Машина у Брауна поддержанная и ничем не примечательная. Никаких виниловых наклеек, надписей - сплошная серая практичность. В конце концов, он теперь в бегах, и четыре колеса с рук за наличку не так уж плохо. На часах где-то около девяти. Салон пропах табаком и остывающей на пассажирском пепперони "три сыра". И когда Мэтью щёлкает зажигалкой, динамики уже давятся лирикой "The Smashing Pumpkins". Тугой кашель в кулак. Раны в реальной жизни не заживают так быстро, как всем нам хотелось бы. Дым плывёт вихрами в потолок, струится вверх по приборной панели и к зеркалу заднего вида.
"Дорогая, я дома".
Мэтт сверяется с Google Maps скорее по привычке, чем из надобности. Пряничный домик Уилла Грэма, Вульф Трап, штат Вирджиния. Пожалуй, лучше места для Потрошителя в Балтиморе не найти. Сплошь дикое захолустье, никаких соседей за милю и бескрайний хренов лес в любом из возможных направлений. Вот только Грэм отнюдь не Потрошитель. Мэтью томрозит на обочине, фары приглушены. Старенькая магнитола надрывается куплетами слишком тихо, чтобы быть услышанной кем-то кроме него самого. Долгая вдумчивая затяжка. Жилище профайлера напоминает Брауну дом трёх поросят. Тот самый, деревянный, что при желании можно сдуть к чертям собачьим. Подражатель достаёт из бардачка потёртый магнум, затыкает за пояс с той же обыденностью, с какой тушит мятую сигарету. С заднего сиденья он хватает кепку, с соседнего - коробку с пиццей и глушит двигатель. Теперь он просто тот парень. Безликий посыльный с молоком или почтой - не суть.
Дверца хлопает за спиной, а листья под подошвами хрустят предательски громко. Мэтью поднимается по лестнице. В доме возня, скулёж. Похоже, те самые собаки. Мэтт любит собак.
Кулак замирает в паре сантиметров от двери. "Постучать или позвонить? А может вскрыть замок?"
Стук костяшками на два три. Ответный лай по ту сторону. Браун надвигает козырёк на глаза аж до самого носа. Треклятая пицца, должно быть, на вкус уже как резина. Но ведь есть её всё равно никто не собирается, так? Мэтью облизывает пересохшие губы и готовит свою лучшую дежурную улыбку. С одной из них он вязал Уиллу руки, с другой - закрывал камеру, звеня ключами о прутья решётки. Память выдаёт больничный запах. Антидепрессанты в маленьких пластиковых стаканчиках, седативные и одеколон Чилтона.
- Мистер, ваш заказ, - он стучит снова, - Эй, мистер!
Вечер обещает быть долгим и насыщенным.

Психопат не считает свой образ мышления аморальным или дефективным. Притворство для него в первую очередь необходимость, хитроумный способ затеряться и функционировать среди нормальных людей. Можно сказать, что это иной тип человека: совершенный по своей форме, но явственно гнилой изнутри, не способный на эмоциональную глубину, не стеснённый совестью, а потому крайне опасный для окружающих, в особенности близких и родных, с которыми тот никогда не сумеет наладить искренний контакт. Считал ли Мэтт себя психопатом? Возможно. Врачи утверждали, что с ним что-то не так, что он болен, серьёзно болен, и пилюли должны это исправить. А ещё стены, обитые войлоком, слюни по подбородку и ласковые объятия санитаров.
- Есть разговор, - Подражатель коротко кивнул, и лукавая улыбка разошлась натянутой тетивой от уха до уха. Оказавшись за порогом, тот немедля стянул кепку, чтобы хорошенько разглядеть Уилла и позволить профайлеру ту же роскошь. Стоит ли говорить, как необычно, даже волнующе было видеть Грэма аккуратно выбритым, в гражданской одежде и на фоне чего-то кроме камеры или комнаты допроса? Так сказать, воочию наблюдать за зверем в естественной среде. Что до Брауна, то он заметно похудел и осунулся с их последней встречи, отчего все кости и жилые стали ещё рельефней, а черты лица и без того острые теперь стали ещё и резкими; щёки и подбородок поросли щетиной, волосы отросли где-то на пару сантиметров.
- Надеюсь на твоё гостеприимство, уж это ты мне задолжал, - последнее слово Мэтью нарочито выделил, не сводя пытливых глаз с хозяина дома. Если бы взглядом можно было препарировать, то Уилл сейчас вполне мог быть вскрыт v-образно от основания грудной клетки до низа живота. Его неожиданный гость, увы, никогда не славился чувством такта.
Собаки словно почуяли неладное и замотали головами, тревожно принюхиваясь. Браун незамедлительно открыл коробку и опустился на пол, чуть подтолкнув ту вперёд к ногам Грэма. Псы, насколько он знал, не особенно разборчивы в еде. И потом, то что нельзя съесть, всегда можно раскидать по полу.
- Налетайте, - Мэтт поднялся с одного колена и снова уставился на Уилла, в этот раз пытаясь выглядеть дружелюбным, - или вам папочка не разрешает?
Несмотря на "папочку", хвостатые вмиг окружили пиццу кольцом из подрагивающих туда-сюда хвостов, мокрых носов и открытых пастей.
- Давайте, давайте, - усмехнулся Браун, тут же скривившись от боли, пускай лишь на мгновение.
Обезболивающие уже прекратили своё действие, но после всей этой возни с Лектером и следствием ему хотелось не таблетки глотать, а пропустить стаканчик другой чего покрепче, а может и прямиком из горла.
- И Уилл, - Мэтт снова оскалился, но как-то вымученно, - давай без глупостей.
Торчащая рукоять пистолета должна была уже намекнуть, что профайлеру действительно лучше не глупить, если тот вдруг раздумывал над такой вероятностью.

Отредактировано Matthew Brown (16-01-2015 09:40:32)

Мэтью избавился от куртки и немой тенью проследовал внутрь, опустившись в одно из тех кресел, что традиционно стоят у камина. Чуть запрокинув голову, он мог видеть Уилла, звенящего стаканами, стеллажи за его спиной, заваленные книгами и старыми фотографиями, а также коробки со снастями и инструментами на полу. Ощущение дежавю, возникшее ещё на пороге, теперь обострилось и маячило назойливыми ассоциациями. Руки Брауна скользнули по подлокотникам вниз, плечи расслабились, но в уме он сосредоточенно запоминал расположение окон, дверей и комнат, скрытых за ними. По какой-то причине ему хотелось запечатлеть обстановку со всеми её холостяцкими изысками, запахами древесины и собачьей шерсти, даже с дурацкими фарфоровыми статуэтками на полках. Запомнить какая она - крепость одиночества Уилла Грэма. Прервав его размышления, одна из собак, что поменьше, подкралась и мельком ткнулась в ниспадающую с подлокотника ладонь.
- Это объясняет, - со сдавленным смешком Мэтью поднялся, чтобы подцепить стакан с янтарной жижей пальцами, - почему ты так побледнел.
Виски обжёг горло и волной прокатился по пищеводу. Мэтт зажмурился и промычал что-то невнятное. Он так и остался стоять где-то в паре метров от Грэма - призрак прошлого, которому никак не надоест греметь цепями.
- Я догадался, - не сводя внимательных глаз в хитром прищуре, парировал он, - но до встречи с доктором не был до конца уверен.
Повисла очередная тяжёлая пауза. Тем временем, собаки почти управились с пиццей и уже просто катали коробку по полу, вылизывая остатки. И в тишине, нарушаемой лишь вознёй четвероногих, Браун смаковал щемящее чувство удовлетворения от происходящего. Стоять вот так, без охраны, бесчисленных жучков и камер, по-приятельски выпивать и говорить начистоту - для Мэтта всё это в новинку. Нет, его жизнь и прежде пестрела людьми: коллегами по работе, пациентами, женщинами, с которыми он спал и которые часто принадлежали к первым двум категориям, но никто из них понятия не имел, что на самом деле скрывается за фасадом имени Мэтью Брауна. Уилл же видел сквозь мишуру и это делало его интересным и опасным одновременно.
"И что ты чувствуешь?"
Действительно, что он чувствует? Мэтт пригубил стакан ещё раз, несколько опрометчиво осушив тот полностью. По затылку разбрелись мурашки. Он посмотрел на Грэма безучастно, рассеяно мазнул взглядом по его лицу, шее, словно пытаясь отыскать что-то важное.
- Ещё не решил, - пожал плечами бывший санитар, говоря откровенно и с хрипотцой в пылающем горле, - за этим я здесь, мистер Грэм.
Мэтью долго думал над тем, как поступить с тем, ради кого он пожертвовал своей свободой и анонимностью. Он не сможет играть в прятки с ФБР вечно, а значит рано или поздно придётся покинуть страну. Но сначала нужно разобраться с незавершёнными делами. Ведь так поступают призраки?
- Как там доктор? - как бы между делом поинтересовался Браун, бессовестно меняя тему. - Жив-здоров, насколько мне известно.
Мягкой поступью Мэтью преодолел расстояние до камина, держась в пол оборота, чтобы не выпускать Уилла из виду, оставил стакан на каминной полке, захватил парочку газет из стопки рядом и поджёг, подбивая те в сухие и готовые к растопке поленья.
- Думаю, он ещё не в курсе моего побега, но Джек это так не оставит. А что насчёт тебя, Уилл, расскажешь ему? - Браун вооружился кочергой, разворошив занимающееся пламя, чтобы воздух лучше его питал. - Птичка нашептала, что он снова копается в твоей голове. Похоже, я что-то неизбежно упускаю.

Отредактировано Matthew Brown (21-01-2015 02:30:56)

По мере того, как Уилл говорил, лицо гостя растеряло всякое выражение и обратилось в гипсовый слепок, живость которому придавали разве что глаза. Он плавно выпрямился, перехватил кочергу так, чтобы раскалённый её край оказался перпендикулярно полу, и всё в его голове разом прояснилось. И почему настоящий Потрошитель не поквитался с ним ещё в госпитале, и по какой причине Грэм не спешил выходить на связь. Верно говорят, молчание - золото, ведь Джек Кроуфорд, сам того не ведая, спас подражателю жизнь, просто напросто промолчав. Веки Брауна насмешливо дрогнули. Абелю явно стоило поучиться у Джека, чтобы не оказаться следующим в списке на заклание. Не трудно было догадаться, что именно он уберёг Ганнибала от петли, своевременно нашептав кому надо. Впрочем, за свой длинный язык доктор Гидеон уже поплатился. Мэтт перевёл взгляд на кочергу, раздумывая о том, как могла бы сложиться судьба нерадивого стукача, застигни тот его первым.
- Так вы с доктором снова друзья? Какая неожиданность, - бесцветно добавил он. Из услышанного Браун сделал вывод, что навыки психоанализа у господина Лектера граничат с искусством гипнотизёра. Чем чаще Грэм открывал рот, тем сильней крепчало ощущение, что в комнате их трое, и этот третий беззастенчиво суфлирует профайлеру из темноты. Безусловно, специфика взаимоотношений между Ганнибалом Лектером и Уиллом Грэмом оставалась для подражателя загадкой, но он провёл столько времени в обществе безумцев всех тонов и мастей, что научился различать такого рода вещи. Не говоря уже о больничной документации, записях с микрофонов и камер наблюдения, которые с лихвой восполнили некоторые пробелы.
- Я разжёг камин, потому что здесь и правда как в морозильной камере, - мрачно отшутился Мэтью, усаживаясь в кресло рядом. И вот он здесь, в доме Уилла Грэма. И чем же он занят? Хлещет виски и думает о Потрошителе из Чесапика, о лечебнице, о ночных беседах сквозь решётку и том сокровенном смысле, что нормальные люди вкладывают в слово "друг". И хотя психопаты не умеют заводить друзей, они безупречно играют их роли. Самозабвенно и с полной отдачей, как никому больше не по силам. Соблюдение простого алгоритма выводит эту постановку на новый уровень. Мэтью изучает человека досконально, разбивает на составляющие, чтобы наверняка узнать ответ на основные вопросы. Чего ты хочешь? Что тебе нужно? Что cделает тебя счастливым? Нужное подчеркнуть. И он даст вам желаемое, станет тем, кого вы больше всего хотите видеть. Подвох в том, что за всё это придётся платить, а у психопатов очень высокие процентные ставки.
- Я научу, - Мэтью кажется не моргает вовсе, - если попросишь.
Профайлер озирается лишь на мгновение и на это самое мгновение он похож на того себя, каким Браун его помнит. Костяшки пальцев чуть белеют от напряжения. Ни намёка на улыбку. Он пришёл сюда не просто так и пора уже поговорить о деле.
- Мне придётся уехать, - Мэтт подаётся вперёд и пристально смотрит на Грэма, стараясь придать голосу больше доверительных нот, - но сперва нужно кое-что уладить.
Подражатель вдруг протягивает Уиллу ладонь, открыто и легко, как будто нет в этом ничего особенного.
- Ты можешь пожать мне руку, тогда я останусь и до утра буду играть роль твоего лучшего друга. Мы прикончим эту бутылку и никому из нас не нужно будет притворяться хотя бы раз. Потом я уйду, а через пару недель Ганнибала Лектера найдут мёртвым. Или, - Мэтью сделал небольшую паузу, - ты можешь этого не делать. Тогда мы попрощаемся прямо сейчас, но доктора я всё равно убью.
Улыбка расползалась трещиной, словно оскал у грубо вытесанной из камня гаргульи.
- Или он убьёт меня. Тут уже как повезёт.
Вот так просто.

Отредактировано Matthew Brown (30-01-2015 08:02:22)

- Почему ты хочешь его убить? Это же он твой... интерес. Не любишь не законченные дела? Или потому что обещал мне?
- Так и есть. Вы хороший человек, мистер Грэм. Хороший человек, окружённый плохими людьми. И я предпочел бы, чтобы вы оставались собой, но Ганнибал, - санитар покачал головой, не опуская ни руки, ни взгляда, и даже не заметив, как перешёл с приятельского "ты" на официозное "вы", - не обманывайтесь, в его тени нет места ни для кого, кроме него самого.
Мэтью сглотнул слюну с привкусом виски и сжал челюсти до характерного скрипа верхних зубов о нижние. Было не просто подбирать нужные слова и интонации.
- Он лепит вас по своему подобию, - уголки губ нервно дёрнулись, - не очень по-дружески, как по мне.
Тем временем, собаки, сытые и вполне довольные, подобрались поближе к огню, вместе с гостем наблюдая за перемещениями хозяина до стола и обратно. В отличии от Уилла Грэма, Мэтт никогда не ладил с эмоциями. Он просто не понимал их, как дальтоник, неспособный распознать некоторые цвета спектра. По внешним признакам собеседник испытывал глубокие переживания, но для Брауна они были всё тем же серым цветом, что зелёный и красный на светофоре. Для себя он определял их как нечто сродни досады, какую испытываешь, когда что-то идёт не по плану; когда отлаженный механизм вдруг даёт сбой, а ведь ты проверил все детали до последнего винтика. Как ни прискорбно, но душевные метания и угрызения совести для Подражателя - очередной набор поверхностных реакций, принятых в том или ином случае. Как десертная вилка, предназначенная строго для суфле, но никак не для рыбы. Быть может, по этой причине Мэтью так упрямо цеплялся за профайлера и его удивительный дар видеть сквозь оболочку. Стремление к равновесию, к пониманию, к единению с кем-то. Безусловно, Мэтт и сам хотел узнать Уилла, но ещё больше желал, чтобы тот узнал его. Принял его. И если Ганнибал Лектер - единственное препятствие, то Браун сделает всё, чтобы отправить доктора в увлекательный заплыв вниз по реке, в целлофане и по частям. И когда руки Уилла Грэма и его нового друга соприкасаются, у последнего перехватывает дыхание. Он сжимает ладонь в ответ, не слишком сильно, но достаточно, чтобы его уверенность передалась профайлеру как по волшебству.
- Время покажет, мистер Грэм, - уклончиво отвечает Мэтт, в глазах которого, как в зеркале, пляшут языки пламени, - время покажет.
Он поднимается и осторожно вынимает из-за пояса пистолет, протянув тот Уиллу и держась за дуло, чтобы развеять любые сомнения насчёт истинности своих намерений. В этот раз он сделает всё правильно.
- До утра он мне не понадобится, - с улыбкой прекращая рукопожатие, - Ещё виски?

Отредактировано Matthew Brown (07-02-2015 07:58:27)