Говорят, самая неблагодарная профессия на земле — учитель. От противных детей никогда не дождешься доброго слова, особенно в современном мире. Ценности поменялись. Раньше авторитетами считались взрослые, сегодня дети, в основном за счет влиятельных родителей, вознесших капризных отпрысков почти в ранг святых.
Дейзи рассуждала иначе. Нет участи печальнее на свете, чем после смерти превратиться в мрачного жнеца. Нет, чтобы отправиться в яркий, теплый, словно первое весеннее солнце, свет.. Вы вынуждены прозябать в темном мире, обитатели которого давно утратили человеческий облик, разумеется, речь идет не о внешности. О чем-то несоизмеримо большем.
Вы не можете заболеть простудой или умереть, но это ни разу не бессмертие. В любой момент может пробить финальный час. Придется, оставив земное существование, уйти на другую сторону. Неизвестность роднит со смертными, правда, ваше отличие от людей в безудержном желании поставить-таки точку в существовании. Только подумайте.. жнецы, в отличие от учителей, не имеют права уволиться.
Они каждое утро собираются за дальним столиком скромной вафельницы. Руб, посредник между простыми жнецами и небесной канцелярии, выдает желтые стикеры с именами, местом и временем смерти. К назначенному часу вы должны оказаться там, чтобы легким прикосновением за считанные секунды до трагедии освободить душу. Успеете, и человек ничего не почувствует, ведь что есть тело? Всего лишь оболочка, красивая или не очень. Всё это случается снова и снова.
Дни складываются в недели, недели в месяцы, месяцы в года.. а года в десятилетия. Некоторые застревают на земле на добрую сотню лет. Из-за того, что живут среди смертных, что вынуждены работать, чтобы существовать, появляются привязанности. Утром вы освобождаете душу, потом отправляетесь в офис, а вечером со смешанными чувствами наблюдаете за пока что живыми друзьями. Они смеются, не подозревая, какие трагедии разворачиваются перед вашим внутренним взором. Вы смотрите на них, веселых и неунывающих, но видите старость. Не в первый раз. Это ваша плата за жалкое подобие вечной жизни. Есть мнение, что жнецами становятся несчастливые, застрявшие на границе Ада и Рая. То есть Земля не просто планета, на которой живут люди, в то же самое время она являет собой Чистилище.
Иногда, чтобы не вызывать ненужных подозрений, вам меняют внешность, выдают новые документы и перекидывают в другое место. Всё начинается по новой. Замкнутый, проклятый круг, из которого не выбраться при помощи, например, самоубийства. Вам нужно просто выучиться ждать.
До сих пор считаете самой паршивой профессией учительство?
Одни жнецы находят слабое утешение в алкогольных напитках или наркотиках. Остальные отправляются сложным путем, они пытаются найти смысл бытия. Поиск привел Дейзи Эдейр, третьесортную актрису, при жизни переспавшую с доброй половиной голливудских мужчин, под церковные своды. Она работает жнецом с 1938 года. С тех пор, как погибла в огне пожара на съемках «Унесенных ветром». Слишком долго, чтобы, не задумываясь о вечности, беспечным хомячком крутиться в беспощадном колесе жизни.
Массивный крестик должно быть приятно холодил кожу. Дейзи, рассматривая мозаику на окнах, сжала его в пальцах с такой силой, что костяшки пронзила острая боль. Наверное. Она ничего не почувствовала, могла лишь представлять. «Тренировать фантазию», - говорила об этом Рокси.
Со смерти пожилой дамы, у которой позаимствовала крестик, прошло ровно три месяца. Дейзи не помнила деталей. На протяжении указанного времени через неё прошла добрая сотня человеческих душ. Самоубийства, несчастные случаи, убийства... им нет числа. Всего не вспомнить. Но сегодня она пришла в церковь, чтобы поставить свечу за упокой несчастной бабули, просто, потому что так принято. Она подолгу разговаривала с приходским священником, пытаясь понять, что ждет на той стороне, но пока безуспешно. Иногда закрадывается мысль, что среди наместников Всевышнего сплошь аферисты. Живут на пожертвования прихожан, а сами ничего не знают о загробной жизни, возможно, не очень-то верят. И всё равно, преисполненная несвойственной ей надежды на чудо, она с ослиным упрямством приходила каждый день. Сидела в благоговейной тишине, рассматривала величественные скульптуры, любовалась иконами. Молилась редко, все чаще околачивалась подле исповедальни, забрасывая несчастного святого отца вопросами о вечности.
Дейзи перекрестилась и решительно толкнула тяжелую дверь. Стрелки на часах только-только перевалили за одиннадцать утра. Она хорошо изучила привычки прихожан небольшой церкви на отшибе, в этот час обычно никого не было.

За длительное существование, которое язык не повернется назвать жизнью, Дейзи встречала разных чудаков. Одни искренне считали себя бессмертными. Выпрыгивали из окон, а потом лежали на больничной койке, обмотанные бинтами по самые уши, обливаясь горючими слезами. Думаете, они расстроились? Как бы не так! По их ошибочному мнению одно то, что остались в живых, выбросившись со второго этажа, доказывает близость к божествам. Рокси говорит, они идиоты, которые играют в салочки с костлявой, приближая смертный час. Руб возражает, пусть они делают, что хотят, лишь бы не искали в окружающих признаки жнецов. Небесные врата откроются ровно в тот момент, когда придёт время, и они не подвластны управлению. Нельзя приблизить.. Нельзя отдалить, засев в квартире среди мягких подушек, потому что в нужный момент человек подавится перышком. Или банально не проснется.
Вернемся к тем идиотам, которые бродят по улицам их тихого городка, подозрительно заглядывая в глаза каждому встречному, чтобы выявить мрачного жнеца. Эти люди существуют, без шуток. По большей части они шизофреники. Да-да, страдающие психическими расстройствами видят то, что не замечают их нормальные во всех отношениях сородичи. Могильщиков, например, жутких существ, передвигающихся на четырех лапах. Уродцы непостижимым образом чувствуют приближение насильственной Смерти. Они всегда оказываются по близости в нужное время, чтобы устроить несчастный случай. Кто они? Откуда? Риторические вопросы. Ответов на них, кажется, не знает даже мудрейший Руб.
Дейзи до сих пор везло. С тех пор, как её перевели сюда из Нью-Йорка, она ни разу не встречала смертных, способных распознать невозможное. И вот она стоит в шаге от белокурой девушки, смотрит на неё, словно в зеркало, и пытается мысленно ответить на простецкий вопрос: «Какого черта?»
Они действительно были чем-то похожи. Отрицать очевидное бессмысленно. На мгновение показалось, что незнакомая девушка из их «мрачной семейки». Да, Дейзи видела её впервые, но в конце концов она не обязана знать всех. Организация, в которой посчастливилось работать, похожа по устройству на человеческие организации. Дейзи работает в отделе насильственных и внезапных смертей. Эта девушка может специализироваться по естественным. Против говорит одно существенное НО. Дейзи не чувствовала в стоявшей напротив себе подобную. Блондинка дышала жизнью.
Вопросы застали врасплох, и она не сразу нашлась, что ответить.
— Простите...
Девушка протиснулась к первой скамье. Неспешно опустилась на колени, перекрестилась. По-хорошему, нужно уйти, чтобы не нарваться на крупные неприятности. Руб не одобряет разговоров со смертными. Время белокурой незнакомки пока не пришло, им ни к чему общаться. В то же самое время неблагоразумно уходить сразу. На бегство похоже, верно? Что, в свою очередь, можно расценивать как признание.
— Отче наш, сущий на небесах...
Попытка сосредоточиться на молитве вдребезги разбивалась о любопытство. Нехорошее, ибо праздное. Кто эта девушка? Что она здесь делает? Быть может.. может, она и есть «ключ», который Дейзи надеялась отыскать в церкви. Неспроста же в поиске истинного смысла бытия магнитом притягивает в это святое место.
Губы неслышно шептали заученные слова, а мысли беспрестанно возвращались к необычной девушке. Кроме них под церковными сводами никого больше не было. Священника тоже не видно. Никто не узнает, что они немножко поговорили, никто не передаст злобному боссу.
— Я Дейзи. Дейзи Эдейр.. - она не поднимала глаз от сцепленных в молитвенном жесте рук. - Обычная прихожанка. Как и ты.. - ну, правда, не признаваться же, что умерла в тридцатых годах прошлого века. Это прямая дорога в дом сумасшедших, место, откуда по всему и сбежала эта несчастная. - Ты недавно приехала? Никогда прежде не видела тебя здесь.

С каждым новым словом Мисти сомнений становилось все больше. Хочется, чтобы оказалась умалишенной, но не похожа. Ясный взгляд голубых глаз, и еще она определенно понимает, что говорит. Непостижимым образом девушка располагала к себе. Дейзи смотрела на неё, а разум туманился всё больше. Излишняя болтливость может обернуться серьёзными проблемами. Не забывала об этом ни на мгновение.
Угрозы Руба, кстати говоря, играли далеко не первую роль. Они хороши для новичка вроде Джордж. Девочка в их стройных рядах меньше года. Не прочувствовала в полной мере дар бессмертия, потому в ней полно человеческих качеств. Страх, например, который липкой паутиной сковывает по рукам и ногам. Руб не упускает возможности запугать малышку геенной огненной, что называется, ловит момент. Что до взрослых жнецов, они давно утратили способность бояться, остались слабые отголоски. И все увещевания большого начальника для них все равно что для обычного человека — комариный укус. Неприятно, но не смертельно.
Забыть не позволяет собственное везение. Дейзи не единожды нарывалась на проблемы. В наказание переводили в другие места, лишали кое-каких привилегий. Но самое сильное впечатление произвело не это. Ей ясно дали понять, что может остаться на земле на веки вечные. Судьба... страшнее не придумаешь. Всякий раз, сталкиваясь с любопытными вроде Мисти, напоминала себе о возможной участи. Раньше работало, но сегодня желание поболтать не знало границ. Дейзи предприняла слабую попытку отмахнуться от таинственной незнакомки.
— Неудивительно. Ты не можешь знать всех жителей. Никто не может.
Фраза вышла хлесткой, что жесткая пощечина, которой Мисти совсем не заслуживала. Дейзи ощутила укол совести и сама подивилась случившемуся. Проявление эмоций ей несвойственны многие годы. Исключения бывают, например, если дело касается домашнего насилия. Как ни вертите, Мисти не подходит на роль избитой до полусмерти жены. Вот она упомянула ведьм, и Дейзи не сдержала насмешливой улыбки. И снова устыдилась. Раз по земле разгуливают мертвые сборщики душ, прячась среди живых людей, почему бы не существовать ведьмам..
— Варишь лягушек и умываешься кровью девственниц? На ведьмовских сборищах в безумных оргиях участвуешь? - перечислила расхожие утверждения о ведьмах. Смерила Мисти пристальным взглядом, после привстала и заглянула ей через плечо. - Не вижу твоей метлы. Припарковала у церкви?
Дейзи неестественно рассмеялась. Веселилась через не хочу, чтобы скрыть накатившее смущение. Через секунду, вернув серьезное выражение лица, она прошептала, склонившись к белокурой.
— Я работаю мрачным жнецом. Погибла в конце тридцатых годов прошлого века на съемках «Унесенных ветром». Сгорела в пожаре. С тех пор брожу неприкаянная по земле, забираю человеческие души через прикосновение и помогаю уйти..
На этом замолчала и с нескрываемым любопытством уставилась на Мисти.

Дейзи ощутила укол совести, не первый за короткий разговор. Новая знакомая выглядела такой чистой и невинной, словно маленький ребенок, и вдруг в голове раздался внутренний голос. Не ехидный, а грустный, что может значить лишь одно. В глубине души она осознавала низость собственных речей. Девушка мухи не обидит, и к ней обратилась, обнажив свой внутренний мир, в который циничная Дейзи, не задумываясь, наплевала. Встреча с Мисти открыла новые грани. Забавно. Больше шести месяцев приходить сюда в поисках ответов и... найти. Люди всю жизнь мельтешат, ищут смысл жизни или новое место работы, подарок маленькой дочке или достойное надгробие для родителей. Дейзи тоже была среди их числа. Но при жизни ей катастрофически не везло. О нормальной работе лишь мечтала, детей не было, а родители пережили непутевую дочь на многие годы. Но сегодня, словно в насмешку, судьба свела с человеком, способным объяснить смысл бытия. По крайней мере, утопая в огромных голубых глазах, лишенных неискренности, она хотела в это верить.
- Прости. Не хотела тебя обидеть.
Извинилась от всей души. Полное раскаяние снизошло, когда поняла, на неё не просто не сердятся, ей поверили. Безоговорочно. Не сказать, что Дейзи открывала кому-то истинную сущность, но возможная реакция представлялась другой. Издевательства, смех, смертельный ужас в глазах или выкрики «сумасшедшая, сумасшедшая, спасайся кто может!» В общем, примерно в тех же красках, что и сама Дейзи встретила откровения ведьмочки.
- Нет. Я не чувствую. Мне сообщают, а я должна освободить Душу прикосновением. Человек ничего не почувствует в момент смерти. Если опоздаю или по какой-то причине не сделаю этого, умрёт в муках.
Она вытащила из кармана пальто желтый стикер и приклеила на скамью между ними. Почерком отличника неизвестный бережно написал на нем: «пресвятой о. Прескотт» и ниже время – «11.32».
Дейзи подняла глаза на алтарь и поприветствовала вышедшего из подсобного помещения священника смиренным кивком. У отца Прескотта время пошло назад. Он занялся привычными делами, не подозревая об этом.
- Не пытайся помешать. Обреченный человек все равно умрет. - предупредила Дейзи на всякий случай. - Ты можешь перенести смерть на другой день. Но будь уверена вместе с ним погибнет двое, может быть, трое. Вертлявая не любит вмешательств из вне и не знает жалости.
Послышался легкий цокот когтей по каменному полу. Псина ластилась к Мисти в надежде на ласку. Дейзи чуть отодвинулась. Животных она любила, хоть и сказала однажды Джордж, что на них аллергия. Просто не хотела запачкать светлые брюки и новое пальто. Особенно кровью.
- Здесь пока никто не умер, - красноречиво посмотрела на предавшегося молитве священника. - За оградой. Её звали Фрэнсис О'Коннор. Ни внешности, ни возраста я не знаю. Когда на стикерах указаны только инициалы, а так и бывает обычно, мы сами должны выяснить личность... жертвы, - она пожала плечами. - Я даже не знаю, как она умерла. Её жнецом была моя подруга Рокси.
Преподобный Прескотт поднялся с колен, перекрестился и повернулся к ним. Лицо его выражало безмятежность до той секунды, как поросячьи глазки заметили пса. Выпрямившись, он зловеще двинулся навстречу, размахивая руками в попытках выгнать мохнатого ребенка.
- Пошел вон! Кыш! Убирайся!
Собака поджала хвост, но наблюдать за реакцией нет времени.
«Пора!» - решила блондинка и вскочила со скамьи.
Священник не смотрел под ноги, попытался переступить сразу через две ступеньки. Дейзи вовремя оказалась рядышком, любезно поддержала под локоть. Провела по плечу, стряхивая несуществующую пылинку, и на мгновение вокруг кончиков пальцев вспыхнуло желтоватое сияние. Прескотт не видел, никто из смертных не способен на это, тем интереснее было Дейзи услышать мнение Мисти. Выслушав благодарности, девушка ответила мягкой улыбкой – старалась, чтобы за мгновение до смерти люди видели что-то приятное, например, ее красивое лицо – села рядом с Мисти.
- Видела? – прошептала и проводила Прескотта глазами. Он шел к живописному декоративному фонтану справа от алтаря. – Сейчас начнется самое интересное, - она первой заметила Могильщика. Уродливое существо, смесь гремлина из одноименного фильма и адской собаки. Оно появилось из ниоткуда, метнуло на них с Мисти злобный взгляд, поползло по алтарю. Под скамьей тихо заскулила псина. Не сбежал, значит, от гневного священника. – Собаки видят, - сообщила Дейзи, не до конца уверенная, что Мисти тоже созерцает тварь.
Прескотт как раз наклонился над фонтаном, и в этот момент Могильщик прыгнул на него всем весом. Впечатал лицом в воду, радостно заулюлюкал, не позволяя выбраться.
Дейзи инстинктивно сжала ладонь Мисти.
- Ни в коем случае нельзя мешать, - повторила она.
Через какое-то время, показавшееся вечностью, Прескотт затих. Могильщик испарился.  Дейзи отпустила новую знакомую. До выхода души из тела оставались считанные мгновения…