Эмма, вольготно расположившись в кресле и закинув ногу на ногу, пристально всматривается в мужчину напротив. Её оппонент этот взгляд выдерживает. Пока.
– Я хотела бы узнать её имя.
Никаких иллюзий. Тон Белой Королевы недвусмысленно дает понять – сказанное было чем угодно, но не просьбой. Времени на реверансы не остается, ведь каждая секунда дорога, когда нужно во что бы то ни стало поймать удачу за хвост. Ускользать она умела, однако, хватке мисс Фрост завидовали очень многие и не безосновательно. Когда глаза слепит блеск алмазов, добыча становится гораздо сговорчивее.
– Она оказала моему знакомому услугу, значение которое сложно переоценить, мисс Фрост. Вы действительно полагаете, что я назову имя женщины, только потому, что оно Вам понадобилось? – вопрос, разумеется риторический. Эмма склоняет голову набок и чуть сощуривается. Собеседник заметно напрягается, поскольку, является одним из тех немногих, кто знает, что может за этим последовать.
«Правильно, дорогуша. Нет в мире крепости, в которой можно спрятаться от телепата».
– Мне необходимы эти сведения, – нажим вкупе с четко отмеренной дозой льда в голубых глазах – тонкий намек на то, что терпению женщины очень скоро придет конец.
– Она вряд ли чем-то сможет помочь Вам. Какими бы ни были Ваши планы касательно этой женщины, я не...
Эмма прерывает мужчину плавным, чуть ленивым движением руки и прикрывает глаза, стремясь не выдать своего раздражения, грозившего стать слишком уж явным.
− Имя.
«Иначе ты будешь до конца жизни находить возбуждающими картины Лероя Неймана».
И – нет, это была не угроза. Вот если бы речь шла о художниках-анималистах…
− Доктор Алана Блум, − с расстановкой произносит мужчина. – Мисс Фрост, я надеюсь…
Телепатка снова не дает мужчине договорить. И не только потому, что надежда – та еще стерва, до которой даже Эмме далеко.
− Разумеется.
Блондинка и её собеседник поднимают со своих мест почти одновременно. Мужчина подходит для прощального рукопожатия, но белокурая женщина с задумчивым взглядом не спешит покидать кабинет одного из своих ближайших деловых партнеров. Все же, подставлять она его не собиралась, а потому следовало произвести некоторые изменения событий сегодняшнего дня в его памяти. Этого разговора он не вспомнит, как и того факта, что когда-то знал, чем для мисс Фрост могло понадобиться знакомство с доктором Блум. Подмена столь искусна, что обнаружить её практически невозможно. Тех, кто на это способен (кроме неё), всего 9 человек, коих мисс Фрост знает поименно. Посему, можно быть совершенно спокойной на сей счет. С этими мыслями, Эмма покидает кабинет через конференц-зал, не желая попадаться на глаза кому-то еще.
Дальнейшие события развивались достаточно стремительно. Эмма посещает те же приемы, что и Алана, а потому знакомство рано или поздно должно было состояться и, разумеется, состоялось. Телепатка нашла собеседницу довольно занимательной особой, учитывая, что речь шла все же о человеке, от коих телепатка научилась не ожидать слишком многого. Фрост все же умела беспристрастно оценивать природное любопытство и потенциал. Доктор Блум обладала и тем, и другим. Следовательно, с ней вполне можно иметь дело. И даже пригласить на рюмку чая. Надо было что-то делать с тем обилием коллекционных вин, которые женщина получала в качестве подарков. Дегустировать одной – только портить себе настроение (не так уж часто вкусы дарителей совпадали с её собственными), пусть уж лучше бутылки разнообразных форм и размеров покоятся в погребе и дожидаются своего часа. Редким винам время не вредит. Как и компания, которая сможет оценить их по достоинству. Таким образом, можно было убить двух (а может и более) зайцев.
Размышления, тем временем, прерываются звонком в дверь.
− Открыто, − сообщает Эмма, достаточно громко, чтобы за дверью её услышали, но и не срываясь на крик. – Добро пожаловать в мою обитель, доктор Блум, − улыбаясь, приветствует женщину Фрост. – Присаживайтесь и чувствуйте себя, как дома, − пусть быть радушной хозяйкой и было непривычно (за неё эту роль выполнял обычно кто угодно, но не она сама), оно того стоило. – Ваш рассказ о том, в каких заботах прошел сегодняшний день, как и бокал Dom Pérignon, этому поспособствует, − произносит Фрост, протянув Алане бокал, а после опускаясь в кресло напротив.

Казалось бы, умением находить общий язык Эмма Грейс Фрост должна была овладеть в совершенстве. Обязывал статус. Однако, существовала одна весьма немаловажная деталь, о которой стоит упомянуть: Белая Королева и правда являлась весьма опытным и искушённым дипломатом. Вот только переговоры в основном велись с людьми, которым не помешала бы консультация квалифицированного психиатра, такого, как доктор Блум, к примеру. Все деловые партнеры, с которыми телепатка имела дело, были помешаны на жажде власти. Как можно догадаться, эта публика весьма придирчивая (и это еще очень мягко сказано!), найти подход к ним непросто, но Эмма проявляла чудеса такта, дипломатии, очарования и шарма, умудряясь сочетать их со столь изящной наглостью, что устоять перед нею было просто невозможно. Тем более мужчине.
И потому речи, а также наблюдения, касающиеся тех людей, что выбрали подчинение, лились рекой. Слабые обязаны научиться бояться последствий предательства, должны бояться лояльности соседа, большей, чем собственная, ведь страх не имеет границ. Так пусть же слабые постоянно живут в страхе, что за неудачи их будут публично судить. Это верования, которые следует подпитывать, та единственная религия, распространению которой не стоит препятствовать.
Чем-то вроде обряда посвящения были сетования на несведущих, не обладающих властью индивидуумов, кои, не будучи в состоянии понять силу, просто напрашиваются на то, чтобы стать полезными инструментами в руках тех, кому доподлинно известно лучшее применение такого рода ресурсов. Ибо ни один властитель не может управлять своим весьма сложным государством (под которыми подразумевались промышленные конгломераты и корпорации) без знания того, как управлять существами его населяющими.
В конце концов, каждое разумное существо стремится наполнить собственную жизнь смыслом. Весь парадокс состоит в том, что никто из них не желает хоть сколько-нибудь основательно задумываться над тем, что скрывается за этим понятием, предпочитая слышать слова, лишний раз подтверждающие их домыслы. Сотни раз, в сотнях различных ситуаций, под сотней различных личин, тому находились подтверждения. Притом, никто даже не заподозрил её двуличия.
То была игра, где актеры, подобно лицедеям в Древней Греции, надевали маски, и маски эти служили, чтобы прельщать, соблазнять или даже пугать. В сущности – любой диалог между Эммой Фрост и её деловым партнером вели не столько они сами, сколько их маски. Не составляло особого труда носить парочку, а то и больше, когда того требовала ситуация.
Однако, в данный момент перед ней сидела женщина, беседа с которой (как и в случае с Шерлоком) не была полем битвы, где, что греха таить, телепатка чувствовала бы себя гораздо более комфортно. Вот уж воистину, стоит однажды встать на этот путь, сойти с него будет невозможно. Так велик соблазн пустить беседу и развить знакомство по проторенной колее.
Сначала искусить. Всегда есть то, чего жаждет душа, или то, что она панически боится потерять. В этом случае, естественное желание защитить станет для человека не только приоритетом, но также благородной целью. Все, что нужно – лишь поощрение этой иллюзии. Затем – испытать, создавая вполне реальную угрозу или намеренно подвергая опасности, вынудить принять определенное решение. Из-за страза, потеряв контроль, мысль об утрате вынудит сделать всё возможное, чтобы не допустить этого, любым способом уберечь, что дорого сердцу. И наконец – заставить подчиниться. Такой момент возникает, когда они заходят слишком далеко. Паника или страх вынудят совершить нечто, что окружающие никогда им не простят. Загнанные в угол существа предпочтут оборвать свою жизнь. Однако, большинство из них примет своё новое призвание. С прошлой жизнью покончено, а новая и лучшая – только начинается.
«Тебе тоже стоит наведаться к психиатру, дорогуша», − проносится в мыслях Эммы, столь вовремя заметившей, что в комнате больше не слышно мелодичного голоса мисс Блум.
− День прошел вполне обычно. Вершила судьбы, отговаривала злодеев захватывать мир... Рутина, словом, − улыбнулась женщина. – На самом же деле, выслушивала представителей, расхваливающих своих корпорации и убеждающих, что очередной контракт я должна заключить именно с ними. Поэтому в конце рабочего дня, я спасаюсь любимым вином и приятной компанией, − ответы на вопросы даются с легкостью, которой она сама не ожидала. – Что же, я искренне надеюсь, что вскоре в деле наметится перелом, и более оно не потребует от вас таких усилий, − произносит Фрост, пригубив немного вина. – Иначе, наши любимые алкогольные напитки перестанут нас радовать, вынуждая искать утешение в чем-то ином, − Эмма чуть склоняет голову набок и интересуется. – На чем бы вы тогда остановились, мисс Блум?

Острова, значит? Весьма недурно, стоит отметить. Эмма и сама питала слабость к подобному времяпрепровождению. Правда, лишь первое время. Спустя некоторое его количество, Белая Королева обнаружила, что у неё не возникает больше желания отведать диковинных экзотических фруктов, оставить свои следы на девственном пляже или окунуться в нежные воды Карибского моря и ощутить вкус соли на губах, расположиться под вечнозеленой пальмой, где, под звук набегающих волн на берег, забыть обо всём. В один далеко не прекрасный момент (но неизбежный), все это показалось ей невыразимо скучным. Мартиника, Гваделупа, Тринидад и Тобаго, Доминика, как и более традиционные Куба, Ямайка, Доминиканы, Антигуа, Барбадос – острова, на которых высаживались когда-то флибустьеры, чтобы зарыть награбленное, были похожи на фейерверки и истаивали в бархатной черноте небес столь же быстро, оставаясь в памяти лишь красивыми названиями, что будоражат первооткрывателя и вызывают приступ зевоты у искушенного.
Следующая реплика о мужчинах, и смеется уже Эмма, переливчато и искренне, словно бы наполняя комнату перезвоном бриллиантов, в которые трансформируются клетки её тела при необходимости. Нет уж, искать в мужчинах моральное удовлетворение и духовное удовольствие – это последнее, что она станет делать. Увы, но слишком многие (хотя и не все, стоило это признать) годятся лишь для физической разгрузки. И стереотип этот, как правило, работает в обе стороны. На мгновение Фрост даже задумалась, не рассказать ли Алане о событии, в этой связи ей припомнившемся, которое произошло с ней на заре становления Frost International и её нынешней хозяйки. Тогда женщину не считали хоть сколько-нибудь опасной и весомой фигурой, и атаковали изящными и колкими издевками. Одна из них прояснила раз и навсегда. Ей был подарен мустанг (точнее кобыла) совершенно необычайной окраски. Масть была редкой – лошадь была темно-шоколадного цвета с белыми пятнами, разбросанными так же равномерно, как темные пятна на шкуре ягуара. Оригинальный окрас сочеталась с безупречным сложением. Она была широкогруда, с крутыми боками, стройными тонкими ногами и отлично посаженой головой. Крапчатая кобыла была прекрасна и чарующа. Тем не менее, мисс Фрост прекрасно поняла за кого её принимают и на что, по мнению всех этих милых людей, она годилась.
Эмма чуть тряхнула головой. Нет, пожалуй, они обе все еще недостаточно пьяны для этого уровня откровенностей и двусмысленностей. А вот пару-тройку бокалов спустя, и детали вспоминаться будут гораздо легче, и у самой женщины обнаружится непонятно откуда взявшийся дар совершенного владения искусством пустой болтовни, которая претендует на звание светской беседы.
− Вы совершенно правы, мисс Блум, − улыбаясь произносит Белая Королева, вновь наполняя бокалы вином. − Женщины давно уже стали вполне самодостаточными. Мужчины, конечно, тоже представляют некоторую ценность, и многие дамы даже согласны считать их за равных, − рассудительно, но не без доли иронии продолжает Фрост. На самом деле, в этом она не так уж уверена. Не раз и не два, во время переговоров (точнее на завершающихся стадиях, когда все уже было более чем ясно), Эмма редко сталкивалась с действительно достойно реакцией представителей сильного пола. Все чаще приходилось наблюдать попытки вернуть безвозвратно утерянный контроль, угрозы, а также поистине детскую упертость и упрямства. Все это изрядно потешало женщину. Первое время она пыталась найти оправдание столь недостойному поведению, но мысли о том, что все мы начинали жизненный путь именно так, умирали в зародыше, не найдя под собой никакого логического обоснования. По своему опыту и на примере собственной жизни Фрост могла с чистой совестью утверждать, что все эти особенности характера обошли своим вниманием её скромную персону. Просто однажды она заснула юной девушкой, верящей в любовь и счастливый конец для героев, а проснулась холодной, уравновешенной, расчетливой и заметно повзрослевшей. Так бывает, но, судя по всему далеко не со всеми. Некоторым так и оставаться детьми, готовыми слезами и угрозами добиваться возвращения любимой игрушки. – Что касается меня, то стоит мне охладеть к чему-то, как на горизонте маячит уже другой интерес, еще более заманчивый. Я довольно быстро увлекаюсь. Поэтому перестань алкоголь приносить мне удовольствие, я бы горевала недолго, и нашла ему замену, возможно даже слишком быстро, − последняя фраза получилось чересчур уж задумчивой, но в целом Эмма довольна. – Пока не знаю, чем именно, − чуть пожимая плечами добавляет она. – И я пока не решила, насколько хороша или плоха столь скоропостижная смена увлечений, − еще один глоток вина и невысказанное предложение доктору Блум поделиться своими предположениями на этот счет.

Отредактировано Emma Frost (08-02-2015 09:05:26)