Так немного света – только бы не гас…
У любви без света так мало смысла…

     Порой жизнь имеет свойство переворачиваться с ног на голову, выворачиваться наизнанку – называть подобное можно как угодно, но суть в том, что именно это произошло недавно с моей семьёй. Мы долгое время жили в привычном для нас ритме: родители и Макс часто в отъездах, Ходж всегда в стенах Института, а я и мои братья охотимся на демонов – именно к такому порядку вещей мы привыкли. Однако совсем недавно всё изменилось: в нашу жизнь ворвался один человек, девушка, оказавшаяся нефилимом, как и мы, а за ней ещё и примитивный парень ступил на территорию Института, а также на дорогу наших судеб. Прежнее равновесие исчезло в ночь, когда мы просто должны были убить демона в «Адском логове». Крик девушки, которую мы видели впервые, изменил всё.
       Теперь мы знаем эту девушку, мы знаем её имя, то, что она нефилим, дочь Валентина, который оказывается жив, и то, что она сестра Джейса. Их история любви была трогательной вначале и трагичной при завершении. Были те, кто не желал их отношений: я, Алек и тот самый примитивный друг по имени Саймон. Если Алек и Саймон были против из-за безответности на их чувства, то мне было не по душе появление другой девушки в нашей жизни, то, что внимание от меня ускользало к кому-то другому. Кларисса Фрэй изменила всё, в том числе и моё отношение к ней. Больше я не презирала её, больше не хотела кидать в её сторону взгляды, которые показывали моё нежелание её присутствия. Она стала моей подругой и возможно даже сестрой, раз она является таковой для Джейса, моего сводного брата, за которым я наблюдала уже пару минут, опёршись о дверной косяк. Трагичный конец, о котором я говорила, это родственная связь двоих влюблённых, что означало конец всему, именно это терзало моего сводного брата и заставляло его пальцы скользить по клавишам пианино с неистовой страстью и, к сожалению, болью.
       Совсем недавно я просто шла по коридору в сторону кухни, чтобы покормить Черча, который пришёл к двери моей комнаты и стал царапать её своими когтями. Не знаю как, но мордочка этого кота всегда выражала то, чего он хотел, или же я просто так сильно привыкла к нему, что научилась понимать его желания с первого взгляда. Когда я сказала, что покормлю его, то он быстро рванул по коридору, а я, не спеша, последовала за ним. Я знала, что когда приду на кухню, он уже будет сидеть рядом со своей миской, а затем будет требовательно мяукать, подгоняя меня, пока я буду смотреть в холодильник, выбирая, что же ему дать. Однако мои планы изменились. Прости, Черч, но тебе придётся поголодать. Я захожу в комнату, на пороге которой я уже стояла пару минут, наблюдая за братом. Звуки музыки, которые могли звучать лишь из-под его умелых пальцев, я услышала довольно скоро после того, как начала свой путь на кухню. Я не смогла пройти мимо или же посмотреть на Джейса пару секунд и идти дальше. Вместе с дивной музыкой, должно быть, Баха, я чувствовала и терзания своего сводного брата. Он никогда не любил делиться болью, как и каждый из нас считал подобное проявлением слабости, но он умело вымещал её через музыку или же убийство демонов. Но сейчас я понимала, что произошедшее нельзя было выместить лишь через пианино, слишком многое произошло: мёртвый отец оказался живым и величайшим злодеем, на которого охотится теперь Конклав, а первая настоящая любовь – неправильной и непозволительной. Вот почему я захожу внутрь комнаты, тихо ступая, иду к нему и сажусь рядом. Всего лишь одно прикосновение моих пальцев к какой-то клавише, и шедевр, который мог услышать любой человек, находившийся в этой части Института, был испорчен. Я слегка усмехаюсь, замечая на себе взгляд Джейса, я знаю, что он будет недоволен, и нахожу себе оправдание:
        – Ты играл так, словно хочешь либо сломать рояль, либо свои пальцы, - я пожимаю плечами и продолжаю: – Я должна была тебя остановить, так как если исцеляющая руна и спасла бы твои пальцы от переломов, но от гнева нашей матери тебя ничто бы не спасло.
       Упомянув нашу мать, которая вернулась в Институт недавно, я тут же сжимаю губы, ведь фактически она не биологическая мать Джейса, его настоящая мать сейчас в больнице, вся в трубках и без сознания, и никто не знает, как разбудить её. Я понимаю свою оплошность, просто до сих пор было непривычно то, что кто-то ещё может называться его родителями. Он рос в нашей семье, он мой брат, невзирая на то, что мы не являемся кровными родственниками, я до сих пор продолжаю его считать таковым… Но считал ли он по-прежнему себя Лайтвудом или же он теперь относит себя к Моргенштернам или же Фэйрчайлдам?
        – Прости, – произношу я, глядя на него уже без прежней усмешки, а, скорее, как-то с сочувствием. – Как ты, Джейс? – вопрос немного глуп, ведь и без того понятно, что паршиво, однако мне хотелось больше этого понимания, я хотела поговорить с ним, я не могла решить его проблемы, но я надеялась, что смогу хоть немного облегчить его внутренние страдания, просто выслушав его.

Подарит ли он счастье - твой путь -
Узнаешь только ты.

      Лайтвуды всегда друг за друга. Именно так я думала всегда. Наша семья была прочным слаженным механизмом, несмотря на отъезды родителей с Максом, несмотря на заточение Ходжа – все мы всегда были готовы умереть друг за друга или говорили так, по крайней мере. Кого-то из нас связывали кровные узы, а других же нет – всё это не имело значения. Семья – это не только какие-то общие гены, для меня это слово значит гораздо больше обычного родства. Семья – это корабль, на борту которого люди, и я готова стоять с ним бок о бок, плечом к плечу, чувствовать, как волны нашей жизни подкидывают судно, до окончания жизни. Сейчас же наш корабль не плыл: он развалился на части. Ходж упорхнул, как только представилась возможность и, видимо, не так уж и сожалел об этом, раз от него до сих пор не было вестей. Однако не это было самой большой проблемой: больше всего меня волновали Джейс и моя мама, так как они плыли в разные стороны, прочь друг от друга. В придачу мама тащила за собой отца и Макса, который упорно пытался понять, в чём дело, и не был доволен подобным поворотом событий. Я и Алек стояли посередине, не желая выбирать, мы хотели соединить всё обратно, но лишь нашего желания было мало. Мама не желала нас слушать, а Джейс всегда был слишком горд, как и любой из нас, впрочем, что подтверждается каждым его словом. Его задевало подобное отношение, тем более, после того, как выяснилось, что его отец жив, как и его биологическая мать, и что у него есть сестра - слишком многое изменилось и свалилось на него. Казалось, что судьба испытывала, как много он сможет вынести, пронеси на своих плечах, и добавляла всё больше проблем, желая сломать его. Однако Джейс был сильным и всегда был таким с самого детства, несмотря на то, через что ему пришлось пройти. Может, кому-то он и показался бы мрачным типом, но мы, его семья, знали его так, как не знал никто, он был вовсе не таким. Он справлялся со всем с таким мужеством, теперь это настораживало нашу мать, но не меня и Алека. Если уж и придётся выбирать, за кем следом плыть при крушении нашего семейного судна: за мамой или Джейсом – мы выберем Джейса, потому что мы верим ему, несмотря на то, что доверие нашей матери испарилось в один миг.
          - И куда ты направишься, Джейс? – спрашиваю я, глядя на него, с некоторой опаской, ведь его уход был не самым лучшим известием для меня.
          Я знала своего брата, знала, что он говорит серьёзно, ведь он никогда не раскидывался подобными серьёзными заявлениями, если они не являются правдой. Переубедить его будет сложно, но не предпринять попыток я не могла, так как мне казалось, что это лишь ухудшит ситуацию. Мама может решить, что он бежит, так как его раскусили, чтобы было удобнее связываться с Валентином – сейчас она была способна любые безумные мысли, а всё, потому что она боялась предательства. Ложь – это то, чего она страшилась всегда. Её предал отец, изменил с ней и хотел уйти, но остался ради детей. Я узнала эту тайну, когда была маленькой девочкой и до сих пор держала её в секрете от братьев, чтобы они не смотрели на отца и мать теми глазами, какими смотрела я после того, как мне стала ведома эта тайна. Валентин был огромной ошибкой её жизни, он умел очаровывать, завлекать людей за собой, подобный же шарм был и у Джейса – это и пугало её, но она была неправа. на выискивала их схожие черты, желая видеть в своём сыне Сумеречного охотника, которого теперь разыскивал Конклав. Я ни на секунду не засомневалась в брате, не поверила, что он всё это время шпионил на своего отца и сразу знал правду. Нет, Джейс думал, что его отец Вэйланд, что его убили прямо у него на глазах. Я понятия не имела, куда может податься он, но эта идея мне не нравилась, так как ничего хорошего уходы из дому в таком расположении духа не предвещали. Все, кому мы когда-либо доверяли, жили здесь в стенах Института. Конечно, он мог пойти к Клэри, к своей настоящей сестре… Но почему-то этот вариант не казался мне самым удачным, я видела, как он смотрел на неё, помнила, как сразу после встречи с ней в «Адском логове» он только о ней и говорил… Та искра, что была в его глазах, в его сердце она не может потухнуть так быстро. Они знаменитые брат и сестра… Но считают ли они таковыми друг друга?
         - Твой дом здесь, - уверенно продолжаю я, кладя руку ему на плечо. – Джейс, мама ошибается. Она слишком боится предательства, быть снова затянутой в паутину Валентина и не понимает, как сильно она неправа. Я и Алек будем делать всё, что в наших силах, чтобы переубедить её. Тебе просто нужно подождать, мы всё сделаем.
        Я уже далеко не один раз подходила к маме, когда она была дома, чтобы поговорить с ней. Она каждый раз либо говорила нам не лезть во взрослые дела, либо говорила, что нам с Алеком стоит открыть глаза и перестать так сильно доверять Джейсу. Я не собиралась останавливаться, я собиралась переубедить её, даже подумывала о том, чтобы припомнить историю, которую она рассказала мне в детстве, которая оказала влияние на меня и мою способность доверять. Я не любила впускать в свою жизнь людей, но Джейса я считала своим братом не просто так. Я знала, что это приведёт её в бешенство, но пробовать было нужно всё.
          - И не говори, что у тебя всё хорошо, никому из нас сейчас нехорошо. Макс, хоть и не понимает, что происходит, всё равно постоянно щебечет о тебе, спрашивая, почему ему нельзя тебя видеть. Он хочет показать тебе свои, - я на секунд пять замолкаю, вспоминая это дурацкое слово, которое у меня ассоциировалось с примитивными, - комиксы.
          Я вновь немного улыбаюсь, потому что наш младший братишка даже в столь трудный час для нас думал о каких-то глупостях вроде этих книжек с картинками, которые даже не умел правильно читать. Ребёнок, одним словом. Он всегда был привязан к Джейсу, всегда бежал к нему обниматься, когда возвращался домой с родителями - он привык к этому, а теперь был лишён любимого старшего брата без объяснения причин. Я надеюсь, что и Джейса заставит хоть немного улыбнуться упоминание о Максе. Нам всем не помешает немного радости и надежды.

Отредактировано Isabelle Lightwood (12-02-2014 01:47:32)