В пору было усомниться в реальности происходящего: на глазах у Питера воплощался настоящий ночной кошмар. Он сумел докричаться до Гарри, выйти на диалог, но уже заранее предчувствовал, каким будет ответ. Почти не сомневался. Надежда и трезвые ожидания, на сей раз, заняли противоположные точки зрения. Потому, услышав слова, полные ненависти, он не испытал удивления. По большому счёту, неожиданным во всей ситуации было лишь то, что Осборн откуда-то узнал его тайну личности. Остальное… вызывало совсем иные эмоции.
Парень ощущал себя раздавленным. Все глупые угрозы умников в адрес «букашечки» разом воплотились. И в этот момент Паркеру действительно не помешала бы парочка соответствующих курсов по переговорам с террористами, потому что в голове у него вместо каких-то адекватных комментариев обитала бессвязная череда противоречивых эмоций. А заодно бы и лекции на тему «как заводить друзей» прослушал. Вернее, «как их не терять», выставляя себя последней сволочью и объектом для саморазрушительной ненависти. Но, увы, приходилось довольствоваться тем, что есть.
Опять какой-то честный бой… Питер не понимал, что тот имеет в виду, говоря всё это, но и немудрено: он и в целом всё меньше отдавал себе отчёт, что происходит и, тем более, чего от него пытаются добиться. Он был бы горазд остаться ещё в том недостроенном доме, погружаясь в губительный ступор, но, к счастью, другая часть его личности всё ещё соображала здраво и даже была готова взять ситуацию в свои руки. Вот только парень состоял не только из одной этой героической половины. Она вообще обитала в нём на правах придуманного образа. Парень остро как никогда ощущал себя прежним, ничуть не изменившимся в лучшую сторону мечтателем, заигравшимся и в итоге всё потерявшем. Азарт губителен, тем более вкупе с интригами.
Гарри улыбается. И от этой улыбки становится дурно. Как последняя капля во флаконе с ядом, она делает дозу смертельной. Питер не шевелится, кажется, вообще не в состоянии сейчас что-либо предпринять. Опасная ситуация. Осборн прав, худшего врага сложно себе вообразить. Врага…
Завершая свою речь, на которую у Питера так и не находится внятного ответа – да и не ждёт его никто, – Гарри бросает в него бомбы. Тот, всё ещё пребывая в амплуа декоративной статуи, мысленно обитает в тёмном-тёмном переулке, и кажется ему, что свет фонаря, мерцающий где-то вдали, на оживлённой улице, неумолимо гаснет с каждым словом. Всё там же в мыслях парень прижимается спиной к стене, но не находит в ней достаточной опоры и медленно сползает, хватаясь за голову и утыкаясь лицом в колени. Он видит летящие в него тыквочки и закрывает глаза. Всего на миг. А затем открывает их уже не неудачник, которому проще сдаться, и не утопист, которому невыносимо жить на развалинах прежнего мира. Он Человек-Паук, который сегодня не позволит случиться новой трагедии.
[audio]http://pleer.com/tracks/4858155G05S[/audio]
Конечно, это был самообман. Но сейчас, как и в других критических ситуациях, он здорово выручал. Намного проще спасовать и передать всю ответственность в руки героя, хотя на самом деле им являешься ты сам. И именно тебе предстоит справляться с навалившимися проблемами, принимать решения, а не какому-то левому чуваку в трико.
Остановить снаряды уже невозможно, так что остаётся лишь уклониться и, убедившись, что взрывы нанесли ущерб лишь очередному «городскому имуществу», поспешить за распалившимся Гарри-Гоблином. Тот влетает в торговый центр, разумеется, привлечённый скоплением людей. Время ужасаться и паниковать наступило уже давно, а вот снова отвлечь противника и придумать план было бы очень кстати.
Увы, право первого хода вновь осталось за Осборном, тут же воспользовавшегося им с присущей экспрессивностью. Не задаваясь больше вопросами, о чём тот только думал, по-настоящему, искренне, принимая на себя груз возможных смертей невинных, Паук бросился на помощь. В первую очередь, его привлекло пламя, распространяющееся с огромной скоростью и грозившее поразить людей, которые прежде, к счастью, оказались на достаточном расстоянии от взрыва. Все убежать просто не могли, но оставался шанс задержать пламя. Паутина, хоть и не могла потушить огонь, была скверным топливом. Отгородив часть зала и сумев задержать пламя, Питер оказался перед очередным выбором: продолжить спасать разбегающихся людей, следя за тем, чтобы они наверняка выбрались отсюда и не задавили друг друга в панике, или же вернуться к Гоблину и предотвратить новые угрозы. Секунда на размышление – и парень выбирает второй вариант, вновь взмывая на уровень глайдера.
Гарри кричит, привлекая к себе внимание и называя происходящее праздником в честь Человека-Паука. И вновь нет времени на пустое раздражение. Оно придёт позже, если вообще будет к тому времени актуально. Но Осборн действительно знал, на что давить, затрагивая эту тему. Пусть и не ведая наверняка, он вполне мог догадаться, сколько бессильной злости приносит клевета и общественное порицание тому, кто за благо этого общества рискует головой. Не только ради него, но всё же. И вот ещё один повод из спасителя превратиться в пресловутого «разрушителя» как минимум в глазах прессы.
«Нельзя позволять ему перехватывать инициативу», – тем временем, размышляет Паук. Он как будто абстрагируется от личности своего противника, подбираясь к тому всё ближе и одновременно делая вид, что увлечён спасением людей. Этот обманный манёвр пришёл ему на ум спонтанно, по наитию. Но оказался верен. В тот момент, когда Гарри собрался устроить очередной «бум», Питер попробовал залепить паутиной его глайдер. Хитроумная машина не пожелала глохнуть от такой бесцеремонности, но небольшая заминка всё же произошла. Воспользовавшись этим, Паук неожиданно оказался совсем близко и прыгнул, пытаясь сбить Гарри. С этим тоже вышел облом, но парень не растерялся.
– Ты идиот, – Паркер не узнал своего голоса, но сейчас было не до того. Изначально он испытал порыв высказаться, но вместо тысячи слов смог лишь вздохнуть.
Его чутьё и ловкость позволили избежать ударов и выбить из рук противника бомбу (увы, позаботиться о том, куда она полетела, не получилось). Заехав кулаком по шлему, Питер убедился, что тот далеко не пластмассовый, но вовремя вспомнил, что по привычке сдерживал силу, опасаясь смертельного исхода.
«Прости, друг, это для твоего же блага», – мысль-формальность. Паркер не был уверен, чувствует ли он сейчас хоть что-либо. Эмоций было слишком много, чтобы различать в них что-то, кроме медленно разъедающей душу боли от осознания «конца» идеалистической сказки о дружбе.
Глайдер накренился и врезался в стену. То ли это был такой манёвр, то ли железка всё же оказалась повреждена паутиной. Оба парня ухнули вниз, благо, до пола было недалеко, в то время как умная машина уже начала разворачиваться, намереваясь вернуться к владельцу. Питер не собирался ей мешать. Он знал, что обезвреживать нужно не её, а хозяина. Того, кто не умеет распоряжаться опасными игрушками, пуская их на массовые разрушения.
В этот раз удар вышел куда сильнее, Гарри даже не успел подняться, вновь падая на пол. Наклонившись к нему, Питер дрожащей рукой потянулся к пульсу. Жив, зараза! Какое облегчение.
На самом деле, никакого особого облегчения испытать не удалось. Питер знал, как рассчитать удар, больше беспокоясь о том, чтобы не дать Осборну вновь завладеть ситуацией. Спасал эффект неожиданности, возможно, большая опытность в стычках. Но недооценивать Гоблина было бы страшной ошибкой. Тот и притвориться мог бы, чтобы нанести удар, когда противник отвернётся.
А вокруг них двоих ещё продолжало что-то шуметь и рушиться, потрескивало едкое пламя. Потерявший управление глайдер с грохотом упал где-то неподалёку, заставив Паркера вздрогнуть. Ему вновь грозила заторможенность, сердце билось, как сумасшедшее, а из головы куда-то пропал дальнейший план. Хотелось начать истерику прямо здесь, снять и отшвырнуть чёртову маску.
Но ничего ещё не закончилось. Скорее, только начиналось, и это пугало больше всего. Перспективы… каковы они были?
Вместо раздумий Питер предпочёл действовать. Тратить время на героическое спасение, если таковое кому-то требовалось, он не стал: центр города, пожарные сирены уже давно завывают где-то с улицы. Так что, подхватив бесчувственного новоиспеченного террориста, Паук поспешил скрыться с места преступления.
Единственным местом, куда ему оставалось идти в слепой надежде что-то исправить, был Оскорп. С центрального входа его никто бы не пустил, а привлекать внимание сейчас было бы очень некстати. Но всячески обводить вокруг пальца тамошнюю охрану уже давно вошло в привычку парня, вот и теперь он быстро догадался воспользоваться путём, которым бы в башню вернулся сам Гарри, а заодно и его пропуском. Дорогу в его кабинет он помнил, а вот дальше… пришлось глубоко вздохнуть и крепко задуматься. Для начала Питер аккуратно поместил Гарри в кресло и обмотал паутиной. Затем стянул маску, не чувствуя за собой слежки, и погрузился в спешные поиски таинственного лекарства, которое должно было изгнать Гоблина из тела друга.
