От всякой беды есть два лекарства - время и молчание. А время - это слишком эфемерное, слишком долгое понятие - вы не задумывались? Иногда оно проскакивает за доли секунды, но когда им называют лекарство, когда его хотят использовать по одному из самых что ни на есть научно доказанных назначений... оно раз - и замирает.
А Вальдес вообще никогда не отличался сильным терпением.
выдержкой;
отсутствием желания «получать все и сразу» - пускай он и может подождать, но все же, не ту долгую и нескончаемую вечность, в которое моментами столь беспардонно пытается растянуться время.
К тому же его терпение всегда пагубно сказывалось на окружающих, и в этот раз он просто решил позаботиться.
Об окружающих.
Пусть земля им будет пухом.

После возвращения с "почти загробного мира" Олаф... нельзя сказать, что он абсолютно игнорировал Вальдеса - нет. Он общался, отвечал, реагировал. Только после общения хотелось убежать мыться и убрать из мозгов
желательно и своих, и чужих.
Вальдес толерантно - искренне толерантно, относился к любой религии.
Можно даже сказать, что положительно.
Можно добавить и закончить, что не тогда, когда в этой религии пытаются убедить его.
Хотя, Ледяной и не пытался. Просто делился своими мыслями, своей новой философией - когда его припирали к стенке. А Вальдес припирал. Не оставлял в покое, когда уже даже Руперт... не то, чтобы разочаровался в своем адмирале, но. Что-то поменялось.
И почему-то Ротгера это задевало едва ли не сильнее, чем Олафа - который пожал плечами и мудро сказал, что это было неизбежно.
Что все неизбежно, и...
От происходящего Вальдеса выворачивало как после плохой попойки.

Сумасшедшие идеи - они всегда сумасшедшие. Зачастую еще и бешеные - когда они исходят от Вальдеса. Его идеи обычно всегда начинаются из рубрики "Мы спасем мир".
Что удивительно, мир ценит такие события... не слишком часто, не слишком восторженно. Но, когда и с чего такие мелочи должны останавливать?
То, что Олафа стоило спасать - было несомненно. Пожалуй, это было так еще при первой их встрече - что при первом личном знакомстве, что при первой встрече в десятке метров от Верной звезды. Другое дело, что война - неприятная вещь, от которой нельзя сбежать тогда, когда тебе хочется. Даже если ты Бешеный. И по совести, и по строгому виду Альмейды, которому зато пришлось запивать с Бешеным его горе и выслушивать жалобы на то, что Олаф его не ценит. Не общается, не пьет и... вообще, много предложений, который начинались с «Он...!» Выразительного и экспрессивного.
А потом еще пару дней возмущение, когда Рамон было попытался переместить Кальдмеера в тюрьму. Этот вопрос в какой-то мере так и остался открытым, но просто потому, что Бешеному пришлось срочно отправляться в плавание, а за его отсутствие не случилось ничего непоправимого.
Так вот, факт необходимости спасения уже_не_пленного адмирала был категоричен и бесспорен. Но со всей войной до этого события пришлось ждать достаточную уйму времени.

Если идея путешествия на юг и была воспринята отрицательно, то брыкаться и отпинываться от Вальдеса Олаф не стал.
Этого оказалось достаточно, чтобы кхм помочь собрать вещи и доставить Олафа на Астэру. Ну и написать Рамону краткий доклад, постаравшись исчезнуть раньше, чем он хм... прочтет его, к примеру. Не то, чтобы Вальдес сомневался в силе своего убеждения!... Но терять еще несколько дней не хотелось.
По хорошему, в этом плавании Вальдес предпочел бы остаться совсем один - наедине с Олафом, но, к сожалению, мир определенно был против и крайне мягко намекнул, что - увы.
К тому же, у Ротгера были грандиозные идеи и убеждения на тему того, что он обязан не оставлять Кальдмеера в одиночестве боле. Тот, правда, каким-то чудом умудрялся избегать бесконечного общения, но Вальдес честно старался. А на острове должно было оставаться было еще меньше свободного времени.

Предполагаемый остров появляется все равно достаточно неожиданно - и через пару часов после рассвета, Вальдес с энтузиазмом тащит Олафа на палубу и вручает очень странную вариацию завтрака.
Справедливости и сохранения жизни ради - просто стащенную с кухни, а не приготовленную лично.
А еще через пару часов они пришвартовываются к берегу - самую малость «до», и Ротгер предлагает адмиралу руку, чтобы спуститься в лодку.
- Итак, необитаемый остров - кошки знают, как его по официальной документации, но в детстве мы с Рамоном назвали его Островом Закатной Удачи, - с энтузиазмом делится Вальдес, пока они спускаются, стараясь искренне не замечать достаточно кислого выражения лица, которое не менялось на протяжении последних месяцев. Ни-чуть.