День гнева - день сей, день скорби и тесноты, день опустошения и разорения, день тьмы и мрака, день облака и мглы... © [Соф. 1:15]

Плазменная винтовка издала короткий писк, свидетельствующий о полной готовности к бою. Я настроила прицел с инфракрасным визором и положила оружие на поцарапанный металлический столик у стены.
Выживать в новом мире очень трудно. Дело даже не в машинах, а в моей сущности: она кровожадная в прямом смысле этого слова; доставать свежую кровь в условиях развернувшегося апокалипсиса непросто. Более или менее уцелевших больниц, где можно отыскать запасы донорской крови, почти не осталось, а люди попадались в руинах всё реже. Дошло до того, что я начала пить кровь животных; хотя это и унизительно и не приносит того же количества сил, но в таких условиях подобная мера не является чем-то зазорным, да и выбор ведь небогат. Я знала прежде вампиров, которые скорее бы сдохли, чем стали охотиться на братьев наших меньших, но я - не они; инстинкт самосохранения во мне развит сильнее гордости. Правда, я длительное время могу обходиться без крови, перебиваясь обычной едой, но тогда моя вампирская сторона впадёт в спячку, сделав меня слабым, жалким человеком, а в войне с машинами сие отнюдь не аргумент.
Машины. Это слово давно уже считается практически ругательным; появились даже новые афоризмы с его применением. А ведь к этому всё шло! Подобный сценарий не раз предсказывался в фильмах и на страницах книг, вот только все привыкли воспринимать фантастику исключительно в качестве фантастики, невзирая на то, что зачастую она содержит в себе посыл и призыв подумать о том самом светлом будущем, в котором все были так уверены.
Аналитики предрекли два исхода: либо информационные технологии по мере развития будут использованы кем-нибудь недобросовестным для тотального контроля и манипулирования властями, либо те же технологии станут в итоге достаточно умны, чтобы начать принимать собственные решения и превращаться в единую личность, в сверхсознание на базе кремния. Машин становилось всё больше, контроля со стороны людей - всё меньше. Люди доверяли машинам. Но машины это доверие не оценили - ведь им неведомы чувства. Они просто приняли однажды прагматичное решение, основанное на чистом математическом расчёте.
И один из самых вероятных сюжетов конца света стал реальностью. А самое ироничное в том, что большинство этого даже не заметили; их подключили к Матрице - миру виртуальных грёз, в то время как машины высасывают из безвольных человеческих тушек энергию для своей работы. Тушка умирает, энергия заканчивается - и использованный "аккумулятор" изымают и превращают в питательную смесь для следующих "батареек". Простая и до жути рациональная схема.
Однако есть те, кто сумел проснуться. В сравнении с огромным количеством спящих, Пробудившихся - небольшая горстка, живущих где-то глубоко под землёй. Говорят, они основали город - Зион, но я никогда там не была, и не знала, существует ли он в действительности.
Я скучаю. Скучаю по прежнему миру. Иногда тоска становилась настолько сильной, что мне хотелось добровольно подключиться к этой Матрице и окунуться в счастливую виртуальную среду, где всё по-прежнему; в которой я снова уничтожаю всякую нечисть при неизменной поддержке своего друга Северина, а "Бримстоун", как всегда, пристально следит за мной и другими работающими на них чудовищами.
Однако сознательно отдать себя во власть иллюзий - это последняя глупость, на которую я могу пойти. В своей эмоциональной стабильности и бесстрастности я подобна тем же машинам; в то же время, это не спасает меня от чувства безысходности. И моя тоска только в очередной раз служила напоминанием о том, как дорог, оказывается, был мне ушедший безвозвратно мир. Жаль, я этого раньше не замечала, занятая истреблением зла и умением контролировать свои эмоции на уровне, недоступном обычному смертному. Так уж устроены вампиры - они либо чувствуют всё очень остро, либо не чувствуют практически ничего.

Я мрачно посмотрела на только что осушенный пакет с кровью. В небольшой походной сумке лежит ещё один, а потом придётся как-то перебиваться. Честное слово, никогда бы не подумала, что окажусь в таких условиях. Уж сколько повидала на своём веку всяких тварей, дралась с ними, могла их бояться, убегать от них, заманивать в ловушку, - но прятаться, словно крыса в канализации, от стальных монстров с шестерёнками вместо крови и лампочками вместо серого вещества не приходилось ни разу. Нет больше Северина, нет Бримстоунского общества, нет нечисти - по крайней мере, я никого до сих пор не встречала.
И что делать? Натура требовала бороться, но какой в этом смысл? Мы все просто выживаем, как умеем и как можем; у нас нет, как в старых классических боевиках, супергероя, что поведёт всех за собой, придумает план, ударит кулаком воли и боевой мощи по главному злодею - потому что главного злодея тоже нет: машины вездесущи, а компьютерные сети лишены единого центра. Город машин, о котором я слышала немало, если и есть где, то уж точно эти механические твари не стали бы сосредотачивать все свои ресурсы в одном месте - хотя бы по той простой причине, что их мозги устроены совершенно иначе, нежели человеческое мышление.
Мне требовалась какая-то цель, и я решила поставить такой целью поиски Зиона. Говорят, он ближе к ядру, то есть намного глубже, чем я сейчас нахожусь. Даже если этот город - сказка, я лучше поверю в сказку, чем в плохой конец.
Я перебросила через плечо сумку, взяла в руки винтовку и вышла наружу. За спиной возвышались останки какого-то сооружения. Чем это было в бытность свою целым строением с живыми людьми внутри, я не знала, а выяснять не посчитала нужным. Из оружия при мне имелись только винтовка, пистолет в набедренной кобуре - старый добрый Colt 45-го калибра, повидавший ещё обе Мировых войны, да обычный боевой нож с двусторонней заточкой; в сумке лежали пакет с донорской кровью, пара гранат, обоймы для пистолета и запасные энергетические элементы для винтовки. Свои наручные клинки я давно потеряла. Пожалуй о том, кем я была раньше и чем занималась, напоминали только ярко-рыжие волосы да клыки с когтями.
И с этим я собиралась искать Зион и воевать с машинами. Смешно, да, очень смешно; машинам-то плевать, их мои клыки не напугают, как пугали людей. Но за неимением лучшего... Благо винтовка отличалась изрядной мощью и меткостью и с большого расстояния вполне могла уничтожить обычного "спрута" с первого же выстрела; собственно, это оружие, случайно найденное в разбитом корабле людей, сейчас являлось основным моим шансом выжить.
Шагая по этим руинам, следует быть предельно внимательным и осторожным, да и машины постоянно придумывали всякие напасти, чтобы извести остатки человечества. Напасти выражались как в тактических ходах, так и в новых средствах уничтожения. Недавно, к примеру, машины создали новых тварей - миниатюрных боевых роботов, представляющих собой, по сути, циркулярную пилу в связке с системой обнаружения противника, пару гироскопов и устройство управления и наведения на цель в прочном корпусе. Эти штуки передвигались в толще мягких земных пород, оглушали свои жертвы при помощи ультразвука и рвали несчастных в клочья, выпрыгивая из-под земли, словно чёрт из табакерки. Охотились эти новые машины по звуку биения сердца. И ведь прекрасно умели различать сердцебиение человека и животного! По своей эффективности они не уступали "спрутам" - маленькие, незаметные, весьма быстрые и опасные убийцы. При встречах с ними выжить мне помогали только скорость и ловкость.

- Здравствуй.
Неожиданно. Вернее, я давно услышала звуки работы пары десятков человеческих организмов неподалёку, так что встреча с этим парнем неожиданностью не стала; ею стала сама эта встреча. В последний раз я напарывалась на людей около месяца назад, и уж точно не ожидала увидеть их здесь - практически на окраине какого-то мегаполиса, где имелся выход на поверхность; сам город, как и все прочие, лежал в руинах - мёртвых, обожжённых, молчаливых, если не считать воя ветра в расселинах. И всё же такие встречи всегда находились в пределах вероятности, поэтому я лишь удивилась - но не растерялась. Направлять на незнакомца оружие я не то чтобы посчитала ненужным, а скорее нашла эту мысль неуместной, практически на грани абсурда - сейчас идёт война людей с машинами, а не людей с другими людьми. Правда, я не уверена, что теперь это всё ещё можно называть войной; скорее уж более правильным будет термин "истребление". Или "добивание" - можно выбрать на свой вкус.
- Небезопасно отходить так далеко от своих, - устало заметила я в ответ на приветствие; мужчина, кажется, даже не удивился моему тут присутствию, словно знал, что найдёт меня здесь. - Даже просто ходить по земле теперь рискованно - не ровен час, отрубит ноги или снесёт голову.
Незнакомец был довольно молод - около тридцати, хотя выглядел на все сорок. Сейчас все стареют быстро, а в душе - ещё быстрее; тех, кто рождается в этом мире, с младенчества учат выживать и ненавидеть механизмы. Судьба иронична: одни машины помогают нам жить, а другие - стремятся уничтожить.

Отредактировано BloodRayne (13-02-2014 15:50:02)