Самыми комфортными местами для временного расположения Братства – были человеческие дома. Неважно, обитаемые ли  - это быстро решалось, или заброшенные. Штабы в лесной зоне не отличались такими же удобствами и возможностями, хоть и многие, еще не открытые людям, охранялись. Но если, в своих штабах, в которых всегда один – два мутанта были на страже, можно было оставлять какие-либо нужные документы и технологии, то во временных – располагаться надолго не имело смысла.
Во временных домах, мутанты сами решали, где и как будут жить. Комнату, которую выбирал себе Магнето, мужчина менял кардинально. Во-первых, никаких фотографий бывших владельцев – гвозди выпадали из стены, рамки гнулись, снимки рвались, стекла осколками осыпались на пол. Во-вторых, прочь все эти лишние, так называемые украшения интерьера, ветви-узоры у ламп, шкафов, кровати – Эрик убирал все эту дешевую усладу человеческого эго. Голая люстра, кровать – этого достаточно. Леншерр даже в комнатах не приносил свое, а только уничтожал всё то неправильное, что было там до него.
Несмотря на обезличенность стен, Магнето впускал к себе только Мистик, и только с недавних пор еще и Алую Ведьму. Преданность Рейвен не требовала более доказательств, оттого с ней Эрик подробно обсуждал будущие планы; ей разрешал свободнее, чем другим приходить в свою спальню. За прошедшие годы он узнал о девушке все. Кожа у Мистик всегда холодная; она сама выберет, что будет пить,  и где будет его слушать - Леншерр ей в этом не указ. Среди мутантов Братства – Рейвен солдат, о ее реакции знает каждый; в его комнате вспоминает, что она женщина и ведет себя совсем иначе. Это все было естественным. Единственное табу, навсегда зависшее между ними: Чарльз Ксавье.
Вечера с Вандой – совсем другое. Он не верил ни в déjà vu, ни в судьбу;  давно уже отвернулся от Яхве, который управляет жизнями людей с небес – в лагере Бога не было. Судьбы творится здесь и сейчас ими самими, это Эрик знал еще с юности. Но все же... Все же, когда Магнето спас в Европе близнецов и вечером, в их очередном присвоенным Братством доме, лучше разглядел лицо спасенной мутантки, что-то в нем замерло. Наблюдая за освещенной тусклым светом ламп девочкой, он видел совсем другого человека. Все действия; движения; жесты; мимика; интонация случайно брошенных фраз; взгляды и то, как Ванда смотрела на него или на брата; то как она осаживала других членов Братства - все это было так похоже на Магду. Порой Алой Ведьме достаточно было только перевести задумчивый взгляд на Магнето, и он, обращая на нее внимание, как наяву видел перед собой свою жену.
Магда... Глупая, эгоистичная Магда. В своем сознании Леншерр награждал некогда любимую женщину всевозможными нелестными эпитетами, платя ей так за причиненную ему боль. Эрик помнил о том, какая она была красивая и до сих пор, никто из женщин не мог для него затмить этот образ. Мистик? Мистик была прекрасной, но не так.  Но на фоне Магды Мистик выгодно выделялась верностью. Магде верность была не присуща. Его обожаемая жена, бросила своего мужа одного хоронить их маленькую дочь, только лишь потом что он был мутантом.
Именно после Магды он больше не привязывался к обычным женщинам, после Магды для Эрика важнее стал характер, преданность и стремления мутанта, чем его красота, возраст и пол. Леншерру пришлось слишком много пережить и теперь ему хотелось бы быть рядом с равным себе.
Но вот Ванда... Эрик все чаще вспоминал про Магду и Аню. Он разрешил Алой Ведьме звать себя по имени, не обращаться к нему как к «Магнето», будто так они смогут стать ближе. Эта девочка его не возбуждала, в этом не было каких-то подобных мотивов. Как может привлекать сексуально кто-то, в ком ты чувствуешь родного человека? В тоже время Леншерр видел, что брат Ванды, Питер, не так доверяет ему, как его сестра... Но и в Питере он не видел.... Не видел себя. А ведь, спустя месяцы, Магнето уже был уверен в том, что близнецы имеют к нему отношение.
Со временем ему стали всё больше нравиться вечера с Вандой. Наверное, подобными были бы ужины с повзрослевшей Аней. Он чувствовал, что девочка тянется к нему - это ему было по душе. Нравилось, как Ванда пыталась высказывать свою точку зрения, как она слушала его объяснения и рассуждения. Ванда ему верила.
И сегодня, Эрик решил, что он может рассказать девочке большее. Ему нечего скрывать от своей... дочери. Остальные мутанты мало, что о нем знали. Всё о нем знал только Чарльз. Немного меньше было известно Мистик. О том, что за его плечами остался Аушвиц – можно было догадаться по вытатуированному номеру на руке, но вслух Леншерр никогда об этом периоде своей жизни не упоминал, а задавать Магнето вопросы никто в Братстве не решался.

Отредактировано Erik Lehnsherr (30-06-2014 23:34:52)

Способности Ванды росли, это было заметно уже всем в Братстве. И никаких тренировок, которые так любил Ксавье, не понадобилось. Услышав, как скрипит за спиной дверь, Эрик повернулся и сделал шаг навстречу к девочке.
- Смелостью порой можно добиться многого, если знать меру, - он ответил ей серьезно, едва сдерживая улыбку. – Не стоит извиняться. Не сегодня.
Даже в такой мелочи она была схожа с Аней. Пробивающаяся под послушанием непокорность. Только дорасти до того, что бы делать ему кофе, Аня не смогла...
- Ты хочешь о чем-то поговорить? – Леншерр отвлекся от своих мыслей. Ему не следует думать, что Ванда послана заменить ему Аню – такого в жизни не бывает. Поставив кружку на стол, он быстрым движением рук убрал с поля зрения редкие документы, помятые папки, скидывая все в ящик. Мистик всегда приносила ему бумаги, секреты людей, которые могла достать, с их помощью, с помощью указанных там чисел, можно было представить себе насколько широко поле деятельности Страйкера и как быстро он набирает силы. Но хранить эти папки было бы неосторожно, и от этих уже пора было  избавиться. Всё всегда лучше держать в собственной голове.
Взяв в руки кружку, Эрик повернулся обратно к девочке. Его мысли вновь вернулись к ее способностям, ведь не замечать их было бы преступлением. В какой-то мере то, что Ванда его дочь, что она настолько сильна – ему льстило. К тому же эта девочка, как и он сам, знала по себе, насколько могут быть жестоки люди с мутантами. Значит, Ванда понимает, против кого они борются.
В перспективе Магнето уже рассчитывал на силы Алой Ведьмы, и ее доверие, ее верность их целям, стали для него еще более значимым.

- Садись.
Кивнув ей на кровать, он продолжал стоять у стола. До этого дня он не рассказывал этой девочке про Аню, про Магду – всё это для Эрика личным. Трагично оборвавшаяся жизнь любимого ребенка и обвинения единственной, кому он доверял. Какими бы болезненными не были эти воспоминания, они принадлежали только ему. Так же как смерть родителей и сестры, Аушвиц и пуля в позвоночнике Ксавье. Даже Чарльз, которого он пускал в свою голову, не ступал в эти года в его памяти.
Леншерр не мог позволить себе описать всё. Как не описывай – никто не почувствует ту же боль. Как не описывали бывшие узники лагерей жестокость СС, никто на Земле не сможет пережить в их книгах тоже самое. И это и не нужно. По крайней мере, ему лично это было не нужно. Главное, только что бы это больше не повторилось. С ним не повторилось.
Эрик всегда одергивал свою руку, если кто-нибудь смотрел на его номер. И сейчас Леншерр был как никогда лаконичен.
- Ты напоминаешь мне дочь, – подойдя к Ванде, он погладил ее по волосам, ловя ее обращенный на себя взгляд. – У меня тоже была семья, Ванда. Двадцать лет назад я потерял их. Потерял свою дочь. Моя жена бежала из дома после гибели ребенка. Я знал, что она где-то в Европе... Но я не смог ее найти. – Обида на Магду была сильнее, чем желание ее отыскать. Он до сих пор на нее злился – это было в характере Эрика – не прощать.
Теперь уже не было сомнений в том, что Магды больше нет в живых. И после стольких лет, Леншерру казалось, что единственное, что он может для нее сделать – это безоговорочно поверить, что ребенок, мутант, похожий на его жену – это его ребенок. – Ты похожа на нее. На них.

Отредактировано Erik Lehnsherr (11-07-2014 18:22:42)