В главных ролях: Рафаэль, Микеланджело и крошка Донни
Место и время событий: недалекое прошлое, подземное убежище черепахКраткий анонс:
Разумеется, далеко не все механизмы, что собирает Донателло, гениальны или удачны. Более того, некоторые из них даже могут причинить серьезный вред, в том числе, увы, и своему создателю. Как говорится — будь бдителен, осторожно обращайся с электроприборами и ни в коем случае не проливай кофе на недоделанные изобретения... ведь последствия могут быть совершенно непредсказуемыми.
3.119. Братец черепашка [UP]
Страница: 1
Тема закрыта
Сообщений 1 страница 17 из 17
Поделиться102-04-2013 17:10:59
Поделиться202-04-2013 18:23:54
— Учитель Сплинтер, а сколько вам лет?
— Уже очень много, сын мой. Почему ты спрашиваешь?
— Просто... мне стало любопытно. Вы кажетесь таким...
— Старым?
— Нет, нет, что вы! Я не это хотел сказать, вовсе нет... Вы все еще находитесь в очень хорошей физической форме, и...
— Донателло, — престарелый мастер негромко рассмеялся. — Ты ведь прекрасно знаешь, что именно служит залогом крепкого здоровья и долголетия. Чему же здесь удивляться?
— Но... вы уверены, что чувствуете себя нормально? Вас ничего не тревожит? Ваша спина... она ведь постоянно болит, не так ли? И еще эта хромота...
— Тебе не о чем волноваться, сын. Я чувствую себя прекрасно.
— Точно? — взгляд шестоносца наконец-то оторвался от дна чашки и пытливо устремился в глаза мастера. Тот ответил ему совершенно спокойной, даже безмятежной улыбкой.
— Абсолютно. Чай остывает, — и старый крыс опустил седую морду, делая очередной глоток. Донни поспешил последовать его примеру. Дальнейшая церемония проходила в полнейшем молчании, и на всем ее протяжении юный мутант более не подавал никаких признаков беспокойства... Однако, когда его отец с тихим кряхтением поднялся к колен и, пожелав гению приятных сновидений, шаркающей походкой двинулся прочь из залы, на переносице Донателло вновь пролегли глубокие морщины. Быстро прибравшись в комнате, изобретатель на цыпочках двинулся в сторону лаборатории, где и закрылся на всю последующую ночь.
"Оно не работает!"
Донателло с досадой отложил пустой шприц и уронил голову на подставленные снизу ладони, исподлобья сверля взглядом блестящие ряды стеклянных колб, в хаотичном порядке расставленные на его столе. Какие-то из них были в той или иной мере наполнены разноцветным химическими веществами, другие пустовали... результат смешения их содержимого тихо булькал над пламенем горелки. На создание данного препарата были убиты добрые несколько недель — и все оказалось бестолку. Нет, подопытная мышь, принявшая в себя небольшую дозу нового лекарства, все-таки помолодела: исчезла седина, улучшилось зрение, восстановился аппетит. Но то, что смогло обновить организм старого грызуна, отказывалось действовать на организм мутировавшей рептилии. Донни несколько раз перепроверил все расчеты, заново отмерил количество необходимых ингредиентов... в чем же он ошибся?
"Ну, хотя бы на крыс оно действует... — сумрачно подумал гений, усиленно растирая лицо ладонями. — Однако я не могу вколоть это мастеру, не убедившись предварительно, что это не причинит ему какого-либо вреда... Прошло вот уже несколько часов, а я все еще не чувствую никаких изменений. Что же я делаю не так..." — Донателло с досадой откатил стул назад и потянулся, разминая затекшие мышцы. Столько бессонных ночей, и все напрасно... Стоило ли говорить, что изобретатель был зол, как собака?
"...кофе. Мне нужно еще немного кофе, иначе я точно на ком-нибудь сорвусь," — наконец, со вздохом решил он. Поднявшись из-за стола, Донни быстренько сгонял на кухню за очередной порцией горячего напитка, по пути обратив внимание на то, что Майки до сих пор торчит у телевизора. Он что, опять всю ночь не спал, гоняя свои любимые фильмы?
— Закругляйся, тебе на работу через пару часов, — устало бросил гений младшему брату, шлепая обратно в лабораторию. Пожалуй, ему тоже следовало бы немного поспать... но позже. Он просто не заснет, не доведя дело до конца... к тому же, в его крови было слишком много кофеина — один черт не сомкнешь глаз. Скользнув обратно на свое рабочее место, гений сделал большой глоток из принесенной с собой кружки и отставил ее в сторонку, как раз рядом с подключенным к сети компьютерным процессом. Взгляд его напряженно скользнул по исписанному листку бумаги — разумеется, вероятность того, что он обнаружит ошибку с сотого раза, была близка к нулю, но все-таки... Цифры и названия химических элементов плясали в каком-то бешеном хороводе, и Донателло далеко не сразу сообразил, что вот уже две минуты бездумно пялится в одну-единственную формулу. К слову, весьма странную. Гений весь подобрался, аки гончая, завидевшая жертву. Какого панциря... как он мог поставить здесь восемь сотых вместо восьми тысячных?! Вот оно! Вот в чем крылась причина его неудачи! Выругавшись сквозь зубы, Донни лихорадочно зашарил рукой по столу. Где же карандаш...
Опс!
Локоть горе-химика совершенно случайно толкнул почти полную кружку с кофе, и та с тихим звоном опрокинулась на бок, залив компьютерный блок. Короткий треск, шипение, вспышка искр — и бедолагу-Дона дернуло током. К счастью, не сильно: всего лишь до небольшого, но крайне болезненного ожога. Изобретатель аж подпрыгнул, едва не слетев со стула, однако каким-то чудом удержал равновесие. Взгляд его скользнул по залитому кофе столу, меча молнии похлеще сгоревших электропроводов. О, прекрасно! Теперь еще и процессор полетел. Спрашивается, чего ж ты не лег спать пораньше, гений?... А это что такое? Ох, нет, только не говорите, что он еще и формулы испорти... ну, да, так и есть. Просто сногсшибательно. Отряхнув ладонь от влаги, Дон пинком отодвинул стул и, бурля от злости на самого себя и весь этот чертов несправедливый мир, поплелся на поиски тряпки. Однако прежде, чем ноги успели донести мутанта до выхода из лаборатории, он неожиданно почувствовал странное, стремительно растущее недомогание. Уже взявшись за дверную ручку, Дон пошатнулся и прижал свободную ладонь к резко закружившейся голове... а спустя пару мгновений с грохотом рухнул в обморок. Ну, а еще через полминуты на месте взрослой черепахи-мутанта на полу помещения распластался его семилетний аналог. Очевидно, лекарство все-таки действовало, даже несмотря на ошибку в расчетах. Правда, в разы сильнее, чем ожидалось — как-никак, а ошибка была грубой.
Поделиться302-04-2013 22:41:43
- И…раз…два…She's my cherry pie, cool drink of water*…, - Рафаэль легким движением руки крутанул регулятор громкости на полную катушку, подпевая известной песне и двигая бедрами в такт. В руках у него было ведерко с пенной водой и губка, перед ним стоял мотоцикл, дверь гаража надежно закрыта – так, чтобы ни братья, ни мастер, ни клан Фут, ни черт с горы не смогли проникнуть в помещение, где совершалось священное действие – омовение боевого коня. По известному адресу так же был послан мистер Джонс, который заныл в трубку, что, дескать «у меня нет запасной маски, да и спина побаливает после того раза когда я сверзился на мусорные бачки». Ну, в таком случае Раф задвинул шлем Всевидящего на полку, взял пару банок с холодной газировкой, и предался уединению.
По сути, уединению он придавался с тех пор как понял, что нахождение на одной территории с младшими братьями в течение часа вызывает желание убивать. Майки бесил его априори, а Дон с его вечными нравоучительными лекциями и осуждающими взглядами, просто напрашивался на то, чтобы его карие глаза кто-нибудь выковырял ложкой. Ну, а отец… Рафаэль опустил лапу с губкой, и задумчиво начал рассматривать, как пенная струйка течет по бензобаку, огибает трубу глушителя и начинает скапливаться на каменном полу. Мастер Сплинтер был непревзойденным воином ниндзюцу, замечательным отцом, и конечно Рафаэлю было трудно наблюдать, как тот стареет. Сколько бы раз он не повторял себе, что это неизбежный процесс, но так хотелось отсрочить некоторые жизненные момент, остановить время. Чертов Лео! Он должен был вернуться из своих джунглей еще с месяц назад, но нет! По своей прихоти он до сих пор гоняет мартышек по деревьям, а дома твориться черт знает что.
Саеносец с остервенением стал тереть несуществующее пятно на полированной бочине байка, уже сквозь зубы, подпевая завершающейся песне. Внезапно лампочка под потолком замигала всеми буквами азбуки Морзе, магнитофон вместо песни начал выдавать зажеванные звуки, и вот резко скакнуло напряжение, лампочка с треском перегорела, и замолкла музыка.
- Дооон, - прорычал Рафаэль кидая куда-то в сторону губку, и начиная на ощупь пробираться к выходу. Раздался звук удара и отборный мат, пальцем ноги мутант вписался в угол стола – великие ниндзя перевернулись в своих могилах, глядя, как достойный продолжатель их традиций передвигается в поисках двери.
Вывалившись в гостиную, саеносец зажмурился от света помех телевизора, и гневно воззрился на Микеланджело, распластавшегося на диване, словно это он был причиной всех бед и несчастий. По сути, в большинстве случаев это было именно так, но сегодня обладатель красной повязки шел по душу брата-гения, чтобы высказать ему все, что он думает о проведении его экспериментов, именно в то время когда Раф пытается приятно скоротать вечерок. Развернувшись на 180 градусов с лицом всадника Апокалипсиса, у которого угнали коня, мутант направился к дверям лаборатории, уже мысленно представляя как он выбивает дверь. Хотя ради такого развлечения может, стоило одеть доспех, так как просто так вышибить преграду святая святых гения с ноги было не просто. Поэтому для начала Раф решил пошатать дверь за входную ручку, и к его удивлению та неожиданно легко распахнулась.
- Я смотрю, твои гениальные мозги не направлены на… - начал было обвинительную речь мутант, указующим перстом пытаясь найти причину помех электричества в доме. И не смог этого сделать, остановившись на пороге. Вместо этого он обнаружил дымящийся процессор, туеву хучу странных мензурок и пробирок с химикатами, и запах жженых проводов, кофе и перегоревших плат, а еще что-то виднелось на полу. Рафаэль опустил взгляд вниз, и почувствовал, как его челюсть уезжает в сторону как у старых, допотопных пишущих машинок. Мозг отказывался воспринимать информацию, и он скорее поверил бы в то, что когда начала перегорать лампочка в гараже, его так хорошо дернуло током, что он помер, и теперь находиться в своем персональном аду. Но, несомненно, сейчас он смотрел на Донателло, правда, тот выглядел так, словно ему было семь лет. Раф сглотнул и еще раз перевел взгляд на стол гения, потом на недовольно кряхтящий процессор, вновь на лежащего черепашонка, умножил все на два, поделил на пять и понял, что свихнулся.
- Донателло… - он подхватил мелкого под мышки и потряс маленьким братцем в воздухе, пытаясь привести того в сознание. На пол скользнула фиолетовая бандана ставшая большой для своего внезапно помолодевшего владельца, - эй, очнись парень!!!
Еще чуть-чуть и Рафаэль упал бы в пучину паники, мало того, что в его руках трепыхался каким-то странным образом уменьшенный(хотя почему каким-то, вон, сколько пробирок и мензурок) Донни, так еще он был без сознания. Сначала надо привести его в адекватное состояние, а потом уже озвучить вопросы, которые грозились разорвать голову саеносоца напополам – как? Зачем? Почему? И – что теперь делать? Но для начала надо собрать малый семейный совет, и им очень повезет, если мастер Сплинтер уже спит, вряд ли он обрадуется, увидев своего «самого здравомыслящего сына» в подобном состоянии. Кстати, в каком именно состоянии?? Рафаэля бросило в жар.
- Майки сюда быстрее!!
туц-туц
Отредактировано Raphael (02-04-2013 22:56:57)
Поделиться403-04-2013 14:54:53
Действие, происходящее на экране, пугало, притягивало и завораживало. Микеланджело с большой миской попкорна приклеился к экрану и с открытым ртом, горящими голубыми глазами и съехавшей повязкой наблюдал за действиями, происходящими на экране.
-Давай, давай нападай, - мутант манит лапой на себя экранного противника, вместе с главным героем уходит от ударов, поочередно дергаясь то вправо. То влево и разбрасывая по всей комнате попкорн.
Тихий вечер в компании телевизора – отличный вечер, хотя, признаться с отъездом Лео, все поменяло свои привычные устои, и сразу все как то стало грустно и печально. Словно чего-то не хватало, чего-то очень важного, возможно даже немного забытого. Майки очень не хватало старшего брата. Однако к Рафаэлю лучше было не подходить близко. Явно недосыпающий или напротив пересыпающий мутант уничтожал убийственным взглядом все, что находится к нему ближе, чем на расстоянии одного километра. Донателло же обычно сразу после пускался в разговоры о работе, а это была одна из тех вещей, которые на дух не переносил Микеланджело. Неужели Дону было мало того, что он негласно стал его бизнес-менеджером, которому утекала большая часть выручки. Как говорил Донателло, для сохранности. А на деле…кто знает…
-Какого панциря? – Лампочка в комнате замигала и потухла. – ЭТО БЫЛ МОЙ ЛЮБИМЫЙ ФИЛЬМ! – Вой громче, чем вой сирены, пронзил убежище. Любопытствующий Майки полез за ящик, подумав, что внезапно выпал какой-то провод. Но любимый телик продолжал страшно шипеть и мигать зеброй. Майк чертыхнулся и завалился обратно на диван, ища под рукой недочитанный выпуск. Неясный звук от экрана все равно раздражал, но Микеланджело это уже не волновало. Хотя все-таки стоило найти пульт, и выключить телевизор, создающий шум, но это был единственный источник света в комнате. Потому Майки забыл про поиски пульта и завалился обратно на диван, раскрыв глянцевые страницы журнала.
Боковым зрением он заметил Рафаэля. Раф рвал и метал. Майк достовернее уткнулся в комикс, закрываясь им будущих возможных нападок старшего брата. На сей раз нет его вины, хотя ему может достаться буквально ни за что. Микеланджело обладал невероятно везучей аурой на этот счет. Благоразумнее было бы уйти, прикрываясь журналом в свою комнату, но в глубине души еще тлела надежда, что любимый телевизор все-таки включится и Микеланджело таки досмотрит любимый боевик. Однако голос старшего брата заставил Майки сорваться с места и быстрее молнии очутиться возле лаборатории.
Если слух не обманул Майки, то в голосе Рафа он слышал испуг?! Рафаэль обычно обладал непоколебимым нравом, и напугать его могли только какие-нибудь букашки-таракашки?! Но Микеланджело не оставляло ощущение, что за этим кроется, что-то серьезнее. Саеносец был действительно испуган и больше того он держал на руках черепаху. Точнее черепашонка. Логичным образом в голову вклинивался вопрос, а где же он его взял?!
-Ой, какой славный малыш! - Восхитился Майк, заглянув за руку брату. Напрашивались логичные вопросы. – А это твой?
Хотя знаете было бы странно, что Рафаэль скрыл от своих домашних такую радость, как пополнение в семье. Что же тогда? Взгляд голубых глаз заскользил по лаборатории, в который царил такой непривычный для этого помещения беспорядок и хаос. От процессора вился клубами черный дым. В комнате царил запах жженой пластмассы, зернового крепкого кофе и химикатов. Несколько колбочек, а точнее стекающая из них жидкость образовывали на полу жидкость странного цвета на полу. Но ярким пятном среди этого бардака была фиолетовая повязка, с прорезями для глаз, завязанная узлом. Майк поднял ленту, и задумчиво повертев ее в руках, развернулся к Рафаэлю. Голубые глаза черепахи расширились. ДОНАТЕЛЛО?!!
Но как же их тыжгений мог допустить такую опрометчивую ошибку. И вообще, почему он без сознания? Тогда какого черта они стоят в этой лаборатории, в полной темноте, вдыхая запахи дыма и кофе? Майк взял командование ситуацией на себя.
-Рафаэль давай ты его аккуратно перенесешь на диван, а я найду нашатырь и полотенце.
И пока Рафаэль, чертыхаясь по темному коридору, шел обратно, Майк добрался до аптечки, надпись на которой вполне однозначно гласила «Майки, не трогай». Но такие надписи его редко останавливали. Пошукав на столе, благо глаза уже привыкли к темноте, Майк таки обнаружил фонарик. Включив источник света и осветив им ящик с аптечкой, Майки таки различил надпись каллиграфическим почерком гения. Сначала шли неясные химические символы, но затем о чудо была надпись для простых смертных «Нашатырный спирт». Не вытаскивая из зубов фонарик, Майк, держа под мышкой аптечку, а в другой руке бутылочку с искомым, Майк протиснулся в гостиную. По дороге он несколько раз ухитрился споткнуться на ровном месте, чуть не разбив искомое. Микеланджело приблизился ближе к дивану, на котором лежал уменьшившийся Донни и поставил на мягкое сиденье аптечку. Потом он очень внимательно посмотрел на Рафа и промолчал, формулируя вопрос
-Что мы скажем Мастеру Сплинтеру?
А стоило ли вообще говорить? Вдруг гений, когда очнется сам скажет, что нужно делать? Конечно, надежда всегда умирала последней.
Отредактировано Michelangelo (03-04-2013 14:56:51)
Поделиться503-04-2013 20:44:03
Обморок продлился не так долго, как можно было ожидать. Однако он был достаточно глубок, чтобы сильно помолодевший... ну ладно, обмельчавший гений не почувствовал встряски, устроенной взволнованным Рафаэлем, и не пришел в себя даже тогда, когда его подняли в воздух и перенесли в соседнее помещение. Только спустя пару минут, когда озабоченные братья принялись взволнованно шептаться у него над головой, Донни поморщился и приоткрыл глаза. Поначалу все сильно расплывалось и двоилось — возможно, это были побочные явления той дряни, что он вколол себе. Однако вскоре зрение начало возвращаться к черепашке, и он слабо пошевелился. Первое, что он осознал — это то, что лежит на чем-то очень мягком и смотрит в темный потолок. Мозг отзывался тупой, пульсирующей болью при малейшей попытке вспомнить, кто он и где находится: плохой признак, как сказал бы Донателло, останься он взрослым рассудительным мутантом. Но сейчас на диване распластался его семилетний аналог, и думать он мог лишь о том, как сильно трещит его голова и неприятно саднит ушибленная при падении коленка.
"Вот тебе раз, — уныло подумал малыш, растерянно моргая и пока что не замечая присутствия братьев, — что со мной случилось? Упал, наверное... А где все остальные?" — черепашонок осторожно приподнялся на локтях и с тихим вздохом прижал ладонь ко лбу. Препарат сыграл с ним злую шутку, не только значительно омолодив, но и "отмотав" память на добрый десяток лет назад. Донни прекрасно помнил своих братьев и учителя Сплинтера. Помнил он и о том, что является мутировавшей черепашкой, растущей в канализации и обучающейся искусству ниндзюцу... но все это существовало его в сознании таким, каким было во времена его далекого, полузабытого детства. Сейчас Донни даже представить себе не мог, что все его братья давным-давно выросли и превратились в накаченных брутальных парней со взрослым оружием. По этой причине, крошка Дон оказался совершенно не готов к тому, что перед его взором предстанут две круглые, глазастые физиономии в разноцветных масках, принадлежащие каким-то страшным монстрам из ночного кошмара, но уж никак не членам его семьи. Сначала черепашонок просто ошеломленно приоткрыл рот, замерев в полу-сидячем положении. Затем деловито потер глаза и снова уставился на братьев, желая убедиться, что они ему не привиделись. Наконец, до потрясенного детского разума дошло, что зеленые чудища — настоящие и, по всей видимости, выползли, чтобы утащить его к себе под диван. И едва Донателло это понял...
— ААААААААААААААААА!!! — изданный малышом визг был таким громким, что у Рафа с Майком наверняка зазвенело в ушах. Донни подскочил так живо, что диванные подушки полетели в разные стороны, а сам он взвился на спинку сидения и продолжил оглашать убежище аки автомобильная сирена, призывая на помощь всех, кого только мог вспомнить по именам, начиная мастером Сплинтером и заканчивая им же. Наверно, бедолаги-"монстры" перепугались похлеще него самого, но разве он мог это осознавать? Сейчас для него существовала лишь темная комната и два невесть откуда взявшихся огромных злобных чужака — согласитесь, иной раз этого более чем достаточно, чтобы напугать семилетнего ребенка. Особенно такого впечатлительного фантазера, как Донни.
Поделиться603-04-2013 23:13:02
С каждой минутой этого абсурдного вечера взгляд Рафаэля приобретал разные формы. И вот теперь из квадратно-удивленных, они преобразовались в две злых щелочки. Саеносец удобно перехватил черепашонка и резко развернулся к безмерно веселившемуся Майку.
- Конечно мой, а еще твой и мастера Сплинтера. И одного Маугли, - прошипел в ответ братцу, разом взбесившийся Раф, - а ты можешь разбежаться и вдариться головой в стену? А то у меня руки заняты!
Он перевел взгляд на Донни, отчего же случилось так, что гений ошибся. Саеносцу стало даже несколько неловко, с отъездом Леонардо брат принял на себя главные роли в семье, тогда как он, следующий по старшинству, вообще перестал в них участвовать. И вот теперь такой конфуз. Рядом, наконец, зашевелил мозгами Микеланджело, мутант не видел его выражения лица в темноте, но судя по тому как тот судорожно задышал, до него наконец дошло что к чему. И к удивлению Рафаэля выдал вполне существенные руководства к действию.
Саеносец потрусил в гостиную, где уложил теперь-уже-самого-младшего брата на подушки, и оперся на спинку дивана, ожидая, когда Майки принесет аптечку, тот не заставил себя долго ждать, притащив не только нашатырь, но еще и пару вопросов насущных.
- Пока ничего, - отвел взгляд от мастера нунчак Раф, серьезно опасаясь за то, как бы мастеру плохо не стало от таких восхитительных новостей. – Подождем, пока Дон очнётся, может быть, он изменился только внешне.
Мутант потер себя лапой по шее, задумчиво разглядывая обивку дивана и размышляя о том какую степень дерьмовости можно причислить этой ситуации. У него была слабая надежда, что Дон сейчас откроет глаза и скажет что-нибудь типа «ох, что-то я намудрил с химикатами, но вы ребята, не волнуйтесь, через час стану вновь самим собой». В конце концов, ничего страшно ведь не произошло, гения не расщепило на атомы, не покалечило, он не мутировал дальше по какой-нибудь эволюционной лестнице. Просто стал немного меньше и младше.
Черепашонок зашевелился, и Раф пихнул локтем Микеланджело, призывая замереть и не двигаться, черт знает, что сейчас могло произойти. Да еще в логове темно хоть глаз выколи, а ведь давно уже должен был сработать запасной генератор, собранный тем же гением, что сейчас прибывал в нежном возрасте и тер кулачками глаза. Вот он перевел взгляд на взволнованные морды братьев и удивленно нахмурился – Раф напрягся.
- Плохой знак… - только и успел брякнуть саеносец, прежде чем в голове Донателло что-то щелкнула, и он, исказившись в гримасе ужаса, заорал. Чем довел старшего брата до состояния истерики, что??? Что случилось?? Ему больно? Он мутирует дальше?? Уменьшается до состояния яйца??? Рафаэль как взбалмошная курица всплеснул лапами, и потянулся к черепашонку, - Донни!! Тихо, это же мы!!!
Однако мелкий, не желал замолкать, он желал припоминать всю их семью до седьмого колена, и призывать их на помощь, и это ему удалось бы с успехом – Сплинтер мог выйти в гостиную в любой момент. Саеносец рванулся вперед за Доном, но тот проворно перескочил на спинку дивана, через которую, не удержавшись кувыркнулся Раф.
Стареешь – уныло подумалось ему, когда он вскочил на ноги и все же схватил мелкого братца за панцирь, и зажал ему рот своей лапой.
- Успокой Сплинтера, - зашипел он на Майка, кивая в сторону комнаты отца, и сгребая в свои объятия вырывающегося Донателло, - придумай все что угодно – телевизор орет, ты во сне. Все. Что. Угодно. Лишь бы он не вышел к нам.
Надо было унести Дона на отдаленное расстояние от мастера, и Раф крутанулся на месте – гараж? Плохой вариант. А вот комната самого гения вполне подходила, глядишь-бы он там быстрее успокоиться. Мутант в два прыжка преодолел расстояние, тут же наконец моргнул и включился свет, где-то затарахтел генератор, телевизор вновь стал показывать фильм, что смотрел Майки. По шкале дерьмовости этот жизненный момент занял лидирующее место, и вряд ли теперь его могло что-нибудь переплюнуть.
Саеносец влетел в комнату Дона, и выпустил из рук брыкающегося малявку, заслонив собой выход из помещения и подняв обе ладони вперед, показывая, что он вполне дружелюбно настроен. Да и как могло быть по другому, хотя что творилось в голове уменьшенной копии гения не знал никто.
- Смотри Донни, это же я – Рафаэль, твой старший брат, - очень старший, и очень дезориентированный, - А сейчас еще придет Микеланджело. Ну же, не бойся.
Вот хоть убей, ну не помнил Раф, был ли их гений всегда благоразумным и сообразительным но уповал, что это было так. Иначе им придется неизвестно каким образом убеждать Дона в том, что они действительно кровные родственники, и никакого подвоха здесь нет.
Отредактировано Raphael (03-04-2013 23:18:49)
Поделиться706-04-2013 21:06:43
Майк нахмурился. Ну почему Рафаэль все воспринимает настолько в штыки. Рычащий голос саеносца пожелал ему биться об стену. Младший надул губы. Его старший брат даже шуток не воспринимает, но в 93 случаях из 100, это была проблема Микеланджело. У них был в априори разный взгляд на тонкую грань намеки/юмор/оскорбления. Новость о том, что их гений – фактически надежда и опора семьи теперь превратился в уменьшенную копию самого себя, заставила мозг Микеланджело лихорадочно соображать. Как ни странно Майк сообразил, что нужно найти аптечку, а самого гения лучше отнести в гостиную и положить на что-то мягкое, в надежде на то, что тот очнется в добром здравии и трезвой памяти и обязательно подскажет им выход из этой ситуации. Они же с Рафаэлем абсолютно потерянные. Майк умел общаться с детьми, не смотря на то, что эти монстры, каждый раз из него делали отбивную. Майк все равно верил в хорошее, доброе вечное и то, что дети милые и добрые. В глубине души, уж точно.
Майки принес аптечку и поставил ее на диван. Что они теперь скажут отцу? Хотя если они ему скажут, он, скорее удар схватит. Надежда умирает всегда последней. И мутант замер, наблюдая за младшим братом. Черепашонок задергался, и Майк облегченно выдохнул и почувствовал тычок под бок, Рафаэль, по всей видимости, начинал вспоминать все известные тому молитвы. Майк убеждал себя, что с их гением все в порядке. Ну, или почти все. Ну, или очень сильно надеялся на это.
Майки, затаив дыхание, наблюдал за черепашонком. Они сами были когда-то такими же. Маленькими, непоседливыми и безумно милыми. Майк добродушно улыбнулся младшему брату. Но тут Рафаэль, заподозрил неладное и стены убежища содрогнулись от дикого испуганного крика. Ну, надо же, накаркал, - закатив глаза, подумал Микеланджело.
Наблюдать за тем как сначала Рафаэль махает лапами, а потом таки отправляется ловить черепашонка, перекувыркнувшись через спинку дивана, невозможно было без улыбки. Майк пожалел, что свет еще не включился, он не отказался бы увидеть все это в цветном варианте. Воистину заботливый Рафаэль это была картина, которая была достойна запечатления. Здесь все-таки жалко, что в их доме нет никаких записывающих устройств, так сказать на память. Саеносец зашипел на хихикающего Майка, который уже начинал ловить кайф от сложившейся ситуации. Майку было велено успокоить Сплинтера и приложить все возможные усилия, чтобы тот не узнал о случившемся. Странно, Майки на пару секунд показалось, что отец бы гордился заботливым старшим сыном и дал бы по ушам Микеланджело, за то, что он не проявил должного участия в ситуации.
Сплинтер, так Сплинтер. Майк трепетно относился к отцу, никогда не перечил и не врал ему и был послушным сыном. Эта ситуация разнилась с его принципам, но тем не менее он был обязан прикрыть Рафаэля. Моргнул и наконец, включился свет – это заработал генератор, сделанный Донателло. Вопрос был в том, заметил ли отец, столь внезапное отключение электричества и испуганное выражение на лице Микеланджело. Хотя, паникующий саеносец рядом с ним не шел не в какие рамки. Потому к мастеру Сплинтеру направился Майк. Микеланджело тихонько постучал в комнату отца и когда услышал его голос, вошел.
-Входи сын мой. Мне кажется, или я слышал крик. Кстати хорошо, что я всегда держу свечи, они полезнее, чем это электричество. – Старый крыс улыбался так, словно бы уже все знал, про шалости своих сыновей.
Майк нервно поерзал под внимательным взглядом серых глаз и поскреб голову в раздумьях. Майк нервно улыбнулся и поднял на отца большие голубые глаза, которые всегда заставляли всех верить Микеланджело.
-Крик? Ах, это, ну когда отключился свет. Я… упал. – Майк криво улыбнулся. Относительно это была правда. Правда, упал не он, а Рафаэль. Да и это было после оглушительного крика, который издал Донателло. – Как же хорошо, что у нас есть Донателло. Генератор, который он строил в течении двух недель заработал. Мастер вам абсолютно не о чем волноваться. Дон скоро наладит постоянное электричество. – Когда выпадет из своего состояния. Наверное. Микеланджело улыбнулся сенсею еще раз, чувствуя себя полным идиотом, под взглядом старого крыса.
-Ты точно ничего не хочешь мне рассказать, сын мой?
Майк чуть было не ляпнул. Не волнуйтесь, мы с Рафом справимся. Наверное. Ведь это первая вещь, помимо тренировок, которую они будут делать вместе. Может, начиная с сегодняшнего дня, саеносец начнет по-другому относиться к своей семье.
-Нет, сенсей. – Майки поднялся с чувством выполненного долга.
Выйдя из комнаты отца, он тут же бросился в комнату Донателло, приметив силуэт Рафа в дверях. Майк осторожно проник в комнату и аккуратно прикрыл дверь. Микеланджело с интересом рассматривал черепашонка, опустившись на колени.
-Ну не бойся, ты же помнишь меня… - Мордочка черепахи приобрела грустное выражение. Дон же не мог их забыть. Они же братья. У них должен был сработать братский инстинкт, кровные связи, в конце концов. – Это же я, Микеланджело. Твой … младший брат.
Точнее когда-то был им. Дон скажи, что ты нас помнишь. Скажи, что с тобой все в порядке, и мы можем быть уверены, что ты расставишь все на свои места, так как ты это делал всегда. Ты же слышишь меня. Донателло?!
Поделиться806-04-2013 22:33:54
"— Донни, проснись!! Донни, он снова там был!... Доннииии! Ну проснись же! Мне страшно... — испуганный голос младшего брата звучал над самым ухом. С большим трудом разлепив веки, Донателло уселся в постели: сонный, помятый и порядком рассерженный. Майки врывался к нему в комнату посреди ночи вот уже третий раз за неделю... Потирая глаза кулачком, Донни нашарил свободной рукой включатель; приглушенный свет ночника озарил бледное, веснушчатое лицо Микеланджело — и без того большие голубые глаза превратились в два огромных блюдца, в которых плескалась самая настоящая паника. Майки спешно вскарабкался на кровать брата и до боли вцепился ему в предплечье, едва ли не хныча от страха.
— Донни, мне правда страшно одному, — проскулил он, с опаской поглядывая на дверь. Дон оглушительно зевнул, с недовольством покосившись на стрелки часов: половина третьего утра.
— Майки, ну сколько можно? Учитель Сплинтер ведь говорил: это просто кошмар, — вздохнул он, безуспешно пытаясь высвободить руку из мертвой хватки. Куда там — держал как клещами.
— Мне все равно страшно, — Майки зажмурился, для пущей убедительности вжавшись в панцирь брата и помотав головой. — Он прямо из-под кровати вылез, я видел!...
— Да не было никого у тебя под кроватью! Говорю же, тебе приснилось! Давай ты просто вернешься к себе в комнату и включишь ночник, а?...
— Ни за что! — Микеланджело аж содрогнулся от ужаса и покрепче прильнул к плечу Донателло. — Я отсюда и шагу не ступлю больше!
— Но мы же не поместимся здесь вдвоем!
— Ничего, я здесь, у стеночки лягу. Ты только не прогоняй меня, ладно? Пожалуйста... — от взгляда Майки только что лед не таял. Донни еще раз тяжело вздохнул и, ничего не ответив, решительно спустил ноги на пол. Младший брат с подозрением пронаблюдал за тем, как он направляется к двери.
— Куда ты?
— В твою комнату.
— Спятил?! Там же монстр!...
— Нет там никакого монстра. А если есть, так я его прогоню.
— ...правда?
— Да. Я спать хочу, — сердито пробурчал Дон в ответ, шлепая босыми ступнями в темный коридор. Майки, помешкав, слетел с кровати и нагнал брата, держась прямо за спиной последнего. Донни не стал возражать: честно говоря, идти куда-то одному, да еще не включая света, было... жутковато. Но черепашонок слишком сильно хотел спать, чтобы чего-то боятся, а потому без лишних раздумий толкнул дверь в комнату Майка. Судя по лежащим на полу одеялу и подушке, будущий мастер нунчак вылетел из постели аки шуганный воробей и сразу же помчался к спящему по соседству Донателло... Юный гений наклонился, подбирая постельные принадлежности и швыряя их на ложе, после чего опустился на корточки и сунул голову в темную щель под кроватью (Майки аж икнул в благоговейном ужасе).
— Я же сказал, — проворчал Донни, для полной уверенности посветив себе карманным фонариком. Ничего... только комки пыли да разный мусор — высохшие фломастеры без колпачков, шуршащие обертки из-под конфет, одинокий носок и прочая дребедень. Донателло внимательно оглядел все углы и, чихнув от попавшей в нос пыли, вылез наружу. — Тебе бы под кроватью прибраться, а то и вправду монстры заведутся... — он улыбнулся, заметив, как нервно сглотнул его брат. Все-таки, он был неисправим. Поднявшись обратно на ноги, черепашонок снова широко зевнул в кулак. — Ну что, теперь все нормально? Можно я пойду спать?
— Да, наверно, — без особого энтузиазма откликнулся Майки. Видок у него был расстроенный и даже подавленный. — А он точно больше не выползет?
— Точно. Спокойной ночи, — Дон взялся за дверную ручку, но отчего-то замешкался и обернулся — его брат уже залез под одеяло и теперь сидел посреди кровати, не выключая света и зябко кутаясь в покрывало. Пронаблюдав за ним с полминуты, Донни душераздирающе вздохнул и, отойдя от двери, залез к нему. Вдвоем под одеялом было жарко и тесно, но маленький изобретатель все равно прижался к Майки и ободряюще улыбнулся; тот ответил ему сияющим от благодарности взглядом.
— Ну что, выключаем свет?
— Ага, — и Микеланджело с успокоенной миной повалился на подушку, закрыв глаза и практически сразу крепко заснув. Дон не замедлил последовать его примеру, однако, предпочтя оставить ночник включенным.
Мастер Сплинтер говорил, что монстры, как и любое другое порождение страха, боятся тепла и света..."
...а еще они были таким сильными, что могли спокойно поднять в воздух целого черепашонка и, не взирая на его бешеное сопротивление, потащить куда-то — наверно, к себе в логово под кровать. Но Донателло не желал сдаваться без боя: извиваясь, лягаясь и мутозя зеленого страшилу кулачками, он возмущенно мычал сквозь крепко зажавшую его рот ладонь и пытался укусить своего похитителя. Естественно, у него это не получалось, однако мальчик не терял надежды на спасение. Полностью поглощенный боем, он даже не заметил, что Рафаэль занес его в смутно знакомую комнату. Хватка на лице неожиданно ослабла, а затем монстр и вовсе выпустил свою жертву из рук; Донни аж на пол шлепнулся, но быстро перекатился и вновь оказался на ногах.
— Не подходи ко мне, чудище! — воскликнул он угрожающе, отскакивая как можно дальше от Рафа и запрыгивая на кровать — так, чтобы их глаза оказались вровень друг с другом. Это было куда лучше, чем в ужасе взирать на пришельца снизу вверх... Странно, но последний даже не пытался поймать юного гения.
— Смотри Донни, это же я – Рафаэль, твой старший брат, — пророкотал он почти успокаивающе, но Дон лишь нахмурился пуще прежнего и загородился от него подушкой. — А сейчас еще придет Микеланджело. Ну же, не бойся...
— Ты не Рафаэль, — уверенно воскликнул Донателло, и в голосе его звучала убежденность напополам с негодованием. Как он мог притворятся его его братом! Раф был гораздо меньше и... и у него тоже была красная повязка на глазах. И кожа похожего оттенка... и панцирь. Донни вздрогнул и попятился на несколько шагов назад. Нет, это не могло быть правдой! Монстр просто пытался обмануть его. Черепашонок сурово нахмурил брови.
— Рафаэль совсем другой! — продолжил он, впрочем, уже не так уверенно, как прежде. — Он с меня ростом, и у него нет оружия... И еще он мой ровесник! А ты гораздо взрослее, — Дон сделал еще шаг назад и пошатнулся: кровать кончилась. К счастью, зажатая в руках подушка и утянутое следом покрывало смягчило удар об пол. Путаясь и спотыкаясь, черепашонок поспешил снова подняться на ноги. Нет уж, этот громила не сможет его обмануть!...
— Ну не бойся, — взгляд мальчугана метнулся к выросшей за спиной "красного" тени — второй монстр каким-то образом успел присоединиться к своему собрату и теперь пристально смотрел на Донателло. Быть может, ему показалось, но оба незнакомца казались... опечаленными? Раздосадованными? Они что, расстроились, что не смогли поймать его? — Ты же помнишь меня... Это же я, Микеланджело. Твой... младший брат, — Донни замер, впившись взглядом в зеленое чудовище. Он, наверно, тоже притворялся — вон, даже повязку украл у настоящего Майки... и глаза у него были такими же ярко-голубыми. Но мастер Сплинтер говорил, что глаза — это зеркало души, а подделать душу было невозможно. Могло ли это означать, что...?
— Майки? — страх и недоверие на лице маленького мутанта сменились изумлением. Помешкав, Донни окончательно выпутался из одеяла и осторожно, с опаской приблизился к братьям, пристально вглядываясь в их напряженные физиономии. Ему казалось, что он все еще спит. Как, ну вот как Майки и Раф могли за одну ночь вымахать в таких больших и сильных воинов? Это же невозможно! Или...
— Это правда вы? — севшим от волнения голосом уточнил Донателло. — Но... почему вы стали такими большими? И где Лео? Он тоже вырос? — теперь, когда страсти потихоньку улеглись, настала череда многочисленных вопросов. И в первую очередь его, конечно же, интересовало, с какого такого перепугу его братья так сильно изменились внешне. У Донни аж голова кругом шла... причем буквально. Черепашонок потер лоб, борясь с новым приступом головной боли. Ему было... нет, не страшно. Просто неуютно. Случилось что-то очень странное, но что именно — он понять не мог, а любая попытка вспомнить, что происходило до его пробуждения на диване, оканчивалась чувством нарастающего давления в висках. Мальчик осторожно опустился на колени, пытаясь успокоиться и унять головокружение.
Поделиться908-04-2013 15:00:55
В дорогу звал глас таинственных гор…
Три сына там покидали свой дом…
Один был горд, второй – хитер,
А третий был сердцем смирен (с)
Когда произошел тот момент когда они перестали понимать друг друга?
- Донни, что ты делаешь? – в его глазах плещется живое любопытство, а ручонки сами тянуться к красно-серебристому игрушечному самолетику. Но лапа брата останавливает его.
- Смотри, сейчас поменяю батарейки, склею ему крыло, и самолетик полетит, - юный гений вооружается тюбиком с клеем и кисточкой. Все так просто, и Раф кивает в такт словам, заворожено смотря за слегка неуверенными действиями Донателло. Самолетик действительно полетел, он словно птица кружился под сводами логова, выписывая вензеля. Как жаль, что спустя время они сломали его, так и не договорившись чья следующая очередь играть.
***
- Эй, Дон, что ты делаешь? – он прислоняется панцирем к столу, колыхая его, и потягивая содовую из банки. Гений чертыхаясь сгребает мелкие детали, которые от тряски рассыпались, и вздыхая, призывает на помощь все сове терпение.
- Мне нужно наладить работу тринескопа, - он сверяется со схемами по книге, и показывает ее Рафу, тот глубокомысленно хмыкает, - к нему надо добавить светофильтры, и тогда телевизор заработает. Возможно.
Им всего по одиннадцать, они только стали самостоятельно передвигаться по коридорам коллектора, и вот с одного из рейдов притащили старенький телевизор, который выдав из себя пару помех, умер окончательно. Рафаэль подхватил со стола полупрозрачное зеркало, и посмотрел сквозь него на сосредоточенного Дона.
- А это не должно быть в устройстве?
- Что? – гений не желал отвлекаться от своего увлекательного занятия, и только спустя полминуты перевел взгляд на протягиваемый предмет. Взгляд его удивленно расширился, а потом он выхватил зеркало, гневно шикнув чтобы его не отвлекали.
Тем же вечером они смотрели цветной фильм про Джеки Чана.
***
- Гений, что творишь? – Рафаэль вошел в комнату, которую пятнадцатилетний Дон гордо окрестил «лаборатория», и тащил туда весь хлам который найдет на помойках. Саеносец не выпускал из руки гантели, накачивая мышцы, и со скукой разглядывая заваленный железом стол брата. Тот с увлечением копался в какой-то коробке, даже освободив для нее пятачок чистого места. Донни нехотя оторвался от устройства.
- Дополнительный ГУН.
- Чего? – Раф перестал поднимать гантель вверх-вниз, и уставился на гения, тот возвел глаза к потолку.
- Генератор, управляемый напряжением. У нас слишком часто стало вырубать без причины свет, - он задумчиво потер подбородок, - вот думаю каким его сделать – гармонически осцилляторным или релаксационным?
Вопрос был задан конечно не Рафаэлю, а скорее всего себе самому, и саеносцу ничего не оставалось как удалиться с квадратной головой и ощущением своей недоразвитости. Генератор заработал на следующий день.
***
- Дон, какого панциря ты делаешь????! – Рафаэль влетел в лабораторию, отмахиваясь от дыма. Прошло всего пару дней как Лео свалил в свои джунгли, и Дон, видимо с тоски, решил подорвать логово.
- Я все исправлю, - брат вынырнул откуда-то сбоку, кашляя, и тоже отгоняя рукой дым.
- Будь так любезен!
- Так не мешай мне!
Когда произошел тот момент когда они перестали понимать друг друга?
Получить пару ударов от брыкающегося черепашонка оказалось не особо приятно, не говоря уж об обслюнявленной ладони, но Рафаэль стоически перенес все эти невзгоды. Точно так же как и истерику «кто ты, и что ты сделал с моим братом» - он просто терпеливо ждал, не меняя позы, только когда Донни громыхая костями и панцирем свалился с кровати, саеносец слегка подался вперед, проверяя не сильно ли ушибся братец. Помощь пришла от подоспевшего Микеланджело, впрочем это было неудивительно – младшие братья всегда лучше понимали друг другу. Тем более грустный взгляд голубых глаз Майка не особо изменился с детских лет, особенно когда ему нужно было что-то выпросить. Раф проследил за мастером нунчак боковым взглядом, и последовав его примеру, сел на пол в позе лотоса, чтобы не возвышаться над черепашонком.
Донни так напряженно разглядывал их лица, что у саеносца едва глаз дергаться не начал. Неужели братец подумал, что кроме них четверых могут существовать еще подобные мутанты, веди мастер Сплинтер с детства сказал им, что они такие одни – уникальные. Кстати о мастере…
- Ты успокоил отца? – в полголоса спросил он Микеланджело, в полу развороте смотря на него. С этого болвана станется сказать – да, пап, все хорошо, Донни мутировал в ребенка, но мы сейчас разгребем эту проблему. Ну или воспитаем его еще раз на крайняк…
Раф вновь перевел взгляд на Донателло, которые окончательно уверовав в том, что перед ним его братья, смело приблизился к ним, задавая вполне логичные вопросы. Вообще он быстро привык ко всей сложившейся ситуации, признаться Рафаэль ожидал худшего, и уже готов был тащить в комнату гения семейный фотоальбом. Хорошо, что до этого не дошло – Майки бы тогда издевался над ним до следующего Рождества.
- Дело в том, Донни, - Раф споткнулся на слове, и переглянулся с Майком, - что это не мы выросли, а ты резко помолодел, - он потер пальцами переносицу, собираясь с мыслями, как бы попроще объяснить черепашонку всю схему произошедших событий. Вот уж удивительно и в какой-то мере смешно, раньше ведь объяснять приходилось исключительно гению, - ты проводил эксперименты в своей лаборатории с препаратами, и видимо что-то пошло не так.
Саеносец разочарованно развел лапами, и обернулся к себе за спину, проверяя не вышел ли из своей комнаты мастер Сплинтер. Пусть на вопрос про Лео, отвечает Майк, для темперамента сейчас будет трудно объяснить ребенку почему его старший брат сделал ноги в джунгли, и даже не отвечает на письма. Растерянность начала исчезать, Рафаэль снова становился самим собой, и перед ним стояла, точнее уж сидела на коленях, вполне очевидная проблему, которую хочешь не хочешь надо было срочно решать.
- М, Дон, как ты себя чувствуешь? – Раф внимательно посмотрел на черепашонка. Возможно ли, что сейчас, отойдя от первого шока, их гений начнет становиться похожим на себя. Ведь не мог же он изобрести что-то, что так пагубно влияло на мозг и внешний вид, стирая все воспоминания, - ты не помнишь, что именно делал в лаборатории?
Отредактировано Raphael (08-04-2013 15:39:10)
Поделиться1010-04-2013 16:15:38
Самая частая фраза, которую самый непоседливый брат – Микеланджело была: «Не трогай, Майки». Всегда с разным звучанием, но всегда с одним непреложным смыслом. Все, к чему притрагивался младший член семьи, обычно взрывалось, падало, разбивалось и вообще не обходилось без печальных последствий. Которые потом, впрочем, приходилось разгребать всем коллектором. Но Микеланджело, это Микеланджело, неугомонный младший братик, вечная проблема семьи, который в одночасье должен был повзрослеть и принимать взрослые и вменяемые решения.
***
-Майки, а я говорил тебе, не трогай это. Ну, вот объясни мне, зачем ты туда полез?!
Маленький черепашонок весь покрыт странной черной липкой смесью и смотрел на брата большими голубыми глазами, как бы вопрошая: «А что не так?!». Точнее на Дона смотрят два больших голубых глаза из черной кучи странного вещества. Гений издал горестный вздох и полез выручать маленького непоседу, предварительно найдя тоненькую палочку, с помощью которой смог вытащить Майки из грязи. Донателло положил доску, проверил ее на прочность и только после этого, мелкими шажками пошел по ней и с трудом вытянул младшего на поверхность и поставил на ноги.
***
-А это что?- Низкий рост Микеланджело позволял ему увидеть лишь край стола, на котором Донателло разместил различные мензурки и прочую пакость, которая называлась сложным словом «химикаты». Химикаты Майки не нравились и вообще он различал их исключительно по цветам. Соответственно ему нравились оранжевая, голубая и вон та розовая, на краю стола.
Донателло не отрывался от своего стола, на котором сосредоточенно что-то считал, рядом с ним лежал калькулятор (кукулятор, в произношении младшего брата, изначально предмет был назван «Ух, ты – кнопочки!»). Кукулятор был одним из предметов восхищения Майки, ибо после нажатия кнопочки выскакивала циферка, и часто Майк просто набирал различные комбинации чисел, не задумываясь об их значении.
-Я сказал не трогай, - пробормотал Донателло, сосредоточенно морща лоб, не отвлекаясь от расчетов и не поднимая головы.
-А это?! – Лапа черепашонка тянется к краю стола, где стоит розовая колбочка.
Большой взрыв в помещении, прогремел на все убежище и вышиб дверь. Черный едкий дым расстилался по лаборатории. Гений, закатывая глаза, будто бы подхватил инфаркт, отобрал у младшего брата то, что осталось от пробирки.
-МАЙКИ! – В голосе Дона звучали недобрые интонации.
***
-Майк иди сюда! – Донателло протягивает ему неизвестную продолговатую штуку с кнопочками и рычажками.
-Майки, это джойстик. А теперь смотри сюда. – Гений грациозно управляется с кнопочками и слету проходит первый уровень. Майк смотрит на брата восхищенно. Он, покорил игру. Где Дон взял джойстик и приставку, конечно, был отдельный вопрос, но когда, наконец, все заработало, это заставляло восхищенно замереть и не дышать
-Это же, как кино… только круче, - шепчет ошарашенный Майк. – Дай, дай, дай. ДАЙ!
Майк благоговейно принимает джойстик, с минуту восхищенно его разглядывает, затем бросается на шею брату и восклицает:
-Ты - самый лучший брат!
***
После отъезда Лео, отлучки Рафа начали учащаться. И только двое младших братьев поддерживали семью. Они работали, поддерживали отца. Общались, в конце концов. Сохраняли духовное единство.
-Майк, ты плачешь? – Младший упорно мотает головой, не желая признаваться в этом.
Рука брата ложится на плечо. Майк двигается ближе к Дону. Для него очень важно сейчас чувствовать рядом присутствие близкого и родного человека. Который сможет его понять во всем. ну или хотя бы просто будет рядом. Лео уехал а Рафаэль с утра наорал на него из-за разбитой кружки. Майки было одиноко, но он знал, что Донни рядом. Он всегда выслушает, ну или сделает вид что выслушает. Не велика разница.
-Все будет хорошо, Майки. – Дон улыбается. Все будет хорошо…
Майк оторвался от созерцания уменьшившегося гения, отчаянно соображая и пытаясь упорно сложить два плюс два. Он повернул голову к Рафу и кивнул в ответ на его вопрос. Если он сейчас поделится своими опасениями, что Сплинтер мог что-то заподозрить. Несладко придется уже Микеланджело. Но даже если и догадывался отец наверняка бы предложил им разобраться самим, чтобы учесть очередной важный жизненный урок. Майк хмыкнул и шикнул на Рафа:
-По-моему в сложившейся ситуации нервничаешь только ты.
Он отвернулся от Рафа. На деле непробиваемого Рафаэоля было трудно выбить из колеи, но сейчас происходило именно это. Раф нервничал, лихорадочно думал. да, они должны были что-то решить и предпринять, желательно с гением вместе. Но впопыхах и на бурную голову этого делать не стоило. Совсем не стоило. Майк смотрел прямо в глаза гения. Карие, чуть темнее, чем у Лео. Строгие, испытывающие, спокойные. Да, сейчас он был ребенком и относился к ним с недоверием и недружелюбием, но вынести умоляющий взгляд в комплекте с грустной веснушчатой мордашкой Микеланджело было непросто. Гений так же сдался. Он их, наконец, признал. Майк облегченно выдохнул, но неприятности лишь начинались.
-Да это я! – Воскликнул Майки обрадовано и чуть не запрыгал по комнате. Он улыбнулся Донни и переглянулся с Рафом, предоставляя тому разъяснять ситуацию, видимо решив, что у старшего брата это получится намного логичнее, чем у него самого. Но вот тема о Лео, была закрытой в их доме. Раф считал, что старший брат бросил их, но почему-то Майки не оставляло ощущение что он лишился сразу двух братьев. Ну и судя по всему еще и третьего. Но все же еще можно было исправить...
-Понимаешь, Лео уехал от нас улучшать свое мастерство. – Майку не хватало лидера их маленькой команды. Он по-настоящему скучал по черепахе в голубой повязке. – Но он обязательно вернется, - заверил Микеланджело брата. – Ты сам это говорил…
Ты сам говорил, что все будет хорошо…Ты сам обещал мне, что все будет в порядке. Да и на деле Майк больше надеялся на Дона, чем на Рафа. Старший брат отдалился от них, предпочтя семье глубокий сон. Хотя это было странно, если призадуматься Раф вообще ничего не делал. Возможно у него был какой то секрет, которым он не хотел ни с кем делиться, возможно там крылось что-то еще.
Поделиться1110-04-2013 18:55:01
"— Эй, Донни! Пойдешь купаться вместе с нами? — три круглые зеленые головы со шкодными ухмылками просунулись в дверной проем, и Дон со вздохом отвлекся от чтения книги. В последнее время Сплинтер приносил в их убежище немало старых учебников, найденных им на свалках: старый крыс рассчитывал дать своим подопечным хоть какое-то подобие начального образования. Но, как ни странно, куда больше трудностей вызывала не добыча учебного материала, а его, ммм, подача. Дело в том, что маленькие черепашки проявляли куда больше интереса к тренировкам, нежели к скучному просиживанию за чтением лишенных иллюстраций книг. Нет, ну Лео еще пытался хоть как-то соображать над математическими задачами, с трудом подавляя при этом зевоту, а вот Майки с Рафом то и дело искали повод отвлечься и занять себя чем-нибудь повеселее. К примеру, укромным пинанием друг друга под столом либо воинственным перебрасыванием обрывками бумаги. В крайнем случае, они просто сверлили раскрытые перед ними учебники совершенно пустыми, остекленевшими взглядами — естественно, толку от подобных занятий было ноль. Единственным из черепашат, кого действительно увлекала учеба, был Донателло. Более того, его энтузиазма сполна хватало на то, чтобы впитывать в себя знания аж за всех братьев сразу. Вот и сейчас, едва мастер Сплинтер дал им добро на отдых и свободное времяпрепровождение, малыш Донни вихрем отобрал у остальных все учебники (надо сказать, никто особо не возражал) и, обложившись ими аки благородный книжный червь, с головой погрузился в дальнейшее изучение материала.
— Нет, сегодня не пойду, — откликнулся будущий изобретатель, аккуратно перелистывая страницу и вновь углубляясь в чтение. — Идите без меня, — к счастью, он не заметил, как красноречиво переглянулись его братья.
— Но ты и вчера так говорил, — заметил Лео.
— И позавчера, — подхватил Майки.
— И вообще всю неделю до этого, — заключил Раф, приближаясь к Дону и резким движением выхватывая книжку из его рук.
— Эй, верни! Рафи, я серьезно!
— Прекрати называть меня "Рафи", — проворчал его брат, не спеша возвращать учебник его владельцу. — Ты только и делаешь, что читаешь. Разве это интереснее, чем играть вместе с нами?
— Да... то есть, отчасти, — Донни вытянул руки, пытаясь отобрать книгу, однако Раф высоко поднял ее над головой и живо отскочил в сторону.
— В ней даже картинок нет, — с искренним удивлением протянул Майки. — Что же в ней может быть интересного!
— Там... много о чем... рассказывается, — Донателло несколько раз подпрыгнул, но все было безуспешно.
— О чем же, например?
— Обо всем... Раф, ну правда, верни мне ее!
— Да больно надо, — желтоглазый громко фыркнул, наконец, позволяя гению отнять свой драгоценный трофей. Донни обиженно надул щеки и прижал слегка помятый учебник к груди.
— Вы просто не понимаете! — воскликнул он сердито. — Когда я вырасту, я буду знать ВСЕ!
— И что с того?
— А то, что я стану известным ученым и смогу сделать так, чтобы у нас было много игрушек и всяких полезных штуковин. И может, даже свой телевизор! И по вечерам у нас будут гореть не свечи, а настоящие лампы... — Донателло возбужденно вытаращил глаза, по-прежнему обнимая книгу и любовно поглаживая ее по обложке, как котенка.
— Ты так думаешь? — Лео с явным сомнением покосился на остальных. Те выглядели сильно впечатленными короткой речью Дона. Майки так и вовсе приоткрыл рот.
— Что, правда телевизор будет?...
— А то! — гордо отозвался Донателло, да еще с таким видом, как если бы он уже все это давным-давно спланировал и сделал. — Надо только понять, как он делается. А чтобы это понять — надо знать, как правильно складывать цифры... и вообще все.
— Ну, не знаю, Донни, — Лео негромко вздохнул, наблюдая за тем, как юный механик вновь скрывается за горой учебников. — Это ведь все так сложно... и, наверно, ученым совсем некогда играть.
— Да пускай себе считает, — с напускным равнодушием махнул рукой Раф. Вид у него казался обиженным. — Захочет, сам придет. Идем, пока мастер Сплинтер не вернулся! — и маленький темперамент первым выбежал из комнаты, оставляя братьев позади. Лео с Майки дружно рванули за ним, крича, чтобы он подождал их. Донни не смотрел им вслед: на его лице блуждала мечтательная улыбка, а взгляд скользил по странице книги, с немым восторгом выхватывая из текста очередной любопытный факт.
Его братья просто не понимали..."
Пока Донни сидел на полу комнаты, держась лапами за виски и напряженно вспоминая детали прошедшего дня, Раф объяснял ему, что именно произошло. Признаться, его слова далеко не сразу доходили до воспаленного сознания юного гения, поэтому он сильно притормаживал с ответной реакцией. Лаборатория... у него появилась своя лаборатория? И он в ней работал? Как же необычно это звучало. Совсем... по-взрослому. Ах, ну да, Рафи ведь объяснил, что это он сам уменьшился, а не они выросли... В это было почти нереально поверить, учитывая, что он совсем ничего не помнил. А может, он все-таки спал, а? Приоткрыв один глаз, Дон со всей силы ущипнул себя за руку. Нервные окончания тотчас отозвались острой болью, что как бы намекало. Боже, неужели он и вправду давным-давно вырос? Донни отнял руки от головы и в смятении обвел помещение взглядом. Это... это его комната? Такая... большая и чистая. Вот узкая, но мягкая кровать, с которой он только что свалился; на небольшой тумбочке сбоку примостились ночник и стопка толстых научных журналов; у дальней стены — широкий стол с какими-то инструментами и приборами; вдоль кирпичных стен тянутся ряды полок, на которых по порядку расставлены какие-то внушительных размеров тома и энциклопедии... Он любил порядок. И книги — книги особенно. Словно загипнотизированный, черепашонок поднялся на ноги и приблизился к стеллажам, с любопытством рассматривая разноцветные корешки. Некоторые названия он с трудом смог бы выговорить... но, несомненно, он должен был понимать их значения. Наверно, он вырос очень умным и начитанным. И, вдобавок, изобретательным: братья ведь сказали, что он работал с какими-то препаратами.
"Значит, моя мечта все-таки сбылась! — едва ли не дрожа от волнения, заключил Донни. Глаза его восторженно заблестели. — Я стал настоящим, всамделишным ученым! Здорово!" — мальчик, кряхтя, вытащил какой-то увесистый справочник и плюхнулся с ним на пол, с интересом листая. Однако кое-что заставило его отвлечься от своего занятия и вновь поднять недоумевающий взгляд на Рафа и Майки.
— Лео уехал? — переспросил он удивленно. Мастер Сплинтер запрещал своим детям выходить за пределы канализа... ох, точно, они же давно выросли. Выходит, теперь им разрешалось подниматься на поверхность? Донни опустил книгу и во все глаза уставился на старших. — Значит... значит нам теперь можно выходить из убежища? — у черепашонка аж дыхание перехватило от восторга. Он никогда не был... то есть, он совершенно не помнил ни одной своей вылазки в город, и теперь ему просто до ужаса хотелось выбраться наружу. Интересно, отец отпустит его наверх в таком виде? Он, конечно, сильно уменьшился, но зато рядом были его возмужавшие братья, грозные и сильные. Вдобавок, у них было оружие... И у него, наверно, тоже. Донни слегка нахмурился, пытаясь вспомнить, где бы он мог его оставить, однако очередная попытка вспомнить что-либо не принесла ему ничего, кроме нового приступа мигрени.
— М, Дон, как ты себя чувствуешь? — подняв голову, Дон обнаружил, что Рафаэль пристально смотрит ему в глаза. — Ты не помнишь, что именно делал в лаборатории?
— Нет, — Донни не сумел сдержать тяжелого вздоха. — Я вообще ничего не помню, — честно признался он и снова потер голову лапой. — Голова болит... — он смешно, но в то же время жалобно поморщился. Вдобавок ко всему, его живот неожиданно издал протяжный вой, и черепашонок удивленно округлил глазищи, переведя взгляд на свой пластрон. — ...и кушать хочется, — добавил он смущенно, глядя на братьев исподлобья — как если бы сказал и сделал что-нибудь не так.
Отредактировано Donatello (10-04-2013 18:56:10)
Поделиться1212-04-2013 12:39:23
Последний шанс – всё сметая, напролом,
Сквозь безумие пройди, но стань собой!
В темноте комнаты, за задвижными дверьми в японском стиле и при свете одной свечи, сны никак не спешили посещать старого мастера. Он неторопливо разглядывал тени на стенах, лежа на своем татами, и размышляя о вечном. Как и обычно большую часть его дум занимали взрослые сыновья, каждый из которых что-то скрывал от своего отца. Леонардо скрывал свои эмоции и желания, оставаясь послушным слову мастера, и исполняющим каждую его волю. Рафаэль держал в тайне свои поступки, зато всегда давал волю гневу. Микеланджело, его младший голубоглазый сын, даже он теперь неумело хранил тайны – свои или чужие. А Донателло…
«- Учитель… - подросток топчется на пороге комнаты прижимая к пластрону старую, потрепанную книгу. Он неловко прячет глаза, и оглядывается, проверяя не увязались ли за ним братья.
- У тебя есть вопрос Донателло? – Сплинтер отвлекается от каллиграфии, и в упор смотрит на сына. Конечно он узнал книгу в его лапах, и даже примерно представляет о чем пойдет речь. Подросток заходит в комнату, и прикрывает за собой ширму.
- Да… я прочитал эту книгу о культуре эпохи Возрождения, - он садиться перед учителем на колени, и раскрывает форзац. Мастер откладывает кисточку и пергамент, внимательно следя за сыном. Дон долго ищет какой-то момент, но потом вздыхает, и глядя в глаза Сплинтеру быстро тараторит свой вопрос, - почему вы назвали меня именно так??!
- Именно так? – медленно повторяет мастер, уже адресуя этот вопрос обратно, и удивленно поводит бровями.
- Ну да… Микеланджело, Рафаэль, Леонардо – все они жили в одно время, дружили, общались, были заядлыми посетителями таверн… и четвертым с ними всегда был Сандро Боттичелли, - Дон раскрывает книгу на нужной странице, и ведет по строчке пальцем, в подтверждении своих слов, - … а Донателло вообще умер за десять лет до рождения самого старшего из них.
Черепаха угрюмо понурился и слишком пристально стал изучать темный угол комнаты, а мастер, ухмыльнувшись в усы, потер пальцами подбородок. Сознательно ли он выделил одного из своих сыновей дав ему такое имя? Предвидел ли он насколько это отразиться на судьбе мутанта, ведь никто из его сыновей так не походил на свой итальянский аналог как Донателло. Опережающий в развитии, новаторский ум, смекалка –поистине есть повод для гордости для отца. Сплинтер подался вперед и положил лапу на плечо мутанта, тот посмотрел на него выжидающе.
- Твои братья никогда бы не задались подобным вопросом, сын. Вы все индивидуальны и талантливы, но ты… - крыс улыбнулся в усы, и слегка сжал плечо юного гения, - … опережаешь их. Не скажу, что на десять лет, но в каких-то вопросах, Донателло, ты старше и мудрее.
Подросток широко раскрыл глаза, смотря куда-то сквозь стену, и переваривая фразу отца – несомненно ее можно было рассматривать как комплимент, но глубинный смысл тоже был немаловажен.
- К тому же, - продолжил мастер, - ты действительно хотел бы носить имя Сандро?
Дон сфокусировался на лице учителя, и в голове тут же всплыл тысяча и один вариант дразнилок, которые могли бы выдумать вездесущие Рафи и Майки.
- Неееееет, - протянул расплывающийся в улыбке гений, и тут же увлеченно зашелестел страницами книги, - сенсей, а вы знали, что…»
В темноте комнаты, при свете единственной свечи раздавалось мерное дыхание старого мастера. Ему снились черно-белые сны.
Дурной сон, дурной сон, дурной сон!!!
Но нет, все это было наяву – Донни запутавшийся в своей гениальности настолько, что превратил сам себя в ребенка, Микеланджело ловивший кайф от всей ситуации, и совершенно не просчитывающий ситуацию в будущем, и Рафаэль, сидящий на полу, и подпирающий лапой щеку. В его голове уже произошел бунт против ситуации, и сейчас саеносец взял себя в руки, и пытался трезво оценить все, и понять есть ли у них шанс вернуть Дон его первоначальный вид. Хотя тот вполне неплохо себя чувствовал ребенком, с блестящими глазами рассматривая собственную комнату. Рафаэль с усмешкой проследил как тот едва не опрокинул на себя книжный шкаф, и разместился на полу с энциклопедией – может он так же разберется и в лаборатории?
Рядом раздался голов Майка, и Раф по обыкновению, когда речь заходила о их старшем брате, хотел прикинуться глухим, но что-то в голосе мастера нунчак остановило его. Тоска? Грусть? Саеносец внимательно посмотрел на младшего, и нахмурился – похоже он упустил из виду нечто важное. Однако Донни больше поразил факт их самостоятельности, и Рафаэль резко поднялся на ноги, указывая на черепашонка пальцем.
- Тебе нельзя! – грозно рыкнул Раф, - Даже лапу не смей из логова высовывать, пока не приобретешь свое… - он пару раз взмахнул лапами вырисовывая в воздухе что-то неясное и с окружностями - … первоначальное состояние.
Он скрестил лапы на пластроне всем своим видом показывая, что не шутит. Тут было бы не плохо озвучит свою постоянную угрозу – иначе я тебе шест о панцирь сломаю – но она была не очень гуманной в подобной ситуации. Тем более как выяснилось, разум ребенка прочно обосновался в голове гения, и он действительно не помнил, что случилось перед тем как он ввел себе злополучную муть из пробирки. Саеносец молча кивнул на слова Дона, и выйдя из комнаты направился на кухню, оставив младших братьев в комнате.
Голова шла кругом, когда он поставил на стол чашку Дона, и достал хлопья и молоком. Слишком много всего случилось за один вечер, и он был больше чем уверен, если бы Лео вернулся домой в срок, ничего бы подобного не произошло. Чертов Сплинтер-младший. Рафаэль с опаской глянул на дверь комнаты учителя, если случиться так, что за эту ночь они не смогут найти способ вернуть взрослого Дона, то придется во всем признаться.
Поделиться1318-04-2013 17:45:34
К слову вылазку в город он помнил совершенно отчетливо, так словно это было вчера. Это событие врезалось в мозг яркими красочными картинками, оставляя горькое послевкусие и морозные запахи улицы. Да, это был один из самых неблагоприятных районов Нью-Йорка, но для Майки и его трех маленьких братьев это было удивительно. Они с восторгом смотрели на город, на который постепенно опускались сумерки. Постепенно, зажигались фонари, загорались неоновые вывески, приглашая путников посетить их заведения. Четыре черепашки с восторгом рассматривали совершенно новый мир. Именно тогда Майк понял, что такое на самом деле Нью-Йорк. Почему это город контрастов, но, так или иначе, он оставался прекрасен. Это действительно их город. Не дождливый и туманный Лондон, не романтичный и кокетливый Париж. А именно Нью-Йорк. Где-то мрачный и несуразный, но бесконечно прекрасный и выделяющийся, не смотря на первоначально кажущееся сходство. Это его город.
-А он красивый, - Майк перегнулся через парапет крыши.
-Майк, осторожно, - предостерегающе, крикнул Донателло, отрываясь от своего бинокля.
Младший брат его уже не слышит. Он медленно поднимает сначала одну ногу, потом другую и, расставив руки, блаженно прикрывает глаза. В ушах гулко стучит кровь и свистит ветер. Дышать трудно, порывы холодного ветра бьют прямо в грудь, но он не чувствует и не слышит. Сейчас существует только он и эта бездна с мириадами горящих огней.
Он даже не замечает. Как очередной порыв ветра сбивает его с ног и заставляет терять равновесие. Что-то резко ударяет в голову. Майк мгновенно распахивает огромные голубые глаза, которые успели округлиться от ужаса. Крепкая рука старшего брата подхватывает его в тот момент, когда его панцирь уже должен был столкнуться с асфальтом. Донателло втаскивает его обратно на крышу. И поднимает бинокль. Стекло прибора безнадежно испорчено. Пришлось пожертвовать стеклом ради жизни младшего брата.
-Теперь, он испорчен, - глубокомысленно протягивает Донателло, придирчиво осматривая прибор. Майк не сменил позы, он благоговейно смотрит на старшего брата и тихо произносит:
-Спасибо.
Он наблюдает за тем, как черепашонок, неосторожно покачиваясь на ногах, подходит к книжному шкафу и с интересом листает энциклопедию. Майк прокручивает в голове собственные слова. Лео уехал. Он бы хотел, что старший брат вернулся, он хотел, чтобы они были по-прежнему одной командой. Они отдалялись друг от друга, Майк еще тянулся ко всем. Но каждая из его попыток пресекалась на корню. Все они были слишком заняты своими обычными делами, что за этим не замечали главного – того, как их жизнь круто меняется. Они больше не одна семья. Конечно, при учителе они еще сохраняли видимость семейности. Но это была лишь видимость, которая могла разбиться в любой момент. Он это остро чувствовал, но никогда ни с кем не делился мыслями. Возможно, было просто не время. Но теперь оно настало, так или иначе. Нужно было взглянуть в глаза своим собственным страхам. Это был важный жизненный урок для каждого из них. Не стоило его бояться. Изменить жизнь просто, нужно сделать всего лишь шаг. Шаг – навстречу…
Майк хмыкнул, посматривая на Рафа. Саеносец по-прежнему выглядел растрепанным и встревоженным, но тем менее непреклонным. У, страшно. Аж мурашки по коже, ага. Но двое проказливых младших братьев против одного старшего, неравные силы.
-А вот и грозный папашка выискался. Я думал, нам в свое время хватило Сплинтера.
Рафаэль слишком утрировал ситуацию… Они же будут за ним приглядывать. Никуда Дон от них не денется, они же большие и взрослые дяди, что в конце-концов могло быть опасного в казалось бы обычной вылазки на крышу. Они знают этот город как свои пять пальцев. Это не опасно. Они занимаются этим каждый день. В свое время, Раф сам настаивал на подобных вылазках, теперь же он старательно отрицал, то, что он сам когда то был подобным импульсивным черепашонком. Донни, Донни, вот почему ты нее мог вылить свой препарат на Рафа. Проблем сразу же стало бы в два раза меньше.
Но вот малыш попросил кушать, Рафаэль вышел и Майки остался с ним наедине. С горящими глазами Майк приблизился к черепашонку. Он замыслил шалость. Великую шалость.
-Раф у нас заботливый папашка. – посмеиваясь, сказал Майк, наблюдая за тем, как Раф тут же пошел исполнять все просьбы Донни. – Донни, а ты ведь, правда, не помнишь наших вылазок на улицу? - Тайком от Сплинтера, ругаясь с лидером их маленькой команды, черепашат манила свобода. Микеланджело, хотел показать младшему/старшему брату то, как прекрасен мир улиц. – Ты же родился в самом прекрасном на свете городе Нью-Йорке, и даже не догадываешься об этом. Осталось решить только один вопрос. Майк заговорщицки подмигнул Дону. – Мы скажем дяде Рафу, и наш маленький план останется нашим маленьким секретом?
Рафаэль вел себя так, словно он теперь был ответственным лидером, было видно, что для него это новинку. Но Микеланджело избрал тактику «пусть мучается сам». Старший брат должен быть ответственных за них, а не дрыхнуть целыми днями. Отличный шанс, для Рафаэля почувствовать свою ответственность. А если он не понимает намеков, то они ему популярно объяснят.
Поделиться1418-04-2013 18:50:27
— Тебе нельзя!
Голос Рафаэля грохотнул в воздухе, подобно... Донни даже сравнить не с чем было. Черепашонок тотчас испуганно втянул голову в плечи и, не мигая, уставился на брата двумя огромными, идеально круглыми глазами-фонарями. — Даже лапу не смей из логова высовывать, пока не приобретешь свое… первоначальное состояние, — закончил он не вполне уверенно, однако все также грозно. Донателло завороженно кивнул, не смея перечить. Попробуй-ка, возрази такому большому и сердитому мутанту. Малыш даже на пару минут позабыл, что перед ним его родной брат. Неужели Рафаэль когда-нибудь вырастет в такого мощного угрюмого детину с голосом как из бочки? Хотя, поправочка — он УЖЕ в него вырос. Донни украдкой поежился, глядя ему в панцирь. Интересно, а из комнаты тоже нельзя выходить?
— А вот и грозный папашка выискался, — Майки, не удержавшись, насмешливо фыркнул вслед брату. Ну, хотя бы он оставался все таким же смешливым и беззаботным, как раньше. Как будто и не вырастал вовсе... — Я думал, нам в свое время хватило Сплинтера.
— Почему "хватило"? — Донни поднял на Микеланджело свой пытливый, горящий чистейшим любопытством взгляд. — Папа тоже уехал? — это было бы совсем не весело. Ему хотелось увидеть отца. Однако дальнейшие слова Майки разом заставили его позабыть о мастере Сплинтере и затаить дыхание от восторга. Означало ли это, что его все-таки возьмут с собой на поверхность? Конечно, обманывать было нехорошо, но Донни так сильно хотелось посмотреть на город наверху, что он был готов подыграть чему угодно. Даже зная, что обычно шалости Майки имели тенденцию приводить их компанию к крупным неприятностям. Например, к строгому наказанию. Не зная, как еще выразить охватившие его счастье и благодарность, черепашонок сделал то единственное, что было уместно в данном возрасте и ситуации. А именно — просиял во все 32 молочные зуба и, распахнув объятия, бросился Майки на шею. Для него это было столь же обычно, как для его взрослого брата — странно и неожиданно. В конце-то концов, что в этом такого? Подумаешь, Донателло уже давно не обнимал своих братьев. Подумаешь, он астрономически редко улыбался им вот так, со всей легкостью и открытостью. Подумаешь, он вел себя совсем как в детстве. Сейчас он был ребенком, и выражал свои эмоции так, как считал правильным и нужным. К счастью — а может, к сожалению? — удивительный по своей теплоте и искренности момент продлился всего пару мгновений. Вновь распахнув блестящие карие глаза, Донни неожиданно пристально уставился куда-то за плечо Микеланджело. Уйдя, Раф оставил дверь в комнату слегка приоткрытой, так что черепашонку открылся небольшой обзор на их убежище. И, надо сказать, выглядело оно слегка иначе, чем его привык видеть маленький Донателло. Несколько раз изумленно моргнув, последний ужом проскользнул под локтем Майка и бросился прочь из комнаты.
— Ух ты! — взвизгнул он уже откуда-то из коридора. — Сколько здесь проводов! Я никогда не видел столько, и... У нас есть телевизор?! — Донни в восторге перегнулся через перила второго этажа, во все глаза глядя на впечатляющих размеров экран внизу. Микеланджело и глазом не успел моргнуть, как его уменьшившийся брат вскочил на перила и, обхватив те всеми четырьмя конечностями, со свистом съехал по ним вниз, к самому подножью лестницы. Поди-поймай, называется! — Как здорово!! — пищал черепашонок в полнейшем экстазе, вихрем проносясь под ногами у вышедшего с кухни Рафаэля. Родное убежище и впрямь изменилось до неузнаваемости: везде горел яркий свет, гудели игровые автоматы, тихонько поскрипывала борцовская груша на цепи... Донни очумевшим головастиком заметался по огромному помещению, не зная, к чему приблизиться в первую очередь. Здесь было столько всего! И все это хотелось изучить, потрогать, разобрать и собрать заново. А потом еще. И еще... Беспорядочное перемещение резко оборвалось, едва на глаза малышу попался какой-то большущий агрегат в углу зала. Большая часть проводов стекалась именно к нему и, по всей видимости, брала подпитку для аварийного освещения всего их убежища. Донателло как под гипнозом приблизился к этому железному монстру, гадая, что за чародей смог его соорудить. Странная машина была собрана из каких-то совершенно невообразимых деталей, по всей видимости, добытых с мусорных свалок; просто чудо, что это вообще работало, и работало без каких-либо перебоев. Ладошка черепашонка с благоговением коснулась слегка нагретого металла.
"Это сделал я?"
— Донни, ты уверен, что это вообще будет работать? — Лео с большим сомнением смотрел на полуразвалившийся тостер в руках младшего брата. Тот выглядел просто кошмарно: отовсюду торчали какие-то пружины; лихорадочно мигала разбитая лампочка-детектор; вдобавок, из покореженного прибора клубами валил густой черный дым. Стоящий сбоку Майки невольно зажал ноздри пальцами и отшатнулся, помахивая ладонью.
— Фффууу, ну и воняет! Я из него есть не стану, даже не просите!
— Выкинь эту дрянь на помойку, ей уже ничего не поможет, — согласился Рафаэль, с пренебрежением разглядывая хлипкий агрегат. Однако Донателло упрямо прижал сломанный тостер к груди, о чем, впрочем, тут же пожалел: едкий дым ударил ему в глаза и носоглотку, заставив судорожно раскашляться.
— Ерунда!... Кх-кха, нет такого прибора, которого я — кгх-кха-кха-кха — не смог бы... кха... починить! — заявил он с апломбом, вызвав дружное закатывание глаз братьев.
— Донни, мы ни капли не сомневаемся в твоих изобретательских талантах, но эта машина безнадежна.
— Но я смогу починить ее!
— Да брось, только время зря потратишь.
— Ничего я не потрачу... кх... зря! Вот увидите, уже завтра он будет как новенький.
— Ну смотри сам, — Лео пожал плечами, отворачиваясь вместе с братьями к дверям. — Но если ты будешь его чинить сегодня вечером, ты пропустишь нашу любимую передачу.
— Ничего страшного, — Донателло улыбнулся, показывая, что его это ничуть не беспокоит. — Завтра будет повтор, — и десятилетний мутант с решительным видом достал ящик с инструментами. Его братья лишь плечами пожали, оставив изобретателя наедине с подыхающим тостером. Иногда он был таким чудиком.
...
— Эй, Донни! — сонная физиономия Лео просунулась в двери лаборатории. — Фильм кончился. Мастер Сплинтер говорит, что нам пора идти спа... ой, — он озадаченно смолк, осознав, что брат его не слышит. Донателло крепко спал за рабочим столом, упав щекой на скрещенные перед собой руки и крепко сжимая отвертку. Черепашки, переглянувшись, тихонько приблизился к нему со спины и замерли, не веря собственным глазам: перед Донателло стоял полностью починенный тостер с до блеска наполированными металлическими боками.
— Совсем как новенький, — восторженно прошептал Майки, рассматривая прибор. Ребята молча переглянулись и опустили взгляды на устало посапывающего Дона. Пару минут спустя свет в лаборатории погас, и черепашата на цыпочках вышли обратно, оставив брата на его прежнем месте. Укутанный в теплый плед Донателло даже не проснулся, лишь вяло потершись щекой о заботливо подложенную под его голову подушку.
Следующим утром на завтрак у семейства были жареные тосты.
Отредактировано Donatello (18-04-2013 18:54:11)
Поделиться1519-04-2013 12:50:51
Разве забота может быть врожденным качеством?
Разве каждый из них при рождении мог получить свой лимитированный пакет с умениями и талантами?
Леонардо – терпение, забота, хладнокровность…
Донателло – ум, сдержанность, аналитические способности…
Микеланджело – беспечность, легкость, быстрая реакция…
Рафаэль – сарказм, нетерпеливость, раздражительность…
Разве все было так?
- А что если ему только станет хуже? – Майки с опаской взглянул на приоткрытую дверь лаборатории, оттуда через каждые пять минут раздавался сухой кашель. Младший брат перевел взгляд на Рафаэля – тот нарочито прикрылся журналом делая вид, что читает.
- Ты же знаешь какой он упрямый, - Леонардо раздраженно поменял позу, сцепив лапы замком, и хмуро разглядывая выключенный телевизор, - не могу же я в него заталкивать лекарства. Тем более Дон сам лучше разбирается в препаратах.
- Но ему лучше полежать, выспаться… - Микеланджело поднялся с дивана с явным намереньем нанести визит упрямому брату, - иначе он так никогда не выздоровеет.
- Майки, - предупреждающе окрикнул его лидер, - он же сказал, если побеспокоим его еще раз – запрется в лаборатории.
- Надо сказать папе! – не сдавался Майки, задумавший решить проблему последних дней за один вечер. – Сказать, что Дону не становиться лучше, пусть он его загонит в кровать…
- Чертов Франкенштейн, - Рафаэль откинул журнал и тяжелой поступью отправился в лабораторию. Оба брата замерли провожая темперамента взглядом, того точно не остановит запертая дверь.
Саеносец вошел в святую святых гения, и скинув с какого-то стула книги, рухнул на него, устраиваясь напротив компьютера за которыми сидело нечто сопливое и завернутое в фиолетовый плед. Донателло поморщился от какофонии громких звуков, и перевел на Рафаэля слезящиеся раздраженные глаза, его знобило, голова болела и бинарный код не хотел переводиться в троичную систему. «Дело всей его жизни» горело из-за обычной простуды. Хотя он и упорно не хотел признавать, что после завершения этой работы, появиться новая задумка и идея.
- Я работаю Рафаэль, - пробормотал гений и зашелся в кашле, делая неуверенные взмахи кистью лапы, мол «кыш, отсюда, не мешай».
- Работай, а я посмотрю, - саеносец скрестил лапы на пластроне и развалился на стуле, внимательно разглядывая системный блок компьютера. У Донателло нервно дернулся глаз, но он терпеливо перевел взгляд на монитор, решив, что если игнорировать настырного темперамента, то тот сам вскоре уберется восвояси. И тогда он точно закроет дверь на замок. Цифры на экране плясали хулу, не желая строиться в программный код, и гению пришлось сперва протереть слезящиеся глаза, прежде чем вновь сфокусироваться на работе. Где-то тут была ошибка…совсем рядом…экран мигнул и погас, вслед за ним затих процессор, и в лаборатории стало тихо. Дон истерично хмыкнул – что за черт??? Или он опять заснул за компьютером, и это очередной кошмар? Три часа работы улетели куда-то в ад, и для выяснения причины этого полета, гений наклонился к системнику, стоящему на полу, как раз чтобы увидеть как Рафаэль убирает от кнопки запуска большой палец ноги.
- Ой, - невинной вскрикнул Раф, вставая и отходя от рабочего стала на пару шагов, - я нечаянно, честно.
Донателло уставился на саеносца, правой рукой нашаривая шест, а левой опираясь на подлокотник кресла и вставая. Сейчас он станет братоубийцей. Мало того что его шатает от слабости и болезни, так еще и эта примитивная рептилия умудрилась испортить всю работу за одну секунду. И улыбается так мерзко – нечаянно, ага, Шредеру это расскажи.
- Вон, - прохрипел гений кутаясь в плед и указывая шестом на дверь. Он, покачиваясь, надвигался на брата, с явным намереньем выставить того прочь.
- Как скажешь,- пожал плечами Рафаэль, неожиданно делая шаг навстречу Донателло, подхватывая того под колени и взваливая себе на плечо. Изобретатель вскрикнул приложившись лбом о панцирь брата, выронил шест, ослеп от упавшего ему на голову края пледа и беспомощно замотал лапами – сил на сопротивления не осталось.
- Какого панциря ты делаешь? – мрачно пробормотал Дон откуда-то из-за спины саеносца, разглядывая из-под пледа пол лаборатории.
- Скорая черепашья помощь, -весело откликнулся темперамент, вынося гения в гостиную. Леонардо увидев всю эту картину хохотнул в кулак и пошел на кухню, видимо заваривать лечебный чай. Микеланджело недоуменно захлопал глазами, а потом соскочил с дивана и устремился вслед за Рафаэлем.
- Раф у нас заботливый папашка!! – со смехом пробормотал мастер нунчак, наблюдая как саеносец складирует Дона на его же постель. Гений выглядел крайне недовольно, кутаясь в плед и потирая ушибленный лоб.
- Цыц, - Рафаэль щелкнул младшего брата по носу проходя мимо, - следи, чтобы не сбежала, а я на всякий случай закрою лабораторию…
- Эй, - саеносец отпрянул назад когда мимо него пронеслась торпеда в фиолетовой повязке. Донни, словно молодой олененок, принялся носиться по логову разглядывая все то, что сам же и сконструировал. Рафаэль мотнул головой и поставил на придиванный столик миску с хлопьями и пакет молока. Шума от черепашонка было немереное количество, но что-то подсказывало Рафу что угомонить братца теперь будет непросто
Учитель услышит. Выйдет из комнаты. И нам всем достанется по первое число. Ну и пусть.
Меланхолично понаблюдав за Донателло, темперамент внезапно вспомнил еще об одной скрытой угрозе, которая спускалась с лестницы с хитрой лыбой на морде. Микеланджело в своей жизни никогда не знал груза ответственности, той, что лежала на плечах Лео, ту, что принял на себя Дон. И ту, что вот-вот грозилась свалиться на голову Рафаэлю. Младший брат, вечно защищаемый в драках, иногда не воспринимаемый всерьез и может быть недооцененный, он привык не составлять длинных логических цепочек своих будущих действий, а жил порывами. И сейчас Рафаэля это очень сильно напрягало, он поманил лапой Майка, сам направляясь ему навстречу.
- Давай обойдемся без твоих затей на этот раз, - он старался быть предельно убедительным, стараясь донести до бестолкового младшего, что сейчас не время для веселья. Как бы хотелось Рафу сейчас снять всю ответственность с себя, переложив ее на чужие плечи и спокойно уединиться в гараже. Ох, точно, гараж и лаборатории – явно не те места где должен побывать вездесущий черепашонок. Он внимательно посмотрел на Майка, прикидывая, можно ли тому доверять, но в конце концов, прятаться ему больше не за кого. И если что-то произойдет, уже не Дон и не Лео не закроют братца от гнева Рафаэля, - Следи, чтобы не сбежал. Я на всякий случай закрою лабораторию и гараж.
Отредактировано Raphael (19-04-2013 22:28:53)
Поделиться1608-05-2013 02:09:52
Вот право, роль отца или – читай между строк «ответственного старшего члена семьи» подошла бы кому угодно, но не Микеланджело. Он был не способен оценить этого груза, он сам еще был ребенком. Внезапный груз ответственности, его не привлекал, как в свою очередь не привлекал и саеносца, но если Рафаэль и проявлял должное внимание к происходящему, то Майк бы скорее предпочел играть с малышом/кормить его с ложечки, чем читать ему нудные лекции, о том, что дверка шкафа может защемить черепашонку голову, а сование монетки в розетку, может окончиться громким «БУМ!» и жареной черепашкой и еще одной черепахой, но уже измельченной на мелкие кусочки острыми саями.
Вылазки на улицу… как много в этих казалось бы простых фразах. Свобода, жизнь, ветер за плечами. И там, на крыше, высоко-высоко и небо ближе и до звезд можно дотянуться рукой. Это словно другой мир, полный огней. Это океан, который состоит из грез и надежд. Суждения романтика, бесконечно влюбленного в свой город, но разве не так. Они ведь охраняют этот город, его мирных жителей, они выходят по ночам. Они словно тени, они двигаются бесшумно и скрываются от фонарей. Они – монстры, но это не изменит того, что это их город. А – ночь это их время.
По видимому простой на первый взгляд план Микеланджело нашел отклик в еще такой наивной душе Донателло. Майк улыбнулся маленькому черепашонку, ощущая его маленькие ручки у себя на шее. Да, они братья. Но еще они были крутыми и брутальными черепахами ниндзя, которые не позволяли себе нежностей и постоянно находили дела, помимо проявления братской любви и общего времяпровождения. Совместными у них были лишь тренировки, да разведки пор ночному Нью-Йорку. Плавные быстрые отработанные движения, отработанные команды, которые ты выполняешь, словно звук идет прямо от ушей к конечностям. Ты не думаешь. Он знает слабости каждого из них… Дон слишком много думал, Раф слишком хвастался своей силой, а Лео… Лео превосходил всю четверку во всех отношениях. И вот она ситуация, в которой присутствие самого старшего и самого ответственного просто жизненно необходимо. И что, и где он? Конечно в джунглях Северной Америки. Ну конечно, нет, Леонардо не наплевать на своих братьев, он уехал, чтобы стать лучшим лидером для них. Но без него пропала вся та слаженность и единство их тандема, что говорить о «великой банде в костюмах» не имело смысла.
Гений, юркой мышью, проскочил мимо него. И поскакал в гостиную. Майк закатил глаза. А может быть, Рафаэль был прав, и их в этом возрасте не стоило выпускать на улицу. Они сами выбрались лишь, когда им было по тринадцать лет. Донателло, сейчас явно не тянул на этот возраст. Но гений же всегда был самым взрослым из четверки. Он всегда говорил остальным, что можно, а что нельзя и что «не рекомендуется» делать в той или иной ситуации. Дон всегда был осторожен, осторожнее Лео, и не в пример двум оставшимся импульсивным братьям. Рафаэль редко бывал ответственным и к любой ситуации, он подходил со стороны нравится/ не нравится. Но здесь выбирать не приходилось.
Майк поплелся в гостиную за черепашонком. Дон, радостно повизгивая, разглядывал все. Майк спускался спокойно. Мыслей остановить Донателло в его маленьком исследовании у него не было. Однако таковые были у Рафаэля. Раф явно догадывался, что младший что-то задумал и пытался вбить в его голову, хоть немного мозгов. Было бы очень мило, если бы они уединились в гостиной и играли бы трансформеров. Но Рафаэль исполнял роль заботливого строгого отца, взвалив на себя роль, которая не подходила ему в априори. Рафаэль вышел, чтобы закрыть все те места, в которых раньше обитал Донателло. Ведь маленький черепашонок мог пораниться или того хуже. Но Дон же был всегда самым умным из них и просто так в пекло опасности он бы не полез. Кстати об отце, если он услышит шум в коридоре и выйдет, прежде всего, достанется Майки, потому что он соврал. Дона следовало увести из убежища, пока отец его не услышал и не прознал об этом. Майк подхватил тарелку с хлопьями.
-Дон, так что насчет завтрака на свежем воздухе? А дяде Рафаэлю мы оставим записку, чтобы он не волновался.
Не волновался, ага. А потом Рафаэль придет и в бараний рог его скрутит, а потом еще на мелкие кусочки нашинкует. В лучшем случае. Неприглядные картины преследовали Майка, и где-то в глубине души его уже даже прошибал холодный пот. Но Микеланджело достал ручку и, махнув на предчувствия рукой, терпеливо стал выводить записку
Рафаэль мы решили не мешать отцу смотреть послеобеденные сны, и ушли гулять. При желании ты можешь найти нас на соседней крыше. Твои младшие братья.
Положив записку на придиванный столик, и мысленно подписав себе смертный приговор, Майк взял черепашонка за руку и направился к выходу из убежища.
-Ну, что малыш Донни, идем гулять?
Дон редко входил на прогулки, особенно если это не касалось исследований и разведывательных экспедиций в стан врага. Даже в те едкие моменты, когда Майку таки удавалось вытащить его на улицу, Дон строил каменное лицо и снова утыкался в свои гаджеты или начинал читать лекции со сложными и непонятными словами, типа «гидрокарбонат». В целом с Доном было бы ходить совсем неинтересно, если бы не одно, но… Музыка и волшебная штука под названием «плеер». Музыка сегда была для Микеланджело, больше чем вдохновение. Она давала ответы, когда он нуждался в них. Кстати было интересно а как Дон относится к музыке, ведь в том возрасте у них не было ничего. О каком детстве вы говорите, если они провели его в тренировках и медитациях. Даже игрушек и комиксов у них было мало. Они не видели жизни. Но первый выход на улицу навсегда изменил их жизнь. Кажется именно тогда Майк услышал свою первую композицию, она доносилась из окна проезжающей машины и на первый взгляд в ней не было ничего особенного... Впоследствии, Дон всегда выискивал разные композиции и давал их послушать Майку, что-то ему нравилось, что-то нет, но было и такое, что брало за душу…и поселялось в сердце…
Когда ты ждешь,
Значит тебе есть кого ждать...
Если ты скучаешь,
Значит тебе есть о ком вспомнить...
Поделиться1709-09-2013 15:16:31
Тема сносится в архив, по согласованию с игроками.
Тема закрыта
Страница: 1