Лишение свободы не представляет собой ничего хорошего, но куда хуже, когда причина для этого совершенно непонятна. Странные вспышки света, крик Альмы с кухни, а после - внезапный арест и обвинение в убийстве. Более того, в целой серии изощренных убийств, к которым Кит не имел никакого отношения. В его голове до сих пор не укладывались события прошедшего вечера, воспоминания о которых он не мог собрать воедино, но теперь к этому прилагались новые проблемы, куда более серьезные, чем потеря памяти. Всего сутки назад он был свободным человеком, а теперь, его, скованного не только в наручники, но и в кандалы, вели под конвоем в психиатрическую лечебницу. От раздражающих вспышек фотокамер слезились глаза, но, разумеется, до этого никому не было дела, толпы журналистов желали первыми запечатлеть маньяка, выдавая снимки как новую сенсацию. В тот момент он еще не до конца понимал, как сильно ему повезло, что для начала стражи порядка предпочли проверить его психическое состояние и лишь после этого допускать до суда.
Ему не верил никто. Ни полицейские, с которыми он провел несколько часов во время допроса, пытаясь оправдаться, ни Сестра Джуд, пришедшая в палату сразу после окончания «процедур при поступлении». Привязанные к кровати руки и ноги делали Кита совершенно беспомощным, а вколотое лекарство не позволяло толком оценить ситуацию, но даже при всем этом он успел понять, что за любое неверно сказанное слово его отныне ждала расплата. Сестра оказалась вовсе не спокойной монахиней, желающей помочь, напротив, перед уходом она сказала слова, которые Уолкер не хотел бы слышать никогда в жизни. Расовая неприязнь с некоторых пор значила для него слишком много, и он старался давать обществу отпор, пусть даже Альма была против этого. Теперь, когда его жизнь стала достоянием всей Америки, похоже, каждый желал лишь причинить еще большую боль и обязательно напомнить о его жене, упоминая о ней, как  о «цветной девчонке». Отвратительное ощущение бессилия, невозможности сделать хоть что-то, начинало сводить с ума. Все произошедшее казалось полной бессмыслицей, словно происходило оно с совершенно чужим, незнакомым человеком. Кит не раздумывая плюнул в лицо Сестры, в буквальном смысле, хотя в обычной обстановке никогда бы не позволил себе подобного отношения, но когда дело касалось Альмы, он не мог сдерживать себя. Для него было приемлемым практически все, он мог разрешить любую из проблем словами, но оскорбительные высказывания в адрес его жены были недопустимыми, особенно теперь, ведь к этому добавлялось обвинение в ее убийстве. Итогом такого проступка стали двадцать ударов плетью.
Лишь после всего этого Уолкеру было разрешено отправиться в общую комнату, но произошедшие там события оказались не многим лучше предыдущих. В большой комнате находилось довольно много народа, но при взгляде на них он испытывал жалость, сочетающуюся с отвращением. Вокруг него находились убийцы, оправданные разве что диагнозом невменяемости, указанным в личных карточках. В голове навязчиво продолжали крутиться одинаковые вопросы, сводящиеся в общей сложности лишь к одному – почему он оказался здесь.
Этого не может быть. Кит озирался по сторонам, пытаясь воспринять реальность как один из не самых удачных снов. Не со мной. Всю жизнь он представлял собой порядочного человека, в детстве даже посещая воскресную школу, и уж точно ни разу даже не задумывался причинить кому-либо вред, тем более Альме. Она значила для него слишком много, и ее благополучие он ценил куда больше собственного. В самых страшных своих мыслях он не мог даже предположить того, что когда-либо причинит ей боль, сейчас же ему выдвигали обвинение в изощренном убийстве, где с жертвы была снята кожа еще в момент, когда та дышала.
– Оу, Сестра Джуд на тропе войны… - от мыслей его отвлекла девушка, появившаяся рядом и осматривающая оставшиеся ссадины сквозь небольшой проем сорочки. Просто смотреть для нее оказалось недостаточно, но дотронуться до себя Кит не позволил. - Эй, перестань! - он одернул ее руку и отошел чуть дальше. - Я не могу сделать так, чтобы побои прошли, но могу сделать так, что ты о них забудешь, - девушка даже не думала заканчивать этого несуразного и неприятного для него диалога. - Сестра уже дала мне мазь, - ответ был как нельзя краток, ему не хотелось иметь с ней ничего общего, и разговор также не входил в его планы. Все эти люди, находящиеся вокруг, на самом деле пугали его. Нельзя было знать наверняка, что сделал бы каждый из них в следующий момент, все они были настолько странными для восприятия обычного человека, что невольно казалось, будто они вовсе принадлежали какому-то другому миру. Здесь он был чужим, он не хотел заводить какие-то знакомства, продолжая верить в справедливый суд и скорейшее освобождение. -  Мазь не вылечит тебя так, как я, на твоем сеансе в комнате гидротерапии со мной. Я владею французским и греческим… - она вновь появилась перед ним и выгнулась вперед, давая понять, что именно имела в виду под своей помощью. - Да отстань ты! – терпеть подобное он уже не мог и, взяв ее за плечи, оттолкнул от себя.
Все это время музыка в помещении не прекращала играть. Несменная мелодия звучала снова и снова. Вероятно, она должна была действовать на больных как успокоительное, но на Кита это оказывало обратный эффект. Ему начинало казаться, что спустя еще пару минут он сам потеряет рассудок и станет точно таким же, как и все остальные. Безвольным и слабым существом, что будет навечно заперто в этих стенах, хотя в его случае такое вряд ли могло случиться. До приезда врача, выделенного специально для особо опасного преступника, оставались еще сутки, только по стечению них можно было знать наверняка, останется ли Уолкер в Брайклиффе или вернется назад, в тюрьму.
- Я этого не вынесу, - довольно тихо сказал Кит, скорее как подтверждение собственного решения и большей уверенности, и быстрыми шагами направился к проигрывателю, но остановить воспроизведение пластинки так и не получилось, ему помешала девушка, закрывающая собой небольшую подставку. - Не трогай. Любой из них тебя заложит, им дадут конфетку, а ты ещё раз пять получишь по заднице. Такое правило: когда общая комната открыта, музыка должна играть. – Он в буквальном смысле лишился дара речи, чего угодно, но этого он уж точно не ожидал. Она говорила настолько уверенно, что сомневаться в этих словах казалось бессмысленно. - Здесь есть правила на все случаи. И это я усвоила по-плохому, поверь. – Поверить? Довериться незнакомому человеку, которого я, мало того, что вижу впервые, да еще и находясь в психушке? Она действительно думает, что это так просто? – И почему я должен тебе верить? – задать вопрос он решил как можно более спокойно, в любом случае она не сделала ему ничего плохого, а возможно и вправду помогла не совершить новую ошибку. – Потому что я не сумасшедшая, - нельзя сказать, что это звучало бы убедительно, Кит был более чем уверен, что каждый второй пациент готов был сказать те же самые слова, сохраняя на лице как можно более невинное выражение. Удивленно вскинув брови, он не успел ей ответить, к нему обращался еще один человек. – Эй, Кровавое Лицо! – он никогда бы не откликнулся на подобные слова, но прекрасно зная, как воспринимали его окружающие, смог понять, что слова были предназначены именно для него. Уолкер обернулся, увидев перед собой мужчину, что вполне походил под описание самого обычного преступника. Во всяком случае, именно так представляют убийц люди, живущие за стенами лечебницы. – Это же ты, да? Полагаю, ты тут самый опасный человек. – Очевидно, все присутствующие были наслышаны о том, за кого весь мир принимал Кита. Неужели даже увидев его, ни у кого не возникло сомнений? Разве был Уолкер похож на убийцу, за которого его выдавало общество? -  Я слыхал, ты с живых кожу сдирал, а потом  последняя… Цветная девчонка. Видимо, тебе не понравился цвет ее кожи? – Точка кипения? Вполне вероятно. Пошатнувшиеся нервы также не заставили себя ждать, спустя мгновение после слов об Альме, Кит оттолкнул мужчину от себя, на что последовал удар по лицу. Не устояв на ногах, Уолкер упал на пол, в то время как по залу прошелся одобряющий шум, скандировавший одно просто слово – драка. Девушка, что не позволила ему выключить музыку, попыталась остановить нападавшего, и этого момента вполне хватило, чтобы Кит смог взять ситуацию в свои руки. Теперь уже он  наносил удары, хотя это было ему несвойственно в обычной жизни. Без раздумий он ударял его снова и снова, пока обоих не отвлек свисток. Толпа пациентов – зевак, с интересом наблюдающих за действием, тут же разбежалась по сторонам, словно не была причастна к драке. Тот, кто все затеял, также поспешил вернуться назад. Прямо к Киту, продолжающему сидеть на полу с размазанной по лицу кровью, направлялась Сестра Джуд в компании двух санитаров. Пытаясь перевести сбившееся дыхание, он уперся рукой о пол. Сестра Джуд медленно осматривала присутствующих, в полной тишине был слышен каждый ее шаг. Он даже не успел заметить момента, когда пластинка перестала играть, но это казалось не столь большим упущением. – Это он все начал, - Кит уверенно показал пальцем в сторону мужчины, сидевшего на диване неподалеку. Не обращая на него никакого внимания, Сестра вновь поставила мелодию и коротко кивнула санитарам. Те отреагировали в ту же секунду, только теперь в их руках Уолкер увидел  дубинки. – Нет! Нет! – хватило всего одного удара, чтобы сознание перестало ему подчиняться.
Кит пришел в себя уже находясь в камере. Слишком маленькой и темной. Вокруг было совершенно тихо, вероятно, он был изолирован от остальных заключенных. Более того, сделать какое-либо движение не предоставлялось возможным. Пока он был без сознания, на него надели смирительную рубашку и, практически лишенный рук, он упирался лицом в матрас на голой кровати. Оставшись наедине, в мыслях стали появляться воспоминания, теперь казавшиеся лишь наказанием. Услышав шум в коридоре, он попытался приподняться. В небольшое отверстие внизу двери кто-то протолкнул тарелку. 
- Тебе нужно поесть, - голос показался ему смутно знакомым. С большим трудом он смог подняться и подойти ближе к двери, пытаясь рассмотреть через зарешеченное окно лицо посетителя. Память его не подвела, там стояла девушка, которую он видел в общей комнате. Он подошел вплотную к двери и попытался посмотреть вбок, ожидая увидеть там кого-либо из персонала Брайклиффа. Несмотря на то, что вид был довольно скромен, по отсутствию какого-либо шума он смог понять, что кроме них поблизости не было никого. – Как ты сюда пробралась? - он был не слишком хорошо знаком со здешними правилами, но было вполне ожидаемо, что все заключенные содержались либо в запертых камерах, либо в палатах. Вряд ли кто-то так просто отпустил ее гулять по коридорам, без сопровождения, да еще и придти к тому, кого для верности лишили возможности к движению.