Габриэл.
С его клиентами дела всегда обстояли более чем грустно. Так уж повелось, что наиболее сложные случаи милейшего вида директрисса их психиатрической клиники всегда подсовывала именно ему. Никто не спрашивал Лесли, хочет ли он заниматься вон тем эпилептиком, нет, ему вручали через секретаря папку с историей болезни шизофреника, причём не абы какого, а самого сложного. Может быть, дело было в том, что он был одним из самых опытных психиатров в клинике, но, чёрт, как же молодые кадры будут набираться опыта, если не доверять им вести сложные случаи? И в один прекрасный день госпожа Фортуна услышала его недовольство и послала ему ФБР-овца. Самого обычного, если честно. Поначалу доктор Лесли даже сомневался в том, что этому парню действительно нужен психиатр, потому что при первой встрече ничего, кроме признаков затяжной депрессии, Габриэл увидеть не мог. Депрессия - это плохо, конечно, но с такими проблемами нужно идти к психологу и изливать ему душу, рассказывать о своих страданиях, очередных фиаско и мелочах жизни. Однако вскоре, когда пациент всё-таки начал раскрываться перед доктором, Лесли понял, что депрессия, затянувшаяся под гнётом обстоятельств, начала плавно перетекать в маниакально-депрессивный психоз. Вернее, так доктор Лесли писал в истории болезни, однако, являясь последователем теории единого психоза, он видел в болезни Смита ничто иное, как этот самый психоз, причём стремительно развивающийся и почти достигший своего развития. Тем более, что беседы с мистером Смитом были интересны и всегда полны информации, после того, как тот начал ему доверять, конечно же. Мистер Смит посвящал его в обстоятельства одного чрезвычайно интересного дела, а доктор Лесли иногда даже вносил свои предложения по ходу беседы. Ему нравилось это. Как будто бы читаешь детективный роман, не портя при этом зрение чтением. Возможно, подстёгивало интерес Габриэла к делу то, что сам по себе он был неплохим стратегом и ему хотелось это качество как можно чаще проявлять, причём во время бесед с мистером Смитом соблазн был настолько велик, что доктор периодически заигрывался. Но никогда не переступал черту.
Но он всегда был близок к этой черте, он буквально мог увидеть те размытые картинки событий, что лежали за ней, за этой разделительной линией между "можно" и "нельзя ни в коем случае". Края его лакированных туфель всегда касались края этой широкой полосы и будь он спортсменом-легкоатлетом, ему бы давно засчитали заступ и отстранили от соревнований. Запретили бы играть. Но пока что правила устанавливал он и он не собирался самоустраняться.
Когда Саймон сообщил об отмене следующего сеанса, Габриэл забеспокоился. Неужели он что-то почувствовал, этот предающийся депрессии агент ФБР? Этого не могло быть, ведь доктор Лесли всегда был предельно деликатен. Но всё обстояло проще, чем он думал. Командировка. Похожий случай в Нью-Йорке. Всего-то навсего. Доктор Лесли благодушно кивал на это сообщение, но ему пришлось всё-таки удивиться, ведь мистер Смит пригласил его с собой. Габриэл был не против поездки в Нью-Йорк, этот шумный людской муравейник он всегда любил больше, чем Чикаго, но это всё-таки было странно. Не в привычке агентов было таскать по стране своих психиатров, даже таких сообразительных и умных. Но доктору Лесли было любопытно. Доктор Лесли поехал в Нью-Йорк.
К поездке он тщательно подготовился. Пара звонков знакомым, ведь если знаешь, за какие ниточки нужно дёргать, то можно найти в мегаполисе всё, что душе угодно. Оказия вышла только с номером, за который доктор Лесли не отвечал. А поселили их с мистером Смитом в одном номере, причём не в обычном двухместном, а в номере для новобрачных. Это, конечно, смутило на секунду Габриэла, но так было даже удобней. Извинившись перед Смитом, доктор покинул номер.
Вернулся он через час, ведя прекрасного оленя за ошейник. Ветвистые рога животного постоянно стучали о стены, любопытные жильцы выглядывали из номером, так что вскоре вся гостиница была оповещена о том, что странный мужчина заселился в одном номере с оленем. Удивился и Смит, но это было хорошим признаком. Эмоциональное отупение развилось не так сильно, как Лесли предполагал.
-Во-первых, терапия животными практикуется уже давно,- терпели ответил доктор и достал из кармана дорогого пиджака нож.- А во-вторых, ты не должен с ним общаться. Ты должен его убить. Давай.
Олень, услышав слово "убить", будто бы сошёл с ума. Он резко дёрнул головой и вырвался из хватки психиатра. А после с очумелым видом заскочил на кровать для новобрачных и издал протяжный олений крик.
-Давай, убей, и тебе станет лучше!- воскликнул доктор и сунул нож в руки Смита.
Отредактировано Anna (14-08-2014 22:40:15)
