Мимо меня пробежала белка. Я не шевельнулась, продолжая натягивать тетиву и прищуриваясь целиться в кролика, спрятавшегося за кустом. Он думает, я его не вижу.
Как и всегда, тетива лука ранит пальцы, потому что слишком тугая. Но это приятная боль, за годы, что я охочусь в лесу, она стала для меня привычной. Я почти и не замечаю того, что уставшие руки ноют, а в кончиках пальцев стабильно покалывает. Сейчас я спокойна, потому что нахожусь в лесу и собираюсь пристрелить кролика, чтобы принести его домой и зажарить на ужин. Прим не любила кроликов, ей было их жалко. Они очень милые, - говорит она мне каждый раз, когда я возвращаюсь с ушастой добычей. Она еще ребенок и не понимает, что мясо у всех одинаковое — что у кролика, что у индюшки. Для нас это одно и то же — главное, что можно прокормиться и не умереть с голода. А голодаем мы часто. Жизнь в Шлаке отличается от жизни в других частях двенадцатого.
Впрочем, это наш дом и мы не жалуемся. Правда, мама порой плачет по ночам. То ли от усталости, то ли от осознания, что с нашей нищетой нельзя ничего поделать. Если ей становится совсем плохо, я беру ее за руку и веду к старому деревянному шкафу, открывая скрипящую дверцу и показываю отцовскую охотничью куртку. Дотрагиваясь до потускневшей кожи пальцами, мама тяжело вздыхает, но перестает убиваться своим несчастьем. Она вспоминает, что бросила более благополучный район ради того, чтобы стать женой шахтера и поселиться здесь, в Шлаке. Эти мысли помогают ей прийти в себя.
Сегодня я ушла из дома рано, еще до того, как рассвело. Мы с Гейлом направились в лес, привычно пробираясь мимо проволочных ограждений. Я уже перестала оглядываться по сторонам, боясь, что кто-нибудь заметит, как мы вот уже не в первый раз сбегаем за пределы Дистрикта. Гейл напротив, постоянно следит за этим моментом.
Около получаса назад мы разминулись. Решили поохотиться по отдельности, хотя поступаем так редко. Гейл направился к озеру, где мы часто проводим время, а я продолжила искать добычу. Кролик, который мирно спал среди листвы кустарника, даже не повел ухом, когда я подкралась сзади. Нацелив стрелу в его сторону, я стала выжидать. Что-то останавливало меня совершить выстрел. Я продолжала смотреть на мохнатое существо, которое чем-то напоминало Лютика — нашего уродливого кота. Разве что, у этого кролика было куда больше пушистой шерсти, нежели у питомца Прим.
Я вспомнила, как сестра любит этого уродца. Она засыпает с Лютиком каждую ночь, и он, словно сторожевая собака, шипит на каждого, кто попытается потревожить хозяйку. Особенно сильно он шипит в мою сторону, хотя я понимаю, что заслужила это. Я никогда не жаловала этого кота и не проявляла к нему каких-либо нежных чувств. Но Прим была так сильно привязана к этому комку шерсти, что мне приходилось мириться с его присутствием в нашей комнате. Я даже перестала его пинать, лишь бы Прим была довольна. И этот кролик, которого явно потрепала лесная жизнь, заставил меня задуматься еще вот о чем: через неделю состоится жатва. Прим впервые отправится туда, потому что ей уже двенадцать лет. Она будет стоять среди других детей ее возраста и смотреть на то, как разукрашенная клоунесса — представительница Капитолия — читает написанный текст по карточкам, затем вынося кому-то приговор.
Стрела ударила в сантиметре от кролика, который тут же сорвался с места. Я не промазала. Я просто позволила ему убежать. Ради Прим.
Поднявшись на ноги, я подошла к тому месту, где до этого сидело животное, и вернула выпущенную стрелу обратно в колчан. Потом направилась к тропинке, которая ведет к озеру. Скажу Гейлу, что мне нужно еще время для охоты.
Парень встречает меня улыбкой, как и всегда, а затем указывает на свою добычу: два кролика, три белки и индюшка. Он потрудился на славу, тут ничего не скажешь. В ответ я пожимаю плечами, развожу руки в сторону, давая понять, что ко мне удача была менее благосклонна. Гейл, в удивлении изогнув бровь, спрашивает:
— Неужели в лесу закончились белки? — Интонация его голоса заставляет и меня улыбнуться тоже. Снова пожимаю плечами, прежде чем дать ответ.
— Сегодня не мой день.
Мы сидим минут двадцать возле озера, упираясь спинами в ствол старого дуба, а потом я поднимаюсь с места и говорю, что хочу поохотиться еще. Гейл не возражает. Он хочет пойти со мной, но я останавливаю его жестом выставленной вперед ладони, мол, справлюсь сама. Тогда он снова опускается на землю, мечтательно запрокидывая голову и закрывая глаза.
— Жду тебя через полчаса, Кискисс.
В этот раз я решила пойти другим путем, чтобы не дай бог не наткнуться на того кролика. Обойдусь парой индюшек, их хватит, чтобы порадовать маму и Прим.
Как назло, вся живность куда-то делась. Даже птиц не слышно, полная тишина. Тогда я углубляюсь еще немного в чащу, чтобы попытаться счастье там. Лук держу в руке, чтобы быть наготове. И вдруг слышу шум со стороны. Резко оборачиваюсь и теряю дар речи. Передо мной стоит большой серый волк, оскалившись и рыча. Медленно и осторожно, насколько это было возможно, я достаю одну стрелу из-за спины, натягиваю тетиву и прицеливаюсь.

Отредактировано Katniss Everdeen (03-04-2014 17:23:57)

Все еще не до конца понимая, собирается ли волк нападать, я не опускаю лук, продолжая целиться в животное. Волк — хищник. Я, по сути дела, тоже. Особенно сейчас, вооруженная луком и стрелами, направляя их в сторону зверя. Мне дорога моя жизнь в основном потому, что я единственная, кто есть у мамы и Прим. Оставить их одних было бы ужасно несправедливо, и поэтому я не хочу погибнуть от клыков волка, возникшего на моем пути так внезапно.
Прижимаясь губами к натянутой тетиве, я, с одной стороны, готова выстрелить, а с другой, прилагаю все усилия, чтобы не сделать этого. Над головой пролетает стая птиц, но я не смею отвлекаться на них, потому что это позволило бы противнику наброситься на меня. В этот момент в мою голову приходит внезапная мысль: откуда в этой части леса взялся волк? Я начинаю прокручивать в голову свой маршрут и понимаю, что ошибиться не могла. Как правило, здесь обитают мелкие зверьки, на которых я и вела сегодня охоту. Здесь не встретишь ни волков, ни лис, даже оленей нет. А напасть на след оленя было бы большим счастьем. Правда, я совсем худенькая, чтобы самой справиться с тушей оленя. Одной, без помощи Гейла. Я не смогла бы унести добычу домой.
Теперь добычей стала я сама. Ничего, это поправимо. Главное не отвлекаться на птиц в небе, шум ветра и листву, которая кружит где-то неподалеку. Игнорировать любые звуки — единственный способ оставаться сосредоточенной. Так что я стараюсь не думать вообще ни о чем, выжидая реакцию волка и его дальнейшие действия. При этом размышления напрашиваются сами собой, и у меня не получается выкинуть их из головы. Меня безумно волнует то, как волка, такого громадного, могло занести в эту часть леса. Ведь я знаю его как свои пять пальцев и ни за что на свете не стала в одиночку лезть туда, где можно встретить хищника. Как уже говорила — жизнь мне дорога.
Когда первый луч солнца касается моего лица, я даже не смею поморщиться от того, что свет мешает мне четко видеть волка. Я делаю шаг назад, осторожно настолько, насколько это было возможно, чтобы избавить себя от необходимости прикрыть левый глаз. Начинает светать, утро пробуждает лес с каждой минутой все сильнее, а я вдруг понимаю, что на моих глазах происходит что-то невероятное: я вижу, как волк принимает облик молодой темноволосой девушки. Случается это в одно мгновение, словно по щелчку, и я, опешив, отступаю еще немного. Никогда прежде мне не приходилось видеть ничего подобного, и поэтому я поражена до глубины души.
И тут я вспоминаю, что оставила Гейла совсем одного у озера. Он наверняка уже меня ищет, потому что мы договорились встретиться больше получаса назад. Вряд ли он быстро найдет эту опушку, куда меня привела жажда подстрелить хоть кого-нибудь, но рано или поздно мой друг окажется здесь.
Я смотрю на девушку, которая, скорее, выглядит как героиня какой-нибудь сказки. Неуверенно подхожу к ней, не опуская лук. Потом понимаю, что это глупо — целиться в безоружного. Хотя можно ли так сказать? Она была волком еще минуту назад.
— Кто ты такая? — Спрашиваю я, наконец опуская лук. Гляжу на нее недоверчиво, потому что до сих пор не могу поверить тому, что увидела. Как такое вообще возможно? Волшебство? Магия? Чей-то хороший фокус?
Как бы там не было, я решаю докопаться до истины. В конце-концов, это мой лес, и он находится совсем рядом с мои дистриктом. Разве я могу позволить разгуливать по нему девушке, которая умеет оборачиваться волчицей? Правда, я все еще не до конца уверена, что так оно и есть, и зрение меня не подвело. Может, на самом деле это лишь сон или галлюцинация? Может, никого кроме меня здесь и нет? Уже не раз я спотыкалась во время слежки за животным и падала без сознания. Однажды сильно ударилась головой и пришлось неделю отлеживаться дома, чтобы иметь возможность однажды вернуться к привычному образу жизни. Мне совсем не хотелось думать, что я и в этот раз бежала слишком быстро и вновь ударилась о какой-нибудь камень. Это означало бы, что я снова не смогу охотиться где-то с неделю, потому что мама слишком серьезно относилась к моим травмам. Особенно сейчас, перед жатвой, когда существует шанс, что мне придется отправиться на Игры. С сотрясением мозга у меня вряд ли будет шанс на выживание.