Переезд в Бэрри стал новой страницей в жизни всех четверых ребят. Он был вынужденным, но, тем не менее, оказался глотком свежего воздуха. Они наконец-то вырвались из того кошмара, что беспробудно преследовал их на протяжении последних трех лет жизни в Бристоле. Смерть Хэррика, попытка взять все в собственные руки, затем Люси и гибель Айвана, метро и Чистилище. Ощущение, словно Митчелл шел по пологому склону, то и дело, оступаясь и проваливаясь в пропасть, с каждым шагом все сложнее удержаться, еще немного и вовсе упадет на самое дно. В тот момент ему протянули руку те, кто был дорог, кто не отвернулся несмотря ни на что. Может, Джордж и не знал всего, Митчелл просто не мог рассказать ему о содеянном, но, явно догадывался, не поднимая тему лишний раз, избегая разочарований, которых и без того, слишком много в их жизни. Как нельзя актуальна поговорка «меньше знаешь, лучше спишь». И, правда, теперь они жили лишь своими проблемами, не вмешиваясь куда-либо. Никаких интервью с вампирами, никаких привидений (не считая Энни) и никаких танцев с волками. Совершенно обычная жизнь. Разве не об этом они все мечтали? Снова работа в больнице, все становится на круги своя. Вот только, каждый раз приходя сюда, Джон думал, что стоило выбрать какое-то другое место, подальше от крови, подальше от такого количества слабых и беспомощных людей. С момента инцидента в туннеле прошло не так много времени, воспоминания, от которых он никогда не избавится, еще слишком свежи, настолько, что порой он ощущает привкус крови на губах, это разжигает жажду с новой силой. Иногда с ней крайне трудно бороться, и больница тому ни капли не способствует. За последнее время не было крупных аварий, а операционные Митчелл пытался обходить стороной, как и лабораторию, где хранилась донорская кровь. Полный запрет, наистрожайшая диета. Все последствия на лицо.
Он стоял в стороне, рассматривая собственную вытянутую вперед руку, ладонью вниз. Эти трясущиеся конечности раздражали. Попытки унять дрожь не приносили видимых результатов. Приходилось врать интересующимся, будто это результат отказа от курения. Если бы все было так просто.  Увидь его, Хэррик не упустил бы шанса заметить, как паршиво выглядит его подопечный. Ну и черт с ним. Пора бы уже перестать вспоминать Уильяма.
- Митчелл, загляни в приемное, тебя кто-то там искал. – Голос сестры вырвал из собственных мыслей и заставил отвлечься от созерцания кисти руки. В ответ парень лишь кивнул, медленно направляясь следом за ней. Кто мог его искать? Вероятно, кого-то из пациентов вывернуло прямо на пол или еще какая дрянь случилась, и теперь интерн бьется в истерике, не зная, что с этим делать. В такие моменты, наверное, должно появляться некое ощущение вселенской важности собственной миссии. Спасение несчастного докторишки от нечистот. Кто, если не ты? Неоновой вывески не хватает.
Джон прошел коридор, свернув в сторону приемного отделения, когда в нос ударил резкий запах крови. Пришлось остановиться. На мгновение, он ошутил приступ тошноты, которая подкатывает, если долго мучить себя голодом. Очередное испытание на прочность. Досчитать до десяти, взять себя в руки и войти внутрь. Что, интересно, там стряслось?
Развить эту мысль он не успел, его окликнули. Голос показался до боли знакомым. Митчелл нахмурился, в попытке вспомнить, ответ пришел буквально через пару секунд и парень обернулся.
- Лорен? – Брови удивленно взлетели вверх. – Ты что здесь…? – Он покачал головой, словно прогоняя нахлынувшее видение, не веря собственным глазам. Дрейк по-прежнему стояла напротив него с улыбкой на губах. Два года… два гребаных года. Джон был уверен, что больше не увидит ее, хотя бы ближайшие лет десять, а может, вообще, никогда. Признаться, он считал Лорен не способной адаптироваться к реалиям современного мира. Но она здесь, перед ним. Улыбается.
- Я, наверное, сплю. Этого ведь не может быть по-настоящему. Ты в Бэрри? Какими судьбами? Я думал, ты больше не вернешься в Англию. – Безумно хотелось к ней прикоснуться и убедиться в том, что она не растает словно наваждение, но …

Видеть ее снова было странно, она как живое напоминание о прошлом, этакое послание из Бристоля. Митчелл смотрел ей в глаза, слушая, но не слыша. В воспоминаниях всплыла сцена в отеле, а затем и ее слова о том, что она этого не просила. Будь Лорен адекватным человеком, она бы ненавидела его, желала ему гореть в аду в самых страшных муках, но нет, она улыбается. Улыбается своему убийце, тому, кто сделал ее монстром, кто наградил вечной, неутолимой жаждой, это ли не вровень тем самым мукам? А может, она попросту цепляется за последние ниточки, что связывают ее с жизнью? По сути, у нее никого не осталось, никого, кроме Митчелла, и тот готов был еще недавно придумать тысячу отговорок, чтобы не быть рядом, не видеть ее. Все дело в Хэррике, она хотела вернуть его, точнее, это Ульям. Вертел ей словно куклой на веревочках. Нет, глупости. Джон попросту бежал от самого себя, Лорен как та девушка из метро, проводник. Она жертва, она напоминание о … о чем? Как назвать его поступок? Ошибка? Нет, это неправильно, речь идет о жизни человека. Это идиотизм, дурость в последней инстанции, это конечная стадия эгоизма. Только стало все еще хуже.
А ведь она что-то говорила и этот жест, Митчелл не заметил, как его ладони оказались в ее.
- Что? – Он немного растерянно посмотрел на девушку, затем на руки, которые по-прежнему била дрожь. Ей не соврешь относительно того, что является причиной. С другой стороны, Лорен и не спрашивала. Губы растянулись в улыбке, беззаботной и открытой. Так часто используемая им маска работала безотказно, даже сам порой верил, что все не так плохо, стоит лишь улыбнуться.
- Да, забей, ничего страшного, скоро пройдет. Как ты? Где была все это время? – Дрейк сделала шаг навстречу, оказавшись всего в нескольких сантиметрах от него. Взгляд невольно скользнул от уха, по изящной шее до плеча. Он помнил, какая она на вкус. К горлу подступил ком, пришлось сглотнуть, и запах, он снова витал вокруг, ударяя в ноздри. Крайне трудно держать себя в руках в таких условиях.
- Давай... уйдем отсюда. Поговорим где-нибудь в другом месте. Более спокойном, может, в кафетерий? Я бы не отказался от стаканчика крепкого кофе. – Митчелл отступил на шаг назад, все еще улыбаясь ей. Если она сейчас ответит отказом, он точно убьет кого-нибудь за этими дверьми. Это становится невыносимо, все равно, что трясти куском мяса перед хищником, не позволяя съесть. Вот только, вероятно, он все же получит за выдержку вознаграждение, а в случае с Митчеллом, реальнее исход, когда зверь отрывает вместе с куском мяса руку дрессировщика.
– Идем? – Для достоверности он переспрашивает. Лорен не дура, должна понимать. В таких случаях с огнем лучше не играть, это чревато для всех.

Она всегда была такой, смелой, идущей вперед, той, что предпочитала брать инициативу в свои руки. Если бы не Лорен, они бы и не познакомились, ну или только через Джорджа. Гадать, смысла уже нет. Содеянного не исправить.
Митчелл сдвинул брови, пытаясь понять, к чему она клонит. Он пошел бы куда угодно, лишь бы подальше от приемного отделения, подальше от запаха, который делает и без того сильную жажду, просто невыносимой.
- Где никого нет? Что ты имеешь ввиду? Это же больница, тут всегда… - Джон не договорил, ее реплика заставила замолчать. И правда, все как тогда, словно дежавю, настолько сильное, не хватает только предложения встретиться вечером в отеле. В воспоминаниях всплыла реплика Джорджа о презервативах и вине. О чем он тогда только думал? Явно не о Сэндсе. С другой стороны, она сама все это начала, а ему просто было нужно провести с кем-либо ночь. Стечение обстоятельств, не более. Ведь до этого разговора Митчелл имя-то ее не знал, услышал впервые от того же Джорджа и даже не запомнил, думал, познакомится с ней, если сосед решится-таки привести девушку домой и им случится пересечься. А сейчас? Черт разберет, что сейчас, но она явно для него не пустое место и не одноразовая подстилка. И дело не в том, что в ней теперь его кровь, хотя, это значительный аргумент в ее пользу.
Дрейк вновь сделала шаг навстречу, оказываясь практически вплотную к Митчеллу. Легкий поцелуй в щеку заставил Джона слегка склонить голову набок, оборачиваясь к ней. Он ощутил ее дыхание на коже и касание зубами мочки уха, на мгновение прикрывая глаза и задерживая дыхание.
- Через пять минут у центрального выхода. – Не сводя взгляда с ее лица, он попятился назад и, резко развернувшись, пошел в сторону раздевалки. На это ушло около двух минут, Митчелл буквально влетел в помещение, открывая собственный шкафчик и накидывая плащ поверх больничной формы. Ему сейчас не хотелось думать о том, плохо ли это или хорошо, ему просто было это нужно. Как глоток воздуха утопающему, когда толща воды уже сомкнулась над головой, легкие сокращаются, возможности вдохнуть нет, казалось бы, и помощи не будет, но кто-то протягивает маску с кислородным баллоном.
Выскочив из раздевалки, Джон спустился по пожарной лестнице, ждать лифт пришлось бы дольше, быстрым шагом пересек холл, по дороге доставая сигарету. Только нога переступила за порог, он остановился, прикуривая и оглядываясь. Лорен вышла, он не успел сделать и вторую затяжку. Погода стояла промозглая, пришлось поднять воротник. Митчелл поежился от ветра, что пронизывал насквозь, и, кивнув Дрейк, пошел следом за ней.
Отель, как и говорила девушка, оказался всего в квартале от больницы. Они были там минут через десять, а еще через минуту Джон держал в ладони ключи от номера. Парочка прошла в лифт, Митчелл стоял лицом к Лорен, двери медленно закрылись за его спиной, он сделал шаг навстречу, склоняя голову к ее шее, делая глубокий вдох, один только запах ее кожи сводил с ума.
Страстные поцелуи начались еще в кабинке, руки блуждали по ее телу, забираясь под тонкое пальтишко, задирая его и юбку. Лифт звякнул, выпуская их на нужном этаже, не отрываясь от губ Лорен, Митчелл буквально выволок ее в коридор, что на их удачу оказался пустым. Беглый взгляд скользнул по нумерации, нужная дверь была рядом. Джон прервал поцелуй, чтобы отдышаться и открыть номер. Он галантно пропустил Дрейк вперед, в спешке закрывая дверь на ключ и оставляя его в скважине. Девушка снова оказалась в его руках, Митчелл снял с нее пальто, откидывая в сторону, так же быстро скинул свое, стянул рабочую футболку, пуговицы на блузе Лорен разлетелись по полу. Джон чувствовал дикое желание, которое ничуть не уступало голоду, что разгорался все сильнее с каждым прикосновением к ней. К сожалению, он не умел разделять эти два чувства и не знал, чего ему сейчас хотелось больше или, точнее сказать, чего ему вообще сейчас хотелось. Однако никто его и не сдерживал. Митчелл подхватил Лорен на руки, бросая спиной на кровать и нависая над ней. Он целовал ее губы, прикусывая их, продолжая избавлять девушку от одежды, осыпая поцелуями каждый сантиметр ее тела: пышную грудь, тонкую шею, изящные плечи. Рассудок уступил место инстинктам, глаза почернели, острые клыки вонзились в мягкую плоть. Этот вкус, этот запах, он кружил голову. Вот оно – истинное удовольствие - живая, теплая кровь.

Теплая, вязкая с привкусом ржавчины, она – жизнь, она – смысл существования, центр вселенной. От нее можно попробовать отказаться, но действительно отказаться - нереально, когда-нибудь ты сорвешься, пусть и так, когда твой партнер вампир, неважно, клятва нарушена, печати сорваны, монстр, что дремал внутри, вырывается наружу. Пресытиться ты не сможешь, слишком мало для того, чтобы утолить голод, что мучает тебя на протяжении долгого времени. Скажешь себе «стоп», но, остановишься ли? Или пойдешь тем же вечером и убьешь кого-нибудь? Ты же хищник, Митчелл. Тебе нужно есть, есть, значит убивать, убивать, значит есть. Не думаю, что большая белая акула сочувствует съеденным ею рыбам. Это эволюция, всегда есть те, кто ест и те, кого едят. В нашем случае, нам крупно повезло, мы на ступень выше в пищевой цепочке, и чтобы ты ни делал, это часть тебя, ты никогда не сможешь стать человеком… снова. Это для тебя пройденный этап.
Множество раз Митчелл прокручивал в голове слова Хэррика, как яростно он отрицал это, как боролся с самим собой. Именно эта внутренняя война объединила оборотня, призрака и вампира под одной крышей, все они отвергали собственную сущность: двое подавляли в себе зверя, а Энни попросту бежала от избавления под предлогом необходимости ее присутствия для ребят. Но, тем не менее, Джордж, как и положено таким как он, каждый месяц обращался в волка, а Джон каждую секунду своего существования ощущал дикий голод, срываясь, порой, убивая … в основном, его жертвами были девушки, что купились на милую улыбку и обольстительную речь. Природа брала верх. Даже если это были не люди, а пакеты донорской крови, они БЫЛИ.
То же самое происходило и сейчас. Очередной эпичный провал. Столько времени он сдерживал инстинкты, еще немного и дрожь прошла бы, жажда ослабла, но нет. Стоило появиться Лорен, все пошло крахом. Он помнил, как убил ее, помнил, как давал собственную кровь из запястья, как они вечером встретились в отеле… в том же отеле. Вкус ее крови  освежал воспоминания, что распаляли еще больше, Митчелл ощутил укус на собственной шее, это заставило прерваться. Он прикрыл глаза, переводя дыхание, которое сбилось, и вновь целуя Лорен. Сладкое, будоражащее ощущение, ведомое лишь вампирам, разливалось по всему телу. Девушка тем временем стащила с Джона остатки одежды. Невероятное чувство дежавю. Нет, в этот раз все иначе.
Дрейк вся перепачкалась в его крови, Митчелл слизал ее остатки с подбородка Лорен, не позволяя укусить его снова, занимая девушку поцелуем. Они уже запачкали простыни, он чувствовал, как струйка теплой алой жидкости стекает по его шее, капая ей на грудь. Глаза вновь становились черными, на этот раз от страсти, что застилала разум при сплетении тел в единое целое. Джон не пытался быть нежным, он знал и чувствовал, что сейчас требуется Лорен. Их желания совпадали, о чем говорили стоны, срывающиеся с губ.  Как долго ему приходилось сдерживать себя? Два года? Митчелл всегда избегал вампиров и связей с ними, а последний секс с человеком вновь закончился смертью партнерши. Сейчас же можно было не бояться последствий, это полностью раскрепощала обоих. Жажда уже не была так сильна, что позволяло сосредоточиться на чувственных аспектах. Поцелуи сменялись укусами, доставлявшими не меньшее удовольствие, обостряя ощущения. Движения тел в такт друг другу, сердцебиение одного ритма, слова… она шептала что-то, задыхаясь, срываясь на крик, заставляя его улыбаться, проникая в нее глубже, ритмичнее, пока наслаждение ни вспыхивает яркой вспышкой, накрывая, словно цунами с головой, растворяя границы разума и вынося личность в пустоту. Он ощущает дрожь в ее теле, они кончают одновременно.
Митчелл делает глубокий вдох в попытке восстановить сбившееся дыхание, опуская голову на грудь Лорен. Мысленно надеясь на то, что еще несколько минут она ни о чем не станет спрашивать и ничего не скажет. Ему хорошо просто быть с ней, слышать ее неровное дыхание, ощущать пульс, знать, что она все еще жива. Он откидывается на спину, на кровать, нащупывая простынь, что оказывается разорвана, это заставляет усмехнуться.
- Это ты сделала? – Еще один вдох, Джон прикрывает глаза, борясь с желанием попросить ее остаться в отеле до утра. - Давно в Бэрри? Где ты живешь?

Ощущение приятной усталости обволакивало все тело, дыхание пришло в норму, возвращалась возможность адекватной оценки случившегося, но думать об этом не хотелось. Ему было чертовски хорошо. На хрен мораль и прочую чушь, заняться самоанализом можно будет позже, за пределами этой комнаты. Сейчас нет ничего кроме них двоих и того животного притяжения, чем бы оно ни было. Зов крови или обыкновенная похоть, даже это неважно.
Митчелл провел ладонью по подбородку в попытке стереть кровь, но ее было слишком много как на нем самом, так и вокруг: они перепачкали все белье, следы рук были и на спинке кровати, и даже на тумбе, что стояла подле нее. Снова нахлынули воспоминания. Столь знакомая картина, с ним уже было подобное. Но тогда все было иначе, была боль, ненависть, здесь этого нет. Он повернул голову в сторону Лорен, слабо улыбнувшись ей и провожая внимательным взглядом ее жест, задерживаясь на губах девушки.
- Да, мы снимаем дом, как и в Бристоле, только теперь у Джорджа девушка есть, она тоже работает в больнице, может, видела ее, но это не столь важно. Дом большой, бывший отель… ну… не такой как этот, конечно. Там комнат десять будет, сама понимаешь, большая их часть, -  в этот момент Лорен придвинулась ближе, слизывая кровь с его шеи и щеки, заставляя его умолкнуть на несколько секунд, - пустует. – Джон ответил на поцелуй, нехотя отрываясь от ее губ. Вопрос Дрейк заставил нахмуриться, она словно мысли его прочла. И что он скажет потом дома, когда Энни и Джордж спросят, где его носило всю ночь (порой это выглядело как родительский контроль)? Например, можно сказать, что взял дополнительную смену, так как нужны деньги, или попросту, были неотложные дела. Не отводя взгляда от глаз Лорен, Митчелл ответил также тихо, чуть подавшись вперед:
- Не спешу. – Он кивнул, приподнимаясь на одну руку и вновь целуя Дрейк, увлекая ее за собой. Ладони ласкали ее спину, губы скользнули по скуле к уху и шее. Не удержавшись, Джон провел языком по месту, где проходила артерия. Этот запах и вкус, они будто снова пробудили в нем голод. Неужели Хэррик был прав? Но проще было не задумываться о происходящем, выкинуть мысли из головы и продолжить начатое. Кончиком языка он провел от шеи до мочки уха, собирая алые капли, еще не свернувшейся крови. Сердце забилось чуть сильнее, зрачки расширились. Как доза для наркомана. Сам процесс питания вызывал чувство некой эйфории, которая не шла в сравнение ни с чем, даже с оргазмом. Она захватывала полностью, отключала все ориентиры, лишала воли, поглощая без остатка, подчиняя себе и вознося на вершины блаженства, но для этого чаще приходилось убивать. Оно того стоило…
Нежный поцелуй, еще один, Митчелл отчетливо слышал ее пульс. Голова вдруг пошла кругом, к горлу подкатил ком, он ощутил приступ тошноты. Разве это возможно? Мысль промелькнула настолько быстро, что, он даже не успел за нее ухватиться. Голод вернулся. Судорожно выдохнув, Джон хотел было отстраниться, но его инстинкты оказались сильнее его самого; он провел ладонями по рукам девушки, сжимая пальцы где-то в районе предплечий настолько, чтобы она не смогла вырваться и, обнажая белоснежные клыки, вонзил их в ту самую кровеносную артерию, закрывая глаза и делая глоток за глотком, совершенно не думая о том, что в данный момент может чувствовать Лорен.

Он пил, глоток за глотком, идя на  поводу у голода, но жажда не утихала, а лишь распалялась еще сильнее. Митчелл мог бы убить Лорен и попросту заглянуть в соседние номера, наверняка, там нашел бы кто-нибудь, кто стал бы продолжением пиршества и тогда, все началось бы сначала. Сколько на этот раз? Снова двадцать или рекорд прошлых двух месяцев был бы побит? Если бы Уильям видел это, явно, был доволен, пребывал в восхищении. Его ручной монстр такой милый, а как проголодался, вот забава! А ведь он говорил…
Лорен тем временем предпринимала слабые попытки вырваться, Джон держал ее крепко, вжав в кровать, нависнув над ней всем весом собственного тела, что практически лишало  девушку возможности шевельнуться. Вкус крови сводил с ума, он не слышал Дрейк, полностью отдаваясь чувствам, что объяли его. Голова словно в тумане, мысли тяжелые, за них невозможно уцепиться, балом правят инстинкты, а они сейчас говорили лишь одно: «убей», повторяя снова и снова, превращая эту идею в навязчивую, и останавливаться Митчелл не планировал. Он лишь на секунду оторвался он ее шеи, задирая голову, слизывая с губ кровь и делая судорожный вдох. Взгляд скользнул по шее, плечам и груди, затем подбородку, задерживаясь на лице. Его столь безмятежное выражение, заставило на мгновение остановиться,  девушка уже была без сознания. Что-то щелкнуло в голове, возвращая чувство реальности происходящего. Мысли прояснились, Митчелл вдруг четко осознал, что происходит. Пелена с глаз спала, он испуганно осмотрел распластанное окровавленное тело Дрейк на влажных красных простынях. Внутри нарастала паника.
- О, боже… Лорен! – Джон подхватил ее, приподнимая с постели, она была в его руках словно кукла, совершенно безвольна. – Потерпи немного, сейчас… черт…черт возьми! - Его охватило отвращение к самому себе, он в очередной раз не смог сдержаться, при этом даже не пытался, все намного хуже, чем предполагалось. На лице отразилась гримаса глубокого сожаления и вины, Джон ощутил, как к горлу подступает комок. Снова одно и то же, как повторяющийся дурной сон из которого невозможно вырваться. Это было безумно больно, он в очередной раз понял, что совершенно безнадежен, но если ранее была хоть какая-то ниточка, островок надежды, за который Митчелл мог цепляться, сейчас все ушло. По щеке скатилась слеза. Глупо, как же глупо сидеть здесь, держа в руках Лорен, что на волосок от собственной смерти, которую ей уже доводилось пережить… и жалеть самого себя. Он прижал девушку плотнее, опуская голову ей на грудь и всхлипывая, в попытке унять душившие его слезы. Раньше он, скорее всего, разозлился бы, но сейчас охватило полное опустошение, руки опускались, и не было никакого желания бороться, пытаться что-то исправить. Может… стоит дать ей умереть? Может ее смерть, именно то, что нужно для него сейчас?
Джон поднял голову, всматриваясь в черты ее лица; линию подбородка, контур губ, скулы… чуть вздернутый аккуратный носик, длинные ресницы плотно сомкнутых век. Как же она прекрасна. Разве она не достойна того, чтобы жить вечно? Но какую цену для этого приходится платить. Может смерть – наилучший выход? Митчелл опустил ее на кровать, еще раз окидывая взглядом. Нет, он не Бог, не ему решать, он единожды уже поступил как считал нужным, не оставив ей выбора. Так нельзя… она же просто может умереть сейчас…навсегда.
Митчелл быстро поднял руку и прокусил собственное запястье, поднося его ко рту Лорен. Его кровь могла вернуть ее, еще не было поздно, у нее хватит сил и она сможет выкарабкаться, стоит лишь сделать глоток и она сделает, это вернет Дрейк, это сильнее их обоих.
- Ну же, давай… пей. Давай же… - Он ощутил ее зубы на собственной руке. С его стороны последовал вздох облегчения, на губах проступила улыбка. Джон подхватил Лорен одной рукой, помогая привстать, чтобы она могла пить. Несколько глотков уже способны привести в чувства, хоть и не дадут возможности твердо стоять на ногах. Митчелл прижал ее к себе, запуская пальцы в волосы, липкие от крови и целуя в макушку.
- Извини меня, прости, я не хотел, это вышло случайно…

Лорен пришла в себя, распахнув глаза. Митчелл ожидал от нее чего угодно, злости, истерики, она могла послать его ко всем чертям, но ее реакция оказалась куда более непредсказуемой. Что она делает? Что это? Сострадание? Жалость? К тому, кто чуть дважды не убил ее? Джон сдвинул брови. Он не понимал ее, это раздражало, но сердиться на Дрейк сейчас, он попросту не имел права. Она обняла его, прижавшись плотнее. Так странно, ее слова, жесты, взгляд. Столько тепла и нежности, это вводило в замешательство. Конечно, Митчелл знал, что Лорен к нему неравнодушна, но, считал, что это скорее от безысходности, и не потому, что у него якобы страдала самооценка, просто, в их ситуации так было бы логичнее всего, однако, происходящее говорило об обратном. Ее губы коснулись его лица, Джон прикрыл глаза пытаясь осознать увиденное и решить, как действовать дальше. Открытие, что он сделал для себя, все несколько осложняло. С другой стороны, может, она попросту еще не пришла в себя, такое бывает, полная дезориентация, и вскоре Лорен станет прежней стервозной дамочкой, до невозможности прагматичной, в жизни которой нет места какой-либо сентиментальности. Бред. Не была она такой никогда.
Митчелл собирался было что-то ответить, но последняя ее фраза буквально ввела в ступор. Он почувствовал, как она впивается в его шею и попросту, погруженный в собственные мысли, склонил голову набок, позволяя ей сделать несколько глотков. Ее ладони скользили по его груди, но сам он был не с ней и не здесь. Что-то его зацепило, может та искренность, с которой она говорила. Джон чувствовал перемены в их отношениях и ему это, откровенно говоря, не нравилось.
- Лорен, подожди, не начинай. Хватит на сегодня. – Митчелл отстранился, смерив ее хмурым взглядом и слез с кровати, подбирая с пола свою одежду. Последней нашлась футболка, что лежала у самой двери в номер. Он обернулся, держа вещи в руках. – Тебе нужно поесть. То, что мы тут делаем, это не годится. Я чуть тебя не убил. И это ненормально, чего бы ты ни говорила и как бы кого ни успокаивала. Я могу достать донорской крови из больницы. Нужно зайти туда после.… И мое предложение по поводу дома, оно остается в силе, если, конечно, у тебя нет аллергии на собачью шерсть. – Джон улыбнулся. – Теперь у нас целых два оборотня, просто какое-то общежитие для нечисти. – Он окинул взглядом кровать, точнее то, во что они ее превратили. – От простыней нужно будет избавиться. Я в душ. – Митчелл захватил полотенце, лежавшее на тумбе, и направился в ванную комнату, кинув его и одежду на сушилку у душевой кабины. Взгляд невольно скользнул в сторону зеркала, в котором отражалась совершенно пустая комната. Джон коснулся ладонью его поверхности, оставляя кровавый отпечаток, и тут же стер след полотенцем. Именно так все и происходит в его жизни….
Открыв вентиль до конца, он встал под душ, подставляя лицо, с которого тут же потекли струи, подкрашенной в красный, воды. Если бы так же просто можно было смыть все воспоминания из памяти и поступки с собственной совести. Митчелл вдруг ощутил приступ бессильной злобы, осознавая насколько жалок сейчас, это вызывало отвращение. Казалось, он скатывается куда-то, падая все ниже, и вскоре превратится лишь в жалкую тень того, кем был раньше и дело далеко не в принципах и мировоззрении, что пришлось поменять в силу известных причин. Дело в нем самом, он стал слабее, все чаще верх берут эмоции, привязанности, продолжать в том же направлении нельзя, это очевидно. Иначе он попросту погубит себя и тех, кто ему дорог.

С каждой минутой, проведенной в душе, становилось чуточку легче, с каждой последующей каплей, что смывала с него кровь, будто вода и правда действовала как некое избавление. Дверь ванной открылась, Джон слышал это, но не отреагировал. Лорен зашла в душевую, и он ощутил удар в плечо, медленно поднял опущенный ранее подбородок, и обернулся к девушке. На лице его отражалось смятение, брови сведены, глаза чуть сощурены. Он рассматривал ее в течение нескольких  секунд с нескрываемым любопытством, после чего усмехнулся. Его позабавил ее способ выражения эмоций, ее реакция на случившееся в целом. Она выглядела настолько мило, несмотря на то, что злилась на него.
- Все сказала? – Митчелл вопросительно изогнул брови, на губах все еще отражалась легкая улыбка, он чуть склонил голову на бок, не отрывая взгляда от ее глаз. Голос его звучал мягко на полутонах. – Лорен… - Джон снова усмехнулся на ее слова. – Глупая, ты все видишь в неправильном свете. Я не отталкиваю тебя, я просто… боюсь. – Он сделал паузу, думая над тем, что сказать дальше и стоит ли вообще что-то говорить. – То, что случилось, это не игра. Ты же видишь, я не могу контролировать своего внутреннего зверя. Я мог убить тебя, мог не остановиться. И не надо говорить мне, что все это ерунда или что ты хотела этого. Я никогда не простил бы себе, если бы причинил тебе вред. – Митчелл коснулся тыльной стороной ладони ее виска, скользнул вниз по скуле к подбородку. – И я не приказывал тебе, я предложил один из вариантов, который является наиболее приемлемым. Мне не все равно, что с тобой будет, пойми ты, наконец-то. Я хочу помочь. Не отталкивай меня, ты же знаешь, я не стану предлагать дважды. – Его ладони легли ей на щеки, Джон склонил голову, заглядывая ей в глаза, не позволяя отвернуться. – Лорен, подумай, прежде чем что-либо отвечать, прошу тебя. – Повисла тишина.
Дрейк порой была слишком упряма и своевольна, на взгляд Митчелла, ей нравилось идти наперекор, даже если предложенный вариант полностью соответствовал здравому смыслу. Вот и сейчас, «донорская кровь – редкостная дрянь»… да, она далеко не живая, но прекрасно может заменить ее в случае необходимости. С другой стороны, не станет же он заливать ее ей в рот. Конечно, был еще один вариант, но пользоваться им не хотелось. Джон боялся, что может сорваться сам, хотя, сегодня он итак дал себе волю, но тем опаснее был второй вариант, если начинаешь пить, остановиться крайне сложно. И все же….
- Тебе надо поесть, ты бледная, вот, вот свалишься прямо здесь.  – То, что он хотел сказать, шло в разрез с его принципами, но… Она и правда выглядела как смерть. - Бл.. ть, Лорен, до чего же ты упрямая, а? Выходи из душа. – Митчелл обернулся, закрывая воду и выходя из душевой кабинки. – Нам надо будет зайти за другой одеждой…. За одно, перенесем твои вещи. Ты ведь останешься у нас?  Тебе все равно негде жить… А потом, сходим в какой-нибудь клуб, в пятницу вечером там полно народу. – Он поднял на нее взгляд, который явно, без слов, давал понять, что ему самому это идея крайне не по душе. – Но, я хочу, чтобы ты запомнила одну вещь. Мы НЕ УБИВАЕМ. Если ты нарушишь наше соглашение, никаких «нас» больше не будет, вообще никогда. Это достаточный стимул, чтобы оставить в живых? – Вопрос был скорее риторический. – В общем, я на это надеюсь. – Джон подал Лорен полотенце, сам же быстро натягивал на себя больничную форму.

День проходил под лозунгом «узнай кто я на самом деле», чуть ли не каждая ответная реплика позволяла увидеть собеседника с новой, еще неизведанной стороны. Для Митчелла стало неожиданностью, когда Лорен вдруг отказалась от его предложения пойти в клуб. Неужели она готова перетерпеть неудобства, попытаться найти какой-то компромисс и это после речи о том, что он пытается ею помыкать. Джон внимательно выслушал и кивнул в ответ. Уговаривать ее передумать, он не планировал. Это уже совсем как-то, перебор. Удивило же в большей степени не то, что она решила остаться, а то, что поняла его, попыталась встать на его место. Раньше такого не происходило ни с кем из его знакомых без какой-либо подачки.
- Ты хочешь остаться здесь? – Все же переспросил он. – Там на кровати живого места не осталось, простыни испорчены. Да и до утра еще долго… сейчас максимум часов девять, десять вечера. Ты не протянешь столько оставаясь в таком состоянии. В том плане, что будет хреново. Как с похмелья. Я могу сходить в больницу один, ну а лучше, все же поехать ко мне. – Митчелл замолчал, обдумывая ее последние слова. Все же, в некотором смысле она была права, ни Джордж, ни, тем более Энни, не будут рады такой гостье как Дрейк. Первый вечно переживает, что что-то может пойти не так, да и попросту не любит чужих, к тому же, если они вампиры. А Энни… Джон нахмурился, думая о ней. Скорее всего, она как обычно, радушно примет Лорен, но в итоге будет раздражительна и крайне недовольна ее присутствием, а это чревато для сохранности дома и всего, что в нем находится.
- Я даже не знаю, если честно. – Он пожал плечами, прикусывая нижнюю губу. – По идее, их не должно это волновать, у нас в доме живет…. кто-то, я даже с ним лично не знаком. Это как хостел, только, вместо бедных студентов, твари неведомые…. Жутко как-то. – Это высказывание крайне точно отображало сложившуюся ситуацию, что не радовала, но Митчелл терпел, так что, он тоже имеет право привести в их дом жильца, тем более, готов за нее поручиться.
- Но, если ты действительно хочешь остаться до утра, я все же, не буду против, только простыни надо сменить и… поесть тебе тоже надо. Мне сходить? Это не займет много времени. Или ты со мной? – Он стоял уже полностью одетый в больничную форму, совершенно чистую, ни единого свидетельства того, что происходило в номере всего несколько минут назад. Снова все возвращалось на круги своя, даже их встреча, она, как ни крути, строилась по тому же сценарию, что они уже проходили. Главное не столкнуться в Бэрри ни с чем похожим на Бристоль и Хэррика. Неизвестно как все произошедшее там отразится на порядке вещей. Его смерть не останется без внимания, как говорил сам Уильям, «это посылает сигналы». Скоро ему подыщут замену, и перемены обязательно коснутся и их маленького городка, а пока можно просто плыть по течению и пытаться жить более или менее спокойной жизнью.
- Мне кажется, я оставил тебя без одежды, вовсе. – Он протянул девушке теплый махровый халат с улыбкой на лице. – Это исключает вариант, когда ты идешь со мной. Странно будет видеть медсестру, разгуливающую по больничным коридорам в халате с логотипом дешевого отеля на груди.