Не спорить. Не нарываться. Не сопротивляться.
Едва ли найдется в мире хоть пара дел, которые капитан Кирк умел делать хуже. Вся жизнь - череда брошенных вызовов и принятых ударов, действий только вопреки - логике, чужим желаниям, здравому смыслу. Откуда вдруг столько благоразумия собралось в голове Джима, что он сам себя заковал в жесткие оковы непротиворечия, Кирк не знал и сам. Может, за долгие годы набралось, может, авансом, может, у здравомыслия пиар-акция такая. Мало ли. Впрочем, о чем еще думать, чтобы в голову не лезли "блестящие идеи" и тысячи невыполнимых способов сбежать, навредить Хану и обезопасить экипаж и федерацию?
Шаг, другой, до дока не так далеко, путей к отступлению практически нет. В отсеке никого уже быть не должно, в коридоре, на счастье или нет, тоже нет членов экипажа. Хотя вот отряд-другой службы безопасности, быть может, пришелся бы кстати... Если бы только они не дежурили у медотсека и не расходились по своим отсекам, если бы только весь корабль не был уверен, что опасность миновала...
Вопрос Хана заставил Кирка споткнуться на ровном месте, и - о да, сверхчеловек даже невинными словами причиняет вполне себе физическую боль, ибо с вывихнутым плечом настоятельно не рекомендуется провисать на руках и терять равновесие. Потому что мы тебя поймали, логик ты хренов, - хотелось крикнуть, заодно выпустив боль. Но логика (аве годам работы со Споком) подсказала, что Хан решительно не в курсе, что его ловили, иначе осмеял бы поспешность и самоуверенность, но не проявил бы заинтересованности. Ворох вопросов, перебивающих друг друга, зашумел в сознании. Кого же они поймали? Безопасен ли он для экипажа? Какого дьявола он забыл на корабле и как его смогли спутать со сверхчеловеком? А еще нужно было что-то ответить Хану - Кирк не знал наверняка, но предполагал, что тот привык получать ответы на свои вопросы. Но что?..
Лучший способ уйти от ответа - резко сменить тему, желательно на эмоциональном контрасте. Еще, конечно, можно эффектно и стремительно выйти - в дверь или в окно, - но это не столь надежно. Видимо, вселенная решила, что не судьба Хану выслушать объяснения Кирка и подарила капитану шанс. Вместо коридора к доку они вдруг оказались на шумной улице. Мимо пронесся двухэтажный маршрутный автобус, которые Кирк до этого момента видел только на фотографиях и в фильмах прошлого, ну и в исторических музеях (о да, он и в таких бывал во время учебы, куда только не доберешься, чтобы составить компанию умнице из отдела исторической и динамической космологии). Опешив, он замер, и это спасло его от очередного приступа боли, потому что Хан замер тоже. Кирк обернулся и посмотрел на горе-преступника - даже на беспристрастно-суровом лице сверхчеловека проступило непонимание. Сам капитан не понимал пока решительно ничего, но само осознание, что они здесь не по замыслу Сингха, как будто давало надежду, что всё сложилось лучше, чем могло бы. Во всяком случае, он не один на один с межгалактическим преступником, у них нет звездолета, один только бластер на двоих.
Однако, пока Кирк предавался радостным мыслям, Хан осмотрелся и стремительно направился в одному ему известную точку на карте неведомого города. Капитану ничего не оставалось, кроме как следовать согласно заданному направлению. Он осматривался, насколько позволял быстрый темп ходьбы, пару раз обернулся, но так и не увидел никаких следов места, откуда они сюда умудрились попасть. Йорк-стрит, значилось на вывеске на одном из домов. Та самая Йорк-стрит? Да, сомнений быть не могло, мимо проехала пожилая леди на велосипеде, а из корзинки на руле торчал уголок London Times. Значит, буквально в квартале к югу одно из общежитий Академии, а там уж ему смогут помочь. Наверняка. Почему же Хан так настойчиво идет в ту сторону? Неужели не знает? Ох, едва ли, хотя он ведь не Кирк, специалист по местам массового обитания кадеток... И что делать? За крики, попытки сбежать или привлечь внимание и прочую инициативность можно и по голове получить, значит, нужно наверняка быть уверенным, что тебя услышат, увидят, узнают... Если очень повезет, судьба подарит возможность. А пока что - шаг, другой.
На перекрестке Кирк обернулся в сторону общежития - и чуть не запутался в своих ногах. Да, конечно, этот Лондон был странным, и очень, но отчего-то капитан даже не подумал, что корпусов Академии просто-напросто может не быть. Вообще. Совсем. И ни одного человека в форменном мундире. Супермаркет, жилой дом. Символ несбывшейся надежды и чего-то глобально нецензурного, пришедшего в жизнь капитана Кирка. Еле передвигая ногами, он продолжал идти по Йорк-стрит. И совсем скоро стало очевидным, что идут они...к церкви? Джим недоуменно покосился на Хана. Нет, серьезно? Самое время замолить грехи былые, раскаяться и уверовать?
Не сказать чтобы в 2263 году исследователи космоса поголовно не верили в бога. Нет, попадались разные, но атеизм преобладал. Или Хан родился в те времена, когда вера была более распространена? И как же он совмещает убийства и христианство? В любом случае, даже если Хан считает долгом в каждом новом мире/времени сходить в церковь, Кирк его стремлений не разделял.
- Храм? Через пару кварталов есть неплохой бар, если нужно прийти в чувство, - хотя Хан и вел его достаточно уверенно, Кирк все же не хотел верить, что попал в очередной коварный план Сингха. Заодно и проверим.

Артистизм никогда не был сильной стороной капитана Кирка. Он и без масок был в достаточной мере пафосен, восхитителен и невыносим. Однако лондонцы, уткнувшиеся в свои смартфоны или погруженные в свои мысли, не были требовательной публикой. Поэтому этюд в дружески-кровавых тонах остался неоцененным, но успешно переваренным прохожими, хотя Хан не особо церемонился, "поддерживая", но совершенно не облегчая передвижения, даже наоборот, отпущенная в свободный полет безвольно обвисшая рука при каждом шаге взрывалась болью. Лицо Кирка выражало страдания и отношение к происходящему, что в принципе образу и шоу способствовало. Напороться бы хотя бы на копов... Впрочем, кто знает, что это за место и есть ли здесь копы, раз нет общежития звездного флота.
Разговор, очевидно, не заладился. Кирку не привыкать - в конце концов, таким был результат чуть ли не половины в среднем его попыток завести светскую беседу, но он не унывал. Да и ничего удивительного не было в том, что человоек, обязанный Кирку крушением всех планов и вторичным заточением в капсулу, не желал с ним общаться. Хотя сам ведь задавал вопрос на корабле, и ничего. Будь ситуация чуть менее безрадостной, а собеседник - чуть более приятным, Кирк мог бы взять это за точку отсчета и вывести-таки разговор на более уютный уровень, но... Нет, не сложилось, не в этот раз. Не рискуя больше встревать - последняя вспышка боли в руке едва не довела его до нецензурного и громкого выражения ощущений, и интуитивно он все же дернул вторую руку, пытаясь укрепить разваливающееся плечо, - Кирк просто шел, пригибался, когда нужно было, пробирался, куда сказано, хотя на лице его и мелькало все более недоумевающее выражение. Все инстинкты кричали, что надо бежать, надо что-то делать, пока не заперли в четырех стенах, пока не загнали в угол, но что делать-то? Нечего. Снова и снова натыкаясь на этот барьер в мыслях, Кирк едва не бился об него бедовой головой, но она и без того пострадала стараниями Хана. Хватит.
Сесть - так сесть, никаких проблем. Разбирую руку Джим придержал другой, не отводя взгляда от Хана. Где бы они ни были, Хан знает об этом месте всё, он сам - ничего. И, в этот миг можно было быть честным, сто к одному, что в этом подвале Кирк умрет. Был бы рядом Спок, сделал бы точный расчет вероятности, но какая разница, какие там знаки после запятой, когда всё очень плохо, а еще Кирку все равно плевать? Никакой. Никакого дыхания смерти капитан не чувствовал. Он выкрутится, что-нибудь придумает. Рискует он, в конце концов, с большой долей вероятности только своей жизнью. Хотя кто знает, есть ли отсюда известный Хану путь назад. Кирк очень хотел верить, что нет, всё же сверхчеловек был удивлен не меньше. Так что оставалось ждать момента - и дать ему возможность состояться. Значит, оттянуть время возможной гибели.
Хочешь победить - узнай соперника. Пойми его игру. Что творилось в голове Хана, не мог бы объяснить и выдающийся психолог из команды Энтерпрайза. Не то время, не тот объем известной информации. Хорошо, что Кирк не знал психологии и просто полагался на удачу. Почему медлит Хан? Просчитать вероятности и принять решение у него явно не заняло бы более, чем пяти секунд. Так что?..
Вообще говоря, вся эта история с внезапным временным и пространственным скачком напоминал Джиму какой-то фантастический фильм. Или околонаучный роман. А что, очень даже в каноне жанра. И вот он, вне всякого сомнения, положительный, безоружен, ранен и смотрит в лицо своему палачу. А палач давно мог бы свернуть ему шею и пойти вершить свои злодейские дела. Но это выбилось бы из жанра. Так нельзя. Полагается завязать философский разговор, в ходе которого произойдет одно из трех: а) Спок прилетит на логика-мобиле, размахивая недописанным отчетом, вырубит Хана и потребует дописать; б) Хан внезапно осознает бессмысленность зла и пойдет на пару этажей выше замаливать грехи, удобно они в церковь зашли; в) они сломают систему, и Кирк таки умрет. Ну, во всяком случае, вероятность выжить повысится. И хотя болтать ему вроде как запретили, одно дело - на улице, другое - в уединенном месте. Жаль, Кирк совершенно не умел заводить философские беседы. Выдохнув и откинувшись к стене, он прикрыл глаза и максимально безэмоционально заговорил.
- И зачем мы здесь? В этом месте, в этом городе? Что мы можем сделать и что должны судьбе за этот bad trip?- в голове прозвучал ответ Спока об отсутствии судьбы и временных скачках. - Есть идеи? - нет, даже не попытка оказаться по одну сторону баррикад, просто вопрос. И услышать на него в ответ что-то вроде "ты здесь, чтобы умереть" Кирк даже в некотором роде был готов. Или нет. Во всяком случае, это внесло бы определенность, которой в кои-то веки совсем не хотелось.

Что бы там ни говорили о безалаберных и патологически неусидчивых офицерах, Кирк умел слушать. И он слушал, изо всех сил напрягая мышцы лица, чтобы челюсть не отпала совершенно. Нет, что-то такое он предполагал - какой-то не совсем его, но все же Лондон... Но прошлое? Да, в жизни он сталкивался с такими путешественниками, взять того же посла Спока или виновника ребута, в котором он оказался с рождения, ромуланца Нерона. Вот только они не проходили через черную дыру, Энтерпрайз бы заметила. Космос полон сюрпризов, и, знаете, для пятилетней исследовательской миссии к последнему рубежу известного науке такое путешествие можно даже назвать успехом, что-то действительно новое, непонятное... Отчего-то Кирк слабо радовался такому успеху, предостоящим исследованиям и научному прорыву. Возможно, дело в том, что шансов увидеть результаты или хотя бы начало этого исследования у него было ничтожно мало, а может, из-за опасности, в которой оказалась его готовая ко всему, но все равно живая и встревоженная команда.
Отогнав неуместные мысли о них, капитан сосредоточился на словах Хана. Действительно ли они случайно оказались в том времени, где, по версии доктора Маккоя, прошли зрелые годы сверхчеловека. Или тогда он еще не был таким?.. Да, можно было бы и поинтересоваться подробной биографией пленников. 2014... И что, в это время уже летали? Все страньше и страньше, сказала бы Алиса. Вот она бы, к слову, выпуталась из подобной ситуации играючи. А что Кирк? Кирк... не Алиса. Ну и ладно, в общем-то.
Философская беседа как-то не особо заводилась. То ли Хан был умнее среднестатистического плохого парня, то ли на фоне не бегали чуваки с камерами, то ли его команда настолько запаздывает со спасением, что надо потянуть время не только беседой, но и попытками ее начать. Или у судьбы, равновесия мира и всех верховодителей жизней человеческих вчера был корпоратив, и его действительно просто убьют. Эх. Нет, определенно не годится такой расклад. Попытка - не пытка, как говорят те, кто никогда не находился в одной комнате с господином Сингхом. Придется Кирку поверить им на слово.
- Но что в этом времени можно - или нужно - сделать, тебе известно?
Фразу о скорейшем расставании Кирк пропустил. В конце концов, он и сам не против, знать бы только, насколько опасен Хан в этом времени и настолько к этой опасности готово население... Кто знает, может, в этом время он уже объявлен преступником. И лучше бороться с ним не в одиночку, ведь можно просто предупредить, что Хан в этом времени больше не один, чтобы местные исполнительные органы власти не повторили ошибок команды Энтерпрайза... Мечты, мечты. Которые Хан, видимо, помня о вере в лучшее, присущей людям, решил обломать под корень и сразу. Ну да, плохо дело.
- Бывало и хуже. Один раз ты уже спас мне жизнь - ты и доктор Маккой. Кто знает, как выйдет сейчас.
Не отводить взгляда от Хана и в то же время не позволять страху проникать в сердце и отражаться на лице - занятие не из легких, но пока Кирк справлялся. Верой в команду, как ни странно, теперь - и мыслями о них. Он выживет, вернется и убережет их от подобного путешествия. Ему есть, ради кого бороться и победить. А Хану?.. Успел ли он заметить своих людей, рядом с которыми проснулся в отсеке? Разгерметизации больше не было, Энтерпрайз бы этого не пропустила ни в каком состоянии красной или зеленой тревоги. Почему? Некогда думать и предполагать. Времени осталось только на прямые вопросы.
- Тогда я сохранил твою жизнь, ты, хотел того или нет, ответил мне тем же. Но долг перед командой все еще на тебе. Я верю в равновесие мира. А ты?
В конце концов, чистой воды авантюрой было тогда сохранять жизни 72 сверхлюдей. Но Спок сделал это. Да и Кирк, когда отказался запускать торпеды. И Боунз с Кэрол, когда вскрыли торпеду, рискуя жизнью, и инженеры, сумевшие извлечь криокапсулы. Все они сумели спасти эти жизни. Полностью ли отплачен долг тем, что Хан не смог убить их всех? Едва ли, добровольно он еще никого не отпускал. Может, самое время?
А может, Кирку просто не на что больше рассчитывать. И это совсем не означает, что от безысходности такая хлипкая утопичная ересь заработает. Но раз уж верить, то - до самого конца.

Хан заговорил, и Кирку только и оставалось, что радоваться состоявшейся-таки беседе и следить, чтобы руки сверхчеловека не оказывались в опасной близости к нему. Слова зачастую лучше действий - кто бы подумал, что капитану Кирку придется осознать эту истину так скоро. Сложно одновременно разговаривать с человеком  и убивать его. Во всяком случае, Джим надеялся, что у Хана эти навыки парно работают хуже, чем поодиночке. Да-да, когда-нибудь настанет день, когда Кирк оставит глупые необоснованные надежды, но только не сегодня. А раз день этот должен прийти, сегодняшний нужно пережить. Как-нибудь.
Можно было придумать пару-тройку версий и ответов на философское рассуждение Хана, но последние фразы проникновенной речи отбросили необходимость в пустословстве. Обвинения. Вот уж к чему у Кирка был иммунитет, который даже адмирал Пайк не смог выбить.
- Вопросом минут была очередность предательств. И единственное слово, данное тебе, я сдержал, - хотел бы Кирк добавить, что за это стоит благодарить Спока, и пояснить, но шанса продолжить ему не дали. Гнев отразился на лице сверхчеловека, самоконтроль рушился буквально на глазах, и в следующий миг Кирк уже ничего не мог сделать, кроме как выслушать и на последнем дыхании попытаться ответить.
-Спок отправил на смерть тебя одного, - говорить было очень сложно, единственной здоровой рукой капитан вцепился в пальцы Хана, вторая не давала опоры, поэтому он сохранял сидячее положение исключительно из-за "поддержки" сверхчеловека. Не ярость хотел пробудить Кирк в Сингхе, только не её. Да, они ошиблись тогда, перед заморозкой не успокоив Хана и не отправив его в сон со спокойным сердцем, ведь был бы он более опасен, если бы знал, что они живы? Штаб звездного флота тогда решил, что да, и даже сейчас не было очевидным, правы они были или нет. Но человечность кричала в голос - они ошибались. Нельзя позволять человеку оставаться одному в целом мире, тем более когда мир этот против него. Нельзя оставлять человека наедине с демонами гнева и ненависти в его голове. Сон не означает атрофированность сознания, напротив, сон - это свобода. И невероятно опасной и жестокой глупостью было этого не понять тогда. - Хладнокровно, да, но ведь ты выжил. Его руки чисты.
Хотелось сказать еще много всего, объяснить, или, быть может, на стрессе обвинить в ответ, но голос сорвался, и последнее слово Кирк сипло выдохнул, а дальше только боролся с нарастающим кашлем и нехваткой кислорода. Глаза против воли наполнялись слезами от удушься, но взгляд - последнее средство выразительности, оставленное Кирку, - был преисполнен только спокойной уверенности в собственной невиновности. Потому что он действительно не виноват - ни в приказах и решениях Совета, ни уж тем более в том, в чем его обвинял сам Хан. Хотелось, правда, верить и в то, что убежденность его в своей невиновности не сродни той, что испытывал адмирал Маркус, считая себя защитником.
По законам мелодрамы, спасти Кирка могло бы только внезапное появление размороженных людей, которые выбрались из капсул и вслед за Ханом перешли в это время. Потом были бы слезы, раскаяние и покаяние, вправление конечностей, уверения во взаимной...хм, невражде и прочие радости. Мелдрамой эта история и не пахла, а по всем прочим канонам Кирку полагалось страдать, а в половине случаев - стоически принять смерть, которая потом станет "главной ошибкой" экс-злодея. Впервые в жизни Джим пожалел, что пошел на звездный флот, а не в театралы, поэты или наследные принцы. Но думать об этом было решительно некогда.

В драке не чувствуешь боли. Это знание, полученное в далеком детстве, подарило Кирку славу самого отпетого хулигана Айовы и развитые навыки ближнего боя, а еще - полное отстутствие страха и инстинкта самосохранения. Адреналин спасет.
Адреналин не спасает, когда после драки боль только добавляется. Не спасает ровно до тех пор, пока жизнь действительно не повисает на волоске - тонком и хлипком, вообще говоря, волоске милосердия Хана Нуньена Сингха. И снова - мозг в лихорадке, мысли проносятся несколькими несвязными потоками, сердце стучит, как бешеное, воздуха не хватает, но физическая боль отступает на задний план. Сейчас куда важнее выжить.
Время словно замедляется, покадрово отпечатывая на сетчатке Кирка преображение лица Хана. От торжествующего гнева до гнева заинтересованного. Пятьдесят оттенков одного греха, а не галактический преступник, честное слово. Впрочем, думать об этом Кирку было как-то не с руки, куда больше его занимала необходимость в таком неприятнейшем положении продолжать игру, не потерять контакт и не перегнуть палку.
На попытки продолжить речь горло ответило сипло, с хрипотцей и весьма нецензурно. Секунды, секунды, что расходуются на кашель и скрипы, ценнейшие мгновения, в которые можно продумать тактику на ближайшие пару минут. Очевидно, своих коллег в полуметре от себя Хан при разморозке не заметил. Может, мозг "прогревается" не сразу? А от сигнала тревоги он просто поспешил убаться подальше от своей капсулы, упустив из вида остальные? Когда все 73 камеры установили в одном отсеке, Кирк пришел не в меньший ужас, чем в тот день, когда узнал, что команда из прошлого вообще отправляется с ними в пятилетнюю миссию. Однако ожидания его не оправдались, и с большой натяжкой можно было сказать, что капитан этому не обрадовался. И как теперь донести до Хана, что Спок, каменносердный и беспристрастный, в последнюю встречу источавший в сторону сверхчеловека лучи концентрированного негатива, не так жесток, как могло бы показаться? Не рискуя испытывать терпение Хана и не отводя от него глаз, Кирк опустил руку и принялся за объяснения, с трудом удерживаясь от сарказма и язвлений из серии "мы ведь не можем сломать систему, неужели справились бы с человеческими шеями".
- На борту "Энтерпрайза" семьдесят три капсулы. Семьдесят герметичны с самого двадцать первого века. Два происшествия за четыре года. Седой мужчина из двадцать третьей, остановка сердца, жизнедеятельность восстановлена на борту, без разморозки. Девушка из сорок восьмой, гормональные нарушения, - Джим повторял эти всплывшие в памяти строки отчетов медотсека механически, словно намертво заученный устав, - две недели лечили в штабе на Альфа Волопаса - 3. Кирк не знал, помнил ли Хан номера капсул своих людей, но имена этих людей не значились ни в одном документе, ведь и документов почти не было. Он помнил их лица, но вдаваться в описания не спешил, рука на горле все еще ощутимо мешала говорить. Так или иначе, другого способа убедить в правдивости собственных слов Кирк не нашел. Словам о Споке и других членах экипажа Энтерпрайза Хан едва ли поверил бы, а вот с его людьми могло получиться. На это оставалась надежда.

О да. Свобода и невмешательство в личное пространство, как мало нужно человеку для счастья. Не то чтобы Кирк часто бывал против всякого рода вторжений в эту зону близкого контакта, но все же из нее гораздо удобнее убивать. Да и аура Хана - чистый гнев вкупе с отчаянным "нечего терять" - честно говоря, подмораживала. И находиться подальше от сверхчеловека было одним из самых сильных желаний капитана в настоящий (или прошедший?) момент времени и в настоящей точке пространства. Фигня все это, что кровь тянется к крови, вот что.
Тем временем, Хан решил, что теперь самое время поговорить. Можно было бы отказаться поддерживать эту его затею, как сам сверхчеловек совсем недавно игнорировал попытки Кирка прийти ко взаимодействию. Но капитан уже перестал сожалеть о том, что живет не в мелодраме, а значит, и вести себя стоило сообразно жанру ситуации. Эх, сколько раз в юности приходилось Кирку балтывать агрессивно настроенных парней, которым он случайно перешел дорогу, скольким девчонкам он вынужден был художественно раскладывать по ушам свежесваренную ажурную лапшу красноречивых пустословств, и даже в штабе ЗФ нередко случалось так, что хорошо подвешенный язык помогал избежать всевозможных проблем для себя и любимого экипажа. Не судьба ему, кажется, сохранить свои жизнь и здоровье каким-нибудь более достойным способом... Но, знаете, бывает и похуже. Спасибо, что зацензуривать не приходится.
- У него душа человека и логика вулканца, - собрать в краткий портрет личности старпома все разношерстные мысли в его остроухую сторону оказалось неожиданно просто. - Он и самого себя удивляет, - закончил светлую, но бестолковую мысль Джим, вспомнив беседу с послом Споком. Зачем? В этой беседе явно не хватает концентрированных добра и всепрощения. Надо хоть чем-то перекрыть отчаяние и боль, которыми здесь все буквально затопило. Хотя, может, это у Кирка на фоне физических увечий что-то съехало и в голове, иначе с чего бы ему вдруг становиться чувствительным к подобным вещам.
Произнося эту бессмыслицу, совершенно не важную Хану, Кирк пытался подобрать формулировку для ответа на следующий вопрос. А действительно, что? Официального приказа по капсулам он не видел, а в штабе ему все объясняли долго и вдохновенно. Впрочем, и тогда он чувствовал глубокую неловкость, с которой об этих семидесяти трех жертвах науки и гнева говорят властьимущие.
- Сообразно ситуации. Подобрать безопасную, но неинтересную Федерации планету и оставить там. Чтобы вы, быть может, дождались того времени, в которое когда-то пытались сбежать, - так видел это сам Кирк, этими мыслями он когда-то подавил в себе все тяжелые мысли о несправедливости, жестокости и опасности. Когда-то сверхлюди обрекли себя на это сами. Так почему бы не вернуть их к их добровольному заключению в безвременье?
Несколько раз Джим даже представлял себе, как было бы забавно поставить камеры в режим разморозки по истечении какого-нибудь огромного срока - сотни или двух лет. Сверхлюди проснулись бы на пустой планете, пригодной для жизни. Наверное, занялись бы обработкой выделенной земли, быть может, основали бы самую обреченную в Федерации колонию и жили бы не очень долго, но вполне себе счастливо. Или нет. В любом случае, шансов, что он сможет все это провернуть, практически не было. 2014. Отгоняя безысходные мысли о своей настоящей пространственно-временной координате, Кирк сосредоточился на разговоре.
- Единственное, что обозначили четко - из пятилетней миссии мы должны были вернуться без вас на борту.