Ограничения - как обратная сторона программы защиты свидетелей, в которой доктор Лектер нуждался примерно так же, как в обществе Джека, устроившего из побега преступника целое шоу с повторными допросами, почему-то уточняя каждое слово по несколько раз и сверяясь с показаниями двухмесячной давности. У доктора Лектера была отличная память, у главы поведенческого отдела - отличное терпение. Есть ли смысл говорить, что расстались они со тщательно скрываемым недовольством касательно друг друга.
Стоило понять, что слишком упрямый, не терпящий возражений отказ только закрепит результат, который и сейчас был неутешительным. Ганнибал не чувствует защиты - он чувствует слежку, она портит настроение и пачкает костюм. Джек больше не называет доктора Лектера потерпевшим или жертвой, как это было пару месяцев назад. Лишь свидетелем.

Говорить Кроуфорду, что позволить застать себя врасплох дважды - непозволительная роскошь - довольно важный намек. Их глава отдела в последнее время схватывал на лету, временами видя оные даже там, где не наблюдалось и в помине.
Уилл говорил, что их подозревают.
Уилл говорил слишком много для того, кто идет с ФБР рука об руку и преследует одну с ними цель, подпирающую стол, расслабленно откидывающуюся в кресле и скользящую пальцами по подлокотнику, словно наигрывая известный только им обоим мотив. Это была серенада собственной слабости, реквием по Ренделлу Тиру и ода прошлому, что связала пациента по рукам и ногам, как бы отчаянно не брыкался специальный агент Грэм. Порочный круг замкнулся в кубе собственной кухни, когда тот сделал последний, завершающий шаг навстречу дружбе. Во всяком случае, Ганнибал смел надеяться, что очередной попытки покушения не будет и не придется разворачивать спираль в обратную сторону.
Однако, прошлое так не считало и повернуло время вспять с присущей ему долей иронии.

Вопреки устоявшейся шутке, что неприятности держат свой путь с Лондона, все началось в Балтиморе, штат Мэриленд, примерно в семь вечера, где-то между наивным зверем и рыжей свинкой, когда все прочие творения абстрактного создателя опоясывали городок в плотное кольцо, лишая вашего покорного слугу и его сопровождение в частности, возможности выделиться среди остальной шуршащей пакетами массы. Центр напоминал импровизированный улей. Лектер впервые пожалел, что выбрал обитель находящуюся в непосредственной близости от гнезда, где собрался весь цвет города начиная с объектов исследований американской психиатрической ассоциации, что захватили торговый центр и заканчивая девушками самого разнузданного вида, мимо которых проскользнул доктор Лектер на пути к машине.

Он ожидал многого от главного участника фан-клуба имени Уилла, с коим тот изволил познакомить своего психиатра. Роман в письмах, первое из них обосновалось на лобовом стекле - огромная благодарность, что от глубоких чувств не спустил шины - в том числе. Ганнибал смял записку в кулаке, прежде чем сел за руль и повернул ключ зажигания. Спустя пару минут, негромко шурша зимней резиной, неприметная темная машина тронулась следом.

Доктор Лектер не тешил себя надеждой, что его раскрытое инкогнито ограничивается лишь именем да незаурядным хобби вне часов приема. Когда находишься объектом почитания бюро, его подопытных спецагентов и фанатов этих спецагентов, невольно начинаешь задумываться о переезде, но ситуация еще не настолько трещала по швам, чтобы Ганнибал счел новую личину делом первостепенной важности. В конце-концов, оставалась Эбигейл, за которую он нес ответственность столь же большую, ровно как и за личностные корректировки Уилла Грэма. Бумажная волокита на троих занимала куда больше времени, подготовка к смене маски - тоже. Доктор Лектер привычно подстилал солому, но не торопился сжигать мосты и уж тем более не желал, чтобы кто-то другой занялся преждевременным поджогом. Поэтому, бросая в зеркало заднего вида короткие взгляды, Ганнибал на половине пути сменил направление, разворачивая старомодное средство передвижения в другую сторону.

Покидая город, въезжаешь в лесной массив. Огибая автостоянку, мелкие магазины, работающие круглосуточно и предлагающие путникам табак, резиновый фаст-фуд и то, что преследуется любым честным работником дорожной службы - и немного не доезжая до поля, припорошенного на удивление белым колючим полотном, можно найти идеальное место для беседы, выяснения отношений или убийства - кому что больше нравится.

Неизвестно, что стало со спецагентом, но доктор Лектер питал надежду, что тот еще жив. В ином случае, объяснить, почему его машина оказалось выслеженной в лесу, в то время как объект наблюдения благополучно вернулся домой, будет непросто. Что уж говорить о последнем звонке этому объекту. Стоило отдать должное, преследователь довольно неплохо все продумал. Если наблюдающий здравствует, то может стать свидетелем. Если уже покинул грешную землю - что ж, мистеру Брауну нечего терять, а вот Ганнибалу придется задействовать весь свой дар убеждения, ровно как и Джеку - актерские навыки.

Но все же доктор Лектер не считал нужным провожать Подражателя к порогу своего дома. Отсутствие предварительного приглашения стояло примерно на том же уровне, что и анонимные звонки - том, что ниже норм приличия и уровня Ганнибала в частности. Сама мысль о том, что несостоявшийся убийца переступит крыльцо святая святых, вызывала изжогу.
- Слушаю, - Лектер слегка приспустил педаль газа, замедляя ход. Сзади бледными огнями подмигнула автостоянка.
Ганнибал ожидал любой реплики, будь-то "у Вас в багажнике бомба" или "что на Вас надето, доктор?".
До места назначения оставалось около трех километров.

Отредактировано Hannibal Lectеr (26-01-2015 15:35:10)

Психиатр чувствует себя форелью, насаженной на крючок, а едва зажившие шрамы на запястьях отвратительно обостряют это ощущение. Ганнибал подметил, что раны ноют если неосторожно повести запястьем, если меняется погода или, как оказалось, если где-то поблизости рисуется Мэтью Браун, куда уж без него. Живое напоминание о том, что доктору Лектеру можно сделать действительно больно, и речь отнюдь не о физических увечьях.
- Вы тот самый медбрат из балтиморской лечебницы, - в голосе Лектера звучит уверенное узнавание и ни единого намека на почтение. Что-то подсказывает, оно собеседнику и не нужно.

- Будь я Потрошителем, Вы бы скрасили мой ужин, но радует, что Вы, наконец-то, обретаете свое лицо.
Лектер подбирает слова, следуя излюбленной схеме, четко дозирует неприязнь и двусмысленность. Делает акцент на слове "свое". Мэтью Браун, кем бы он не являлся по сути, до сих пор остается неблагонадежным, пристрастным, но все же свидетелем, причем не в пользу психиатра.
- Довольно странный способ назначить свидание. Это Уилл попросил Вас? - негромко осведомился, скользнув взглядом по зеркалу заднего вида. - Боюсь, букет снова перепутал адресата.
Умело имитирует иронию, но не находит происходящее забавным или интригующим. Он находит это грубым, как, собственно, и все, что делал и делает экс-медбрат. Издевательский недофлирт в том числе - Лектер едва уловимо дергает уголком губ, выражая неодобрение. Стоит желторотику повезти однажды, и он до скончания веков будет вести себя словно наихищнейшая рыба из всех существующих. Он хочет увидеть насколько высоко летает Лектер, тому почти интересно, насколько глубоко обитает мистер Браун. Опусти эту рыбку на ту глубину, на кою оная претендует и смотри, как ее расплющивает давление. На вкус доктора Лектера, Мэтью Браун из сорта именно таких самоуверенных рыб. Острые зубы, ломкие кости.

Если профайлер был кумиром, то Ганнибал стал навязчивой идеей? Лектера не особенно заботил новый вид поклонника его творчества, но интересовало, какую ступень ныне занимает Уилл на шаткой лестнице симпатий имени мистера Брауна. Быть может, Грэму понравилось играть в "око за око". Очень жаль, что не смог донести до пациента суть действий, совершенных ранее, потому что подобные дружеские "шутки", спустя время, совершенно не кажутся доктору Лектеру смешными. Превращать их союз в бесконечное сражение не было ни малейшего желания. Разве что иногда, разбавляя серые будни, однако, в данный отрезок времени, ситуация излишне перчила - на претенциозный вкус психиатра. Кто бы мог подумать, что при угрозе собственной жизни, перед глазами будет всплывать табличка с алыми буквами, на которой сияет надпись "Уилл Грэм". Ганнибал допускал, что из куколки друга может вылупиться относительно достойный конкурент.
Лишь допускал.
Даже если профайлер не был причиной путешествия, то обязательно станет - катализатором, провокацией, очередной точкой невозврата. В прошлый раз мистер Браун обозначил свою шаткую позицию довольно четко. Оставалось выяснить, действительно ли медбрат работает исключительно на себя или имеет иные, менее очевидные мотивы, нежели голое тщеславие.

Ганнибал бесшумно припарковался на обочине, не сводя взгляда с зеркала. Путешествие сократилось по вине медбрата - доктор Лектер более не преследует цель завезти всех троих в место, отрезанное от цивилизации. Совсем наоборот.
- Я хочу, чтобы Вы отпустили заложника, Мэтт. Я верю, что чувство меры Вам не чуждо. - Не сочтите за грубость. Сочтите за что-угодно. - Всего хорошего.
Щелкнул ключ зажигания, покидая гнездо. Пара нажатий - отключена связь и сопутствующие диалогу функции. Ганнибал верит в то, что агент жив и - не верит в пистолеты. Никогда не верил.