Мы в ответе за тех, кого приручили. Должно быть, эта фраза слишком глубоко врезалась в мозг мисс Сэфорд, ведь иных причин, почему она сейчас, постукивая каблучком по каменной плитке, терпеливо ждала в дверях, ведущих на крышу, вместо того, чтобы танцевать и дарить улыбки в банкетном зале, даже сама девушка найти не могла. Безусловно, её "альтруистический" жест был подкреплён чистейшим эгоизмом, страхом получить пятно на безупречной репутации и нежеланием разгребать последствия, но ведь никто не запрещал выдавать это за благородство, верно? Так или иначе, было неизвестно, кому из них пьяная выходка мистера Дикерсона обошлась бы дороже.
Кэтрин обладала этим необходимым для всех политиков качеством до всего иметь дело, помогать нуждающимся, оберегать или вернее будет сказать уберегать тех, кто не в состоянии сделать это самостоятельно. Осознавая своё преимущество, девушка всей душой чувствовала, что должна быть ответственной за каждого, с кем свела её судьба. Именно поэтому она без раздумий метнулась к сцене, не позволяя Мэттью выставить себя идиотом, каким бы идиотом он на самом деле ни был.
Их отношения были спонтанными, бурными, безумными. Они могли все выходные не выходить из спальни, а могли бить посуду, поднимая крики на весь дом. Однако, время шло, а девушка всё больше понимала, что даже её энтузиазма будет недостаточно, чтобы вынести характер адвоката, а хороший секс слишком маленькая плата за павшие в нещадном бою нервные клетки. Это несерьёзно, и это совсем не то, чего она хотела. Кэти давала ему шанс за шансом до тех пор, пока Мэтт не исчерпал её терпение, и тогда она бросила его. Жестоко, хладнокровно, опустив перед узким кругом друзей. Пожалуй, это единственное, о чём Сэфорд сейчас жалела, потому что потом в её жизни появился Скотт. И пусть родители относились к нему весьма предвзято, не одобряя разрыв предыдущих отношений своей дочери, МакКолл был её человеком на все сто процентов. К репутации молодого мужчины нельзя было придраться - потомственный врач, джентльмен, вопреки стереотипам лишенный занудства. Он обладал таким характером, что на первый взгляд могло показаться, будто Скотт безусловный любимец женщин, детей и животных. Но самое главное, что она любила его, пусть даже сама пока боялась себе в этом признаться.
Кэтрин вздрогнула, стоило Диккерсону резко развернуться, выдёргивая её из размеренного потока размышлений. Его решительные, торопливые шаги насторожили девушку, но предполагая, что это, возможно, распалит его ещё больше, политик расправила плечи, окинув бывшего высокомерным взглядом. И она не ошиблась, потому как в следующую секунду Мэтт уже тащил её к краю крыши, не обращая внимание ни на какие возражения.
Её обдало холодным потоком ветра, а затем бросило в жар. Сэфорд никогда не боялась высоты, но была достаточно рассудительной, чтобы осознавать всю опасность таких "игр". Адреналин бурлил в крови, но она слишком хорошо знала Диккерсона, чтобы начинать бояться. Загонять её в угол, угрожать, создавать иллюзию контроля было вполне в его духе, но столкнуть её с крыши и, тем более, прыгнуть вместе с Кэтрин у мужчины не хватило бы сил.
Переведя дух, она позволила Мэтту себя развернуть, невозмутимо, но мягко заглянув в его безумные глаза.
- Ты пьян, Мэттью. Отпусти меня, и, если ты хочешь, мы поговорим как взрослые люди, - стараясь скрыть волнение и возмущение предложила политик, безуспешно упираясь ногами в пол, чтобы хоть как-то противостоять его намерениям переместить её на самый край.
- Я... Черт возьми, не драматизируй! Ты никогда не был в моей власти! И мы оба знаем, что я не тот человек, который нужен тебе, - теперь, когда Кэти отчетливо видела его взгляд, ей становилось страшно, и этот страх, как бы ей ни хотелось обратного, вырывался наружу, показывая себя в бегающем взгляде или дрогнувшей губе. - Диккерсон, отпусти меня немедленно! - топнув ножкой, резко выпалила Сэфорд, с ужасом сжимаясь, когда нога соскользнула, замирая где-то в воздухе.