Центральный экран компьютера засветился, выдавая предупреждение о прекращении поисков, а искусственный голос наполнил пещеру, оповещая об этом хозяина компьютера, который в это время был несколько физически неспособен увидеть визуальное предупреждение, так как глаз на затылке не имел. Колба, наполненная подозрительного вида веществом, на первый взгляд похожего на обычный песок, опустилась на штатив, расположенный на лабораторном столе в обставленном по последнему слову техники «научном уголке».
- Компьютер, начать анализ, - негромкий уверенный голос разнесся вокруг, отражаясь от сводов пещеры и усиливаясь, - И выведи результаты поиска на главный монитор, - Брюс снял защитные очки и повернулся в сторону бэт-компьютера, который уже выполнил оба поручения, вновь бесстрастно оповестив об этом своего владельца. Информационное окошко, всплывшее на фоне карты, призывно мигало, сразу же бросаясь в глаза.
- «Сигор», значит, - мужчина устало потер висок, недовольно вспоминая, что возится со всем этим делом уже непозволительно долго, - Странный выбор названия для престижного круизного лайнера.
- А я бы сказал, что вполне очевидный, сэр, - раздался из-за спины совершенно невозмутимый голос дворецкого, который, кажется, передвигался еще тише, чем сам Уэйн на своих ночных патрулях, - Странно еще, что не использовали «Содом» или «Гоморра». Вам ли не знать контингент, который обычно собирается на подобного рода мероприятиях.
Лишь неопределенно покачав головой в ответ на как всегда очень точное замечание старого друга, Брюс попросил вывести на главный монитор компьютера данныe по этому круизу, в голове уже строя примерный план действий в соответствии с постепенно появляющейся на экране информацией: полная изолированность; ограниченное количество багажа; меры безопасности, словно на борту будут исключительно главы не только стран Земли, но и других планет огромной Вселенной; конечно, безумная роскошь во всем, от номеров, до туалетной бумаги в них и шурупов на вентиляционных решетках. Довольно необычным мужчине показалось сообщение о лотерее, в которую может выиграть любой, хотя сознание тут же подсказало, что наверняка выигрышные билеты раскуплены заранее: во-первых, вряд ли компания допустит соседство обычных смертных рядом с шишками, которые туда набьются, а, во-вторых, эти самые шишки сами не дадут такому случиться, уж слишком это лакомая возможность заполучить новые знакомства. В общем, причин, почему его неуловимая цель направилась именно туда, была уйма: ложное чувство безопасности, жажда роскоши и многое другое. Однако, все эти определяющие факторы сыграли на руку далеко не выслеживаемой цели, а охотнику, и все потому, что нельзя найти место для поимки кого-то лучше, чем то, в котором потенциальная жертва чувствует себя безопаснее всего. Уэйн рассудил так: всем пассажирам пообещали охрану высшего класса, плюс — места на лайнере ограничены лишь: лишь гости, команда и некоторый обслуживающий персонал; следовательно, личную охрану на борт либо не возьмут, либо не допустят. А это именно то, что нужно — отсутствие кордона шкафообразных мордоворотов, которые вечно крутились вокруг его цели, словно маленькие спутники на орбите громадной планеты. Теперь, когда вероятность того, что они исчезнут с радаров, была столь велика, нельзя было упустить возможность. Ну а влиться в компанию пассажиров «Сигона» ему под личиной Брюса Уэйна будет проще простого — грубо говоря, он там сойдет за своего, родного.
Похоже, за всеми этими размышлениями мужчина несколько выпал из реальности, засмотревшись на все еще призывно мигающую поверх окошка с данными рекламу невероятно роскошного межзвездного лайнера, потому что Альфред, наверняка догадавшись о ходе мыслей своего проблемного работодателя, совершенно обыденно поинтересовался:
- Так что, мне заказывать Вам билет? Только не забудьте потом рассказать, какой из грешников был Вашим соседом.
Брюс чуть улыбнулся в ответ, согласно кивнув.

Быстрый взгляд на свое отражение в огромном зеркале, дежурный жест, которым все мужчины в мире поправляют манжеты — и можно гордо войти в зал, уже почти битком набитый пассажирами и обслуживающим персоналом. Идеально — он сразу же смешался с толпой, если, конечно, можно слиться с кучей людей, каждый из которых непременно выделяется из этой самой толпы, а еще и об инопланетянах не стоит забывать; однако, Брюс идеально справился с задачей — стал настолько манерным и буквально светящимся желанием произвести на всех впечатление, что никто вокруг и внимания на него не обратил. Правду говорят — если хочется что-то спрятать или спрятаться, то выбирай самое людное и очевидное место: хочешь спрятать дерево — иди в лес; человека — иди на ужин, вечеринку, бал. Так подумала его цель. Так решил размышлять и он.
Часы на запястье поведали Уэйну о том, что до начала ужина осталось ровно семь минут тридцать девять секунд. Словно по привычке, мужчина мысленно высчитал примерное время, которое потребовалось ему, чтобы добраться от каюты до банкетного зала, передвигаясь со скоростью среднестатистического умасленного жизнью богача, и мысленно его запомнил — никогда не знаешь, какие мелочи могут пригодиться. Тем временем, взгляд уже изучающе блуждал по залу в поисках того, кто стал причиной его вынужденного отпуска. Если Брюс верно разобрался в характере, повадках и психологии своей цели, то она, вернее он, никогда не упустит возможности лишний раз потешить себя ощущением своего ленивого превосходства над окружающими, ну а уж продемонстрировать это — только позвольте, не остановится. Нужно лишь внимательнее присмотреть к лицам.
А пока взгляд перескакивал с лица на лицо, ноги не спеша несли тело к заранее заготовленному для него месту, правила этикета напоминали о себе, старательно вовлекая в это голосовые связки, мозг мыслями вернулся к оставленному в каюте небольшому чемоданчику, в котором мирно устроились трикодер и портативный планшет с полной копией базы данных с бэт-компьютера и правами доступа почти ко всем мировым хранилищам информации. Если вдруг возникнут какие-либо непредвиденные обстоятельства, этого должно было более чем хватить для того, чтобы завершить дело чисто и тихо: осталось добыть саму цель.
Тут взгляд выхватил из толпы лицо, которое и искал: Кристофер Биркоф, словно акула, плыл по залу, осматривая окружающих, как хищник разглядывает прилавок в мясном магазине, и уже успел обзавестись компанией на вечер. Компанией, место которой, судя по всему, было за тем же столиком, за котором сидел и Биркоф; хорошо, что Уэйн заранее побеспокоился об этом, получив почти соседние с целью места. Взгляд скользнул по направлению к столу, где уже сидели два представителя инопланетных рас. Впрочем, не будучи ксенофобом, Брюс отнесся к этому с олимпийским спокойствием, отметив про себя лишь интересные внешние особенности будущих соседей. Хорошо, пора было тоже появиться на сцене, больше не было смысла тянуть.
И, что забавно, только мужчина подумал об этом и решительно сделал первый шаг в сторону стола, как его тут же чуть не сбили с ног. Точнее, конечно, врезавшийся в него молодой мужчина, скорее всего, почувствовал себя так, словно случайно напоролся на бетонную стену, однако факт остался фактом — целеустремленный и достаточно наглый молодец, покачнувшись, бросил на него не самый дружелюбный взгляд и, махнув рукой с зажатым в ней бокалом шампанского, продолжил свой путь. По роковому стечению обстоятельств, Уэйн узнал виновника происшествия, коим оказался Эндрю Грейсон — еще один его будущий сосед по столу.
Да, стоит покаяться: не в силах сопротивляться своей природе, мужчина заранее узнал имена и общую информацию о тех, с кем ему предстоит общаться, не углубляясь пока, впрочем, в детали. Кристофер Биркоф, Эндрю Грейсон, Рослум Артин, Джонатан Кроул, Риала, Джол Кэр - все они были крупными шишками, чего и следовало ожидать, и, наверняка, как и в случае с его непосредственной целью, если копнуть поглубже, найдется уйма причин навечно посадить их за решетку. Лишь некая Джейн Доу выбивалась из общей картины, явно иллюстрируя собой пример непредсказуемой Фортуны, повернувшейся к ней лицом. Никакой конкретной информации по ней не было, и это, в свою очередь, тоже немного настораживало. Однако, он здесь не за этим, поэтому на время можно задвинуть эти мысли на задворки сознания, успокоив то чувство, которое все вокруг называют паранойей.
Тем временем ноги уже донесли его до стола, большинство мест за которым было занято, за исключением двух, что, впрочем, нисколько не огорчало.
- Добрый вечер, дамы и господа, - первым, что он произнес, воспользовавшись всем своим обаянием, было, конечно же, приветствие, - Я счастлив оказаться в столь почтенной компании, - поочередно одарив каждого из сидящих приветственным взглядом, мужчина наконец опустился на место рядом с Доу, и оказываясь точно напротив Биркофа и Грейсона, со вполне деловым интересом оглядев собравшихся, стараясь встретиться с каждым взглядом.
Он хотел было продолжить, воспользовавшись секундным молчанием, повисшим над столом с его появлением, а заодно и прервать уже готовый сорваться с губ Грейсона явно не приветственный монолог, в котором тот наверняка хотел припомнить происшествие, произошедшее минуту назад, но капитан корабля испортил планы и первого и второго оратора, воззвав весь зал к тишине и, как и полагается, взяв на себя роль человека, открывающего путешествие:
- Добро пожаловать на борт «Сигора», уважаемые дамы и господа! - было видно, что этот человек не первый и не второй раз говорит подобную речь, однако проскальзывала в его действиях какая-то торопливость и скомканность, - Сейчас, как только заиграет музыка, начнется наше двухнедельное путешествие в мир полной изоляции от всего, что может вас потревожить. Так что располагайтесь поудобнее и, надеюсь, вы все выключили свои телефоны, иначе какой же это отдых? - хлопнув в ладоши, капитан тут же удалился со сцены, действительно продемонстрировав буквально феноменальную скорость в произношении вступительной речи, а оркестр заиграл с новой силой, ознаменовав начало долгого путешествия.
- Ну разве это не интригует? - оживленно проворковала Риала, успевая проявлять интерес не только к сидящему рядом с ней саларианцу, но и ко всем оставшимся за столом, не исключая и мисс Доу.
- Это начнет интриговать меня, когда нам подадут первое блюдо, - небрежно отозвался Грейсон, покачивая в пальцах почти пустой бокал, - Пока заинтригован лишь мой желудок.
- Вообще, не все представители высшего света такие, как уважаемый мистер Грейсон, - наклонившись чуть ближе к сидящей рядом Джейн, негромко и с улыбкой прокомментировал Брюс, выбрав ее как наиболее приятного собеседника, руководствуясь, вероятно, ее прямым и открытым взглядом, а попутно этому ловя гневный взгляд объекта своего невинного замечания.
Вечер начался, даже несмотря на то, что еще не подали и первого блюда.

Все верно, вечер начался, причем начался он, как и полагается, с первого блюда, которое постепенно стали разносить между столами, почему-то решив двигаться от одного края зала к другому, а не охватив весь зал сразу, в результате чего их столик был чуть ли не в конце очереди. Однако, никого за столом это не огорчало, кроме, пожалуй, Грейсона, у которого закончилось шампанское, и Доу, которая в попавшейся ей компании, судя по всему, чувствовала себя не то чтобы неуютно, но явно как пятое колесо в телеге. То, что она была чужда подобного рода обществу, бросалось в глаза даже быстрее, чем состояние легкого подпития мистера Эндрю и безобидная — а безобидная ли? - нимфомания Риалы, опасно много внимания вдруг начавшей уделять именно ему — Брюсу — что грозило если не неприятностями, то досадно бесполезной тратой времени на попытки отвязаться от настойчивой представительницы удивительного инопланетного народа.
- Верно, - Уэйн поспешил вернуть свое внимание мисс Доу, вежливо покачав головой азари на ее вопрос о том, со спутницей ли он прибыл на борт, - Приличный человек всегда придет на ужин уже сытым, - тут он услышал знакомый чуть ли не до скрипа в зубах голос Биркофа, который тоже проявил живой интерес к единственной интересной фигуре во всей их довольно однообразной, хоть на первый взгляд так и не скажешь, компании. В более ранние годы его практики Брюс бы уже представлял, как впечатывает эту самодовольную пиранью с замашками акулы в стол, знакомя с накрахмаленной скатертью, что непременно бы отразилось на его лице в виде, например, несколько хищной ухмылки, но теперь он не дрогнул даже мускулом, непринужденно развив поднятую Кристофером тему, пусть и не настолько, чтобы та вылилась в полноценные дебаты:
- Детектив? Это действительно интригует, - неопределенно произнес Брюс, изобразив удивление, с явным намерением сделать неугомонной азари приятное, причем реакция дамы не заставила себя ждать, проявившись в медово-сахарной улыбке, - Надеюсь, этот круиз не закончится тем, что кого-то в конце-концов выведут отсюда под конвоем. Это был бы существенный удар по бюджету несчастного, непросто и недешево из столь щекотливой ситуации выкручиваться.
- Зато для остальных это было бы невероятно волнующе, только вдумайтесь — преступник на борту, - даже слишком воодушевленно проворковала азари, явно страдающая нездоровой тягой к криминальной романтике. Углубляться в то, что на «Сигоре» собралась компания, в которой можно было, закрыв глаза, тыкнуть в первого попавшегося и почти наверняка попасть на крупного контрабандиста, мошенника, финансового махинатора или политического преступника, сливающего секреты страны/народа налево, Уэйн не стал, с некоторым облегчением отмечая что мысли Риалы не встретили ни у кого отклика, а некоторых даже заставили высказаться:
- Не вижу в этом ничего волнующего, - второй раз за вечер с бедной синекожей красавицей открыто не соглашались, причем с откровенно недовольной интонацией, разница лишь в том, что в этот раз голос подал саларианец, невероятно быстро выплевывая слова, - Если это правда, то удар будет нанесен по всем нам! - повисла несколько неловкая пауза.
Вновь улыбнувшись, мужчина, дабы не развивать щекотливую тему репутации местного контингента, вынужден был вернуться к разговору с Риалой, которая как раз начала интересоваться его деятельностью. Через некоторое время к ним подключился и Рослум, который оказался не в меру разговорчивым, как если бы жил на разрекламированных земных батарейках, словно игрушечный заяц.
Тем временем официантки, все как на подбор фигуристые и обязательно смазливые на человеческие и не очень лица, ловко порхали вокруг столов, разнося первое блюдо и интересуясь, не нужно ли кому-нибудь из пассажиров еще что-нибудь. Оркестр играл что-то негромкое, но в меру веселое и способствующее улучшению пищеварения. Запах денег, выброшенных на ветер, чтобы сделать ужин как можно более роскошным, витал в воздухе, смешиваясь с экзотическими ароматами подаваемых блюд и терпко пахнущего, но слава богу, слабого алкоголя. Свет лился со всех сторон, позволяя разглядеть самые мелкие камушки в украшениях светских львиц, причудливые формы запонок на рукавах львов, идеальную сервировку столов и золотой блеск столовых приборов под холеными лапами жителей городских прерий. Брюс улыбался, старательно соответствуя выбранному имиджу, в связи с чем ныне вынужден был живо и с огромным энтузиазмом отвечать на полившийся, как из Рога Изобилия, поток вопросов со стороны Риалы и Рослума, одновременно с этим стараясь не выпускать из поля зрения Биркофа, который, в свою очередь, был поглощен изучением своего соседа, как акула обычно изучает дайвера, который спустился к ней в клетке для наблюдения, в то время как соседка Уэйна справа прекрасно справлялась с ролью предмета меблировки, поглощенная, как и Грейсон, занимательного вида первым блюдом, об ингредиентах которого Брюс старался не задумываться, рискуя не справиться с психологическими травмами, которые ему могут нанести одни названия; природное любопытство и стремление знать все и обо всех обиженно удалилось в тот угол сознания, где ему были рады и занялось помощью в наблюдении за первоначальной целью. В общем, вечер продолжался так, как и должен был, разве что темп речи собеседников несколько превышал обычный, словно разговариваешь со скоро пишущей машинкой.
Но все же, коллектив был еще не полным, и об этом лишний раз напомнило появление одного из доселе отсутствующих действующий лиц, которое, к слову, возникло на сцене очень вовремя, так как с каждой минутой поток вопросов со стороны азари и саларианца все усиливался, причем первая начала задевать темы, немного не касающиеся бизнеса, а второй плавно начал уплывать в сторону науки, в результате чего улавливать суть речи обоих становилось несколько затруднительно, пусть и не нереально. Почти обрадовавшись волусу, смахивающему на вздувшийся младенческий скафандр, Брюс вежливо кивнул ему, выражая приветствие, впрочем, более ничего не успев произнести, так как настырный саларианец вновь затрещал, вынуждая мужчину, следуя правилам приличия, обернуться к Рослуму и внимательно прослушать почти полную вступительную лекцию о генетических преимуществах инопланетных рас перед человечеством. Да, этого парня, судя по всему, ни этика, ни этикет не волновали, так же как и то, понимает его слушатель или нет; к несчастью для Артина, Уэйн все понимал, делая мысленные пометки на будущее, а на деле лишь согласно кивая и почти не отвечая на горячую, словно пулеметная лента после боя, речь профессора.
Часы тикали, вечер продолжался, а болтливый саларианец никак не замолкал, что постепенно начало утомлять даже видавшего виды Уэйна. И неизвестно, сколько бы нервных клеток из стальных рядов нервной системы мужчины вышли живыми из этого сражения, если бы не внезапное вмешательство Судьбы. Или, если точнее, находчивость его соседки справа, которая довольно естественно изобразила несчастный случай, познакомив часть содержимого своего бокала с его костюмом; вполне возможно, что это была действительно случайность, объясняемая тем, что Джейн не очень то ловко находиться в компании тех, кто ее ныне окружает, но такие мелочи, как невероятно быстрая реакция, о чем сказал почти мгновенно вернувшийся на стол бокал, даже не познакомившийся с полом, уверенность движений и никакого смущения, которое обычно должно появляться в таких случаях, намекали на обратное. Однако, все может быть. Главное, что сработало, и трескотня Рослума стихла, сменившись непонимающим молчанием.
- Я давно выучил правило о том, что никуда нельзя выходить без запасного костюма, - Брюс улыбнулся в ответ, накрывая ладонь женщины своей и вытягивая из ее пальцем салфетку, которой Доу попыталась исправить положение, - К тому же, Вы можете расплатиться за костюм частями. Месяцев пяти, думаю, хватит, - он засмеялся, правда негромко, и еще несколько раз прошелся сухой частью салфетки по самому низу лацкана, куда и угодило шампанское, задев по пути еще обтачку правового бокового кармана и немного грудную часть пиджака, после поспешив заполнить образовавшуюся паузу, - Не берите в голову, в конце концов, мой дворецкий скажет Вам спасибо, что это было все-таки не красное вино.
А вечер все продолжался, меняясь в звучании, снующих вокруг лицах, но, впрочем, оставаясь неизменным в своей главной фишке — первом блюде, которое все, не считая Грейсона и недавно прибывшего волуса, решили растянуть, а Брюс так и вообще почти не притронулся; все-таки, было в этих инопланетных блюдах что-то не столько интригующее и притягательное, сколько настораживающее и предлагающее немедленно отнести себя на анализ в лабораторию, так что Уэйн не спешил знакомиться с дном тарелки, которое вполне могло содержать надпись «А теперь через пять минут Вы умрете. Сюрприз!»; хватит, когда-то он уже встречался с таким. Тем временем, мирно возобновившуюся беседу, которая теперь протекала в следующих группах: Рослум, Брюс и Риала, Биркоф вновь лениво выговаривал слова, адресуя их Грейсону, а Доу с волусом, который оказался на редкость приедчивым и дотошным собеседником, все выспрашивающим у женщины, доводилось ли ей когда-нибудь работать с делами касательно финансовых пирамид, стоило ему лишь прознать о роде ее деятельности, - прервал очередной будущий член их дружной, как клубок змей, компании — Джонатан Кроул, в миру более известный как владелец крупной оружейной империи.
- Добрый вечер, господа... - подошедший мужчина очаровательно, как африканская гиена перед обедом, улыбнулся, обводя взглядом мужчин, и степенно направился к Доу, что находилась ближе к нему, и достаточно бесцеремонно хотя бы потому, что даже не поинтересовался, а согласна ли последняя, чтобы ее руку облобызали, поцеловал тыльную сторону ладони, сразу же направившись к Риале и повторив ритуал, - … и дамы. Простите за опоздание, но обслуга здесь оказалась на редкость нерасторопная, пришлось потратить драгоценное время, чтобы объяснить им, как следует обращаться в почетными гостями.
Вылившееся самодовольство и какая-то скрытая злоба волной накрыли весь стол, как только Кроул опустился на стул и жестом подозвал дежурившую рядом официантку, требуя принести ему вино, и без промедления вступая в достаточно вежливую на первый взгляд беседу со своим соседом — Грейсоном, который, впрочем, уже был отчасти сыт и даже великодушно согласился побеседовать с оружейником, пока ему тоже несут новый наполненный стакан.
Брюс же продолжал незаметно наблюдать за Биркофым. Скоро, очень скоро этот падальщик будет сидеть за решеткой. Жаль, что не получится пересажать остальных, Кроулу бы точно не помешала пара пожизненных сроков за контрабанду оружия в страны с нестабильной политический ситуацией. Но всему свое время.

Вокруг раздавались звуки почти всех возможных разновидностей, начиная от прекрасной живой музыкой и заканчивая чьим-то смехом, чуть более подошедшим бы гиене, нежели человеку, который этим смехом пытался поразить сидящую рядом даму; поражал он ее, к слову, наповал, судя по тому, как она опасно от него откланялась. Какофония должна была бы неприятно действовать на общее настроение Брюса, однако, в связи с тем, что оно — то бишь настроение — лишь активно изображалось для публики, испортить его могло лишь появление настоящего отношения мужчины ко всему происходящему, а показывать его Уэйн пока не планировал. К сожалению, беседы, которая помогла бы немного отвлечься от потока ненужных звуков и сфокусировать мысли на одном конкретном человеке — хорошо, двух, потому что Биркоф так и не покидал поля зрения мужчины, - не находилось, а единственная хоть сколько-то приятная компания в лице Джейн была им утеряна, когда Риала снова активно потребовала к себе внимания, грозясь, пусть и не вслух, но явно намекая взглядом, перейти на совершенно неделовые темы, и от этого ее потребовалось срочно уводить, оживленно начав обсуждать возросший в последнее время инопланетный туризм как относительно новую сферу бизнеса для человечества, аргументированно принявшись перечислять все достоинства и недостатки данного вида контакта. В общем, делать все, чтобы не только слова, но даже и мысли азари не скатывались к личным вопросам, ставшим довольно частыми гостями в ее речи.
Насыщенный вечер почти вошел в мирное русло, обрадовавшись было, что ничего странного или страшного далее не произойдет, в чем, как оказалось позже, сильно ошибся. Но пока он протекал, как по маслу, не блистая ни остроумием рассказчиков, ни остротой сюжетов, повествуемых ими, сводящимися в основном к самопохвале и баснословно огромным числам, и не важно, что это за числа и к чему они имеют отношение; упоминалось все: от стоимости средств передвижения, до цен на промышленный уран. В общем, компания в зале была крайне разносторонняя. Что же до Брюса, то он всячески старался изображать среднестатистического бизнесмена, трясущегося над количеством яхт в его личном порту и ценами на акции компании. Судя по тому, как Джейн воротила нос и от его компании, когда он вполне себе дружелюбно отреагировал на загубленный костюм, ему это удавалось очень даже хорошо. Вообще, за все прошедшее от вечера время Уэйн успел составить примерный психологический портрет каждого из своих вынужденных соседей, мысленно дополнив этими заметками информацию, добытую ранее, в результате чего пришел к выводу, что за этим столом нет ни одного человека — да и не человека тоже — к которому не требовала бы присмотреться его, так сказать, профессиональная привычка, давно научившая его не доверять обманчивости натуры всех разумных существ, обладающих интеллектом выше, чем у грецкого ореха. И лишь Доу несколько выпадала из общей картины, как он уже ранее подмечал, производя впечатление прямого и бескомпромиссного человека с твердыми убеждениями, правда какого именно рода помимо военных — сказать вот так сразу было трудно. Но женщина определенно импонировала Уэйну, так что даже ее невинную выходку с проникновенной речью он воспринял в какой-то мере положительно, оценив по достоинству эффект, который она произвела; будь он здесь под другой своей маской, он бы выразил одобрение вслух, а может и добавил бы каких-нибудь подробностей, однако, слушатели в этот вечер могли вздохнуть с легкой душой — никто вокруг не узнает, что можно узреть в подворотнях Готэма в особенно темные ночи. И, как бы там ни было, это к лучшему.
Все казалось, шло гладко. И именно в тот момент, когда Брюс уже начал немного скучать, уловив, кто из собеседников куда клонит и заранее придумав вежливые дежурные ответы, настолько универсальные по своей природе, что их можно было использовать в совершенно любой ситуации, как Судьба - хотя по факту, опять же, это была определенно не она - вновь вмешалась в ход событий, переставив все фигуры на доске. А суть происшествия была до банальности проста: за их столом осталось семь человек, по крайней мере, в дееспособном состоянии. Но обо всем по порядку.
Уэйн как раз заканчивал выслушивать живую и очень вдохновенную речь Риалы об особенностях азарийской культуры, которую он получил в ответ на его безобидный интерес к ее довольно необычному макияжу, Джейн рядом была загипнотизирована то ли супом в своей тарелке, то ли болтливым саларианцем, а Грейсон о чем-то шептался с Кроулом, изредка поглядывая на своих соседей по столу, как над этим самым столом вдруг пронесся странный для данной ситуации звук, которым обычно сопровождается падение арбуза в бассейн. Смачный шлепок застыл в воздухе, как и капли супа, оказавшиеся почти везде, а особенно на Грейсоне, который, к слову, тоже на секунду превратился в каменного истукана. Вообще все за столом замерли, дружно повернувшись к источнику звука — Биркофу, ныне выбивавшемуся из ровных рядов сидящих не только потому, что он вдруг замолчал, а потому, что лежал лицом вниз в своей тарелке с недоеденным супом. А ведь еще даже не подали второе блюдо.
Впрочем, распорядок вечера теперь волновал Брюса меньше всего; он не отрываясь смотрел на Биркофа, на секунду впав в замешательство и в мгновение ока стирая с лица учтивое выражение. Кто-то только что смешал ему все карты, выведя Кристофера из строя раньше, чем тот успел поведать хоть что-то полезное, и совершенная неподвижность тела объекта сотен глаз наводила на мысль, что тот отнюдь не воспылал вдруг любовью к супу, решив пренебречь всеми правилами приличия. Где-то внутри закономерно попыталась восстать волна негодования, однако разум быстро подавил мятеж, здраво рассудив, что теперь нет никакого смысла хоть как-то проявлять себя и привлекать лишнее внимание, например, вспышкой внезапного гнева; проще подстроиться под общее настроение, изобразив недоумение, непонимание и, возможно, даже немного панику, тем более, что недоумение вышло бы вполне реалистичным, потому что реально присутствовало в списке его настоящих эмоций.
Тем временем, первой от немого молчания очухалась Риала, со вполне свойственной женщинам чувствительностью отреагировав на происходящее и, судя по ужасу на ее лице, почти готовая упасть без чувств следом, составив первопроходцу компанию. Уэйн, дабы бесчувственная азари не произвела дополнительный фурор на впечатлительную публику, поспешил схватить женщину за руку, успокаивающе сжав ее ладонь и спокойно произнеся:
- Успокойтесь, наверняка мистеру Биркофу просто стало плохо. Здесь достаточно жарко, а я слышал, как он жаловался на слабое сердце, - конечно, это была ложь чистой воды, но азари спорить не стала, и слава богу. Параллельно с этим уже начались реабилитационные работы, организованный Грейсоном под руководством Доу, которая взяла всю инициативу в свои руки, лишний раз закрепив за собой образ деятельного и решительного человека. Брюс же во всем этом участия не принимал, заключив, что Биркоф уже безнадежно мертв, основываясь, кончено, на опыте, а не на чем-то более конкретном, но доступа к более конкретным вещам на данный момент он не имел. Хотя и уже примерно представлял, как этот доступ получить, в чем ему помогла, опять-таки, предприимчивая Джейн, уверенно расставившая по своим местам не только соседей по столу, но и подоспевший на помощь персонал во главе с капитаном. Логично было предположить, что сейчас Кристофера спешно выволокут из зала прочь, отдав на попечение врача и, конечно же, детектива, так удачно оказавшегося на борту лайнера, хотя последнее лишь в том случае, если Кристофер мертв. Напомним, что в этом сомнений у мужчины не было: акула был здоров и крепок, как известное сельскохозяйственное животное, и за всю свою жизнь ни разу не жаловался на обмороки или что-то подобное, об этом Уэйн узнал чуть ли не в первый день сбора информации о нем, так что вывод напрашивался сам собой. И тут же порождал два новых вопроса: «кто?» и «зачем?». И вот они, в свою очередь, требовали немедленного разрешения.
Бездыханное тело Биркофа унесли, а вот гробовая тишина и тяжелые тучи в помещении остались, неприятно оседая в мыслях всех, кто хоть мало мальски соображал и понял общую картину произошедшего. Брюс на протяжении всего действа продолжал производить впечатление пораженного произошедшим благородного рыцаря, правда ладонь Риалы уже давно выпустил и, в целом, забыл о ее существовании, цепко следя взглядом за удаляющейся кавалькадой. Теперь ему нужно было под благовидным предлогом покинуть обеденный зал и направиться следом за процессией, только у участников которой он мог легально получить интересующую его информацию при известной доле изворотливости.
Разговор за столом как-то потух, а ведь не прошло еще и пары минут с тех пор, как унесли Биркофа: Рослум нервно мешал ложкой суп, явно подозревая последний во всех смертных грехах; Грейсон тоже несколько подозрительно поглядывал на свою тарелку, хотя при этом умудрялся успевать кидать вожделенные взгляды на стол с закусками, располагавшийся несколько слева от него; Кроул принял на себя роль рыцаря и успокаивал Риалу, которая вроде и не нуждалась уже в успокоении, но определенно была не против внимания; Джол нервно постукивал короткими пальцами по столу, выбивая одному ему известный ритм. Окинув взглядом всех оставшихся за столом участников ужина, Уэйн, не заметив ничего, кроме вполне объяснимой нервозности, принял решение удалиться и выполнить задуманное, то есть проследовать за теми, кто забрал тело человека, за которым он еще недавно гонялся чуть ли не по всей планете.
- Простите, но мне придется вас покинуть, - кивнул он каждому из сидящих, поднимаясь со стула, - Мы с Кристофером были давно знакомы, так что я хочу узнать, все ли с ним в порядке. Надеюсь, вы меня поймете, - с этими словами мужчина направился к выходу из зала, по дороге словно случайно натыкаясь на столик в узком проходе и, пока он рассыпался в извинениях, незаметно умыкая со стола небольшой черный клатч, который должен был обеспечить ему причину визита к Доу и компании. Рассудив, что так или иначе после его заявления о знакомстве с Биркофым он станет первым подозреваемым, мужчина прикинул, что нет ничего лучше, чем совершенно нелепая и сразу бросающаяся в глаза ошибка, которую наверняка должна была заметить Доу, если, кончено, она поинтересуется позже у своих соседей по столу, под каким предлогом Уэйн покинул свое место. Суть была в том, что он собирался представить ей в качестве причины прихода тот самый клатч, который, он умыкнул минутой ранее, впрочем, не собираясь женщине его вручать, вернее, утверждать, что он принадлежит ей, в то время как для остальных причиной является его беспокойство о здоровье знакомого. Результатом должно было стать умозаключение Джейн о том, что столь глупую ошибку убийца вряд ли стал бы совершать, пусть это и достаточно сомнительное психологическое утверждение, построенное на честном слове. Тем не менее, побыть под подозрением несколько проще, нежели пытаться выведать информацию о деле окольными путями, тем более что находиться под прицелом полиции ему уже приходилось не раз и не два.
Узнав у дежурившего на выходе из зала консьержа, куда направились только что вышедшие с «больным» на руках, Брюс уверенно зашагал в указанном направлении, уже через минуту-две добираясь до названного места, оказавшегося на проверку комнатой отдыха для персонала лайнера. Вежливо постучавшись, правда не слишком громко, мужчина вошел в помещение, не дожидаясь разрешения, как раз на фразе капитана о том, что Биркоф не был образчиком гражданского сознания, и первым делом изобразил искреннее раскаяние за то, что вмешался в разговор.
- Честно говоря, я могу подтвердить слова капитана. По крайней мере, деловым партнером он был крайне неприятным, - вскользь заметил Уэйн, всматриваясь в лежащего Биркофа, который, по его несостоявшемуся плану, должен был в скором времени рассказывать ему тонкости организации путей торговли информацией, сети которых раскинулись по всей планете, - Но, в любом случае, надеюсь, что с ним все в порядке, - закончил Брюс, решив на всякий случай, если что, потом сказать о вероятной сделке 6котоаря должна была состояться у него с Кристофером, причем сделке выгодной, что было почти недалеко от истины. Это могло помочь снять часть подозрений, а проверить подлинность данной информации было почти невозможно, тем более, что Биркоф действительно раньше имел дела с «Уэйн Интерпрайзис», правда еще до того, как Брюс вернулся к власти в компании.
- К сожалению или к счастью, но мистер Биркоф скончался... - врач-саларианец затараторил, на секунду замолчав, обратившись к своему занимательному омни-инструменту, как это называли, - ...примерно пять минут назад. Ровно тогда, когда мисс Доу позвала нас на помощь. По предварительным данным причиной смерти стало отравление, правда яд я в таких условиях определить не могу.
- Прекрасно, - капитан корабля потер переносицу, - А ведь это был только первый день круиза. Что дальше? На нас нападут пираты?
Впрочем, вопросы его остались без ответа, так как ни Доу, ни Уэйн, ни врачи не горели желанием развивать эту тему, тем более в данный момент. Тем временем сам Брюс решил мягко подтолкнуть Джейн к тому, что ему было нужно не менее, чем информация о смерти Биркофа — хотя бы мифическому доступу с личным вещам ныне покойного; он просто не мог себе позволить потерять всю информацию, наверняка предприимчивый торговец информацией имел при себе что-то, на всякий, так сказать, случай.
- Я понимаю, что это не мое дело, но может все-таки это окажется важным, - мужчина подошел ближе к Джейн, привлекая ее внимание и стараясь всем своим видом показать готовность действительно помочь, а не мешаться под ногами, как ей могло показаться, - Я слышал, что последнее время у мистера Биркофа были крупные проблемы со, скажем так, властями, не имеющими границ своей юрисдикции. Не знаю всех подробностей, но это продолжалось уже довольно долгое время, а нервы у людей, как известно, не железные, так что во все тех же определенных кругах начали поговаривать, что, мол, Кристофер стал несколько психически неустойчив, - Брюс замолчал, словно подбирая нужные слова, после продолжив, - Так что, не смотря на то, что это могут быть обычные сплетни, вероятность самоубийства вряд ли стоит отметать. Впрочем, я просто пересказал то, что слышал.
Да, понятие «мягко подтолкнуть» редко принимало в его понимании именно то значение, которое в него изначально закладывается, поэтому чаще его предложения воспринимались как неоспоримое побуждение к действию. Здесь этот фокус не проходил, поэтому пришлось использовать прием «я знаю, что я не прав, и босс Вы, но я очень-очень хочу быть Вам полезен». Могло сработать, тем более, что Джейн — женщина явно привыкшая командовать, причем такое ощущение, что далеко не отделом по расследованию убийств.
- Это вполне логично, - вставил вдруг свои пять копеек капитан, который явно хотел побыстрее разобраться со всей этой гнусной историей, - Правда знай я, что он решит прикончить себя на моем рейсе, я бы его сам убил, - поняв, как это прозвучало, мужчина поспешил поправиться, - Ну вы поняли, что я имею ввиду. Вообще, имеет смысл обыскать его каюту, как мне кажется, без огласки, конечно. А на случай чего у нас вон, свидетель будет, чтобы подтвердить, что мы ничего не умыкнули. Хотя дело Ваше, детектив.
Брюс показательно нервно повертел в руках клатч, словно только что про него вспомнив, и, никак не прокомментировав слова капитана, которые были именно теми, которые он хотел услышать, правда скорее от Доу, встрепенулся.
- Ах да, не время, но, собственно, я пришел еще и чтобы отдать Вам это, - он протянул женщине небольшую сумочку, словно и сделанную только для того, чтобы носить в ней зеркальце и помаду, - Мне показалось, что это Вы обронили, когда уходили в спешке. Как раз рядом с Вашим стулом нашел. Надеюсь, я не ошибся.
Если она копнет глубже, то увидит не состыковку на не состыковке в его словах, но так и надо. Если большую часть ее внимания будет занимать он, то настоящий убийца может выдать себя, расслабившись и почувствовав себя в безопасности, а Брюс уже, в свою очередь, будет высматривать истинного преступника.

Отредактировано Bruce Wayne (19-01-2014 17:02:27)

Брюс давным давно убедился, что сколь бы тщательно и продуманно ты не планировал свои действия, что-то, будь то обычная случайность или безумный клоун с болезненной склонностью к смертельно-опасным шуткам, вмешается в идеально выверенную структуру действий, и все тогда пойдет насмарку. Однако, осознавая этот факт, мужчина привык знать, что мешает ему, чтобы эту неприятность быстро и максимально эффективно устранить, продолжая двигаться к цели; сейчас же, когда он находился почти в полном неведении относительно личности и мотивов убийцы — хотя насчет последних можно было почти не сомневаться, и лишь богатый опыт останавливал Уэйна от того, чтобы уже провозгласить про себя примерные мотивы неизвестного, - разум старательно искал выход из сложившейся ситуации, но при этом никоим образом его не находил ввиду того, что не обладал ничем, кроме туманных домыслов и полного неведения. Такие расклады Брюс очень не любил и обычно, если на его пути попадалось что-то подобное, начинал рыть носом землю, лишь бы понять происходящее. К сожалению, на данном лайнере ему задачу значительно осложняло положение, им занимаемое, которое буквально сковывало по рукам и ногам, а также наличие рядом слишком большого количества свидетелей, самым опасным и наблюдательным из которых, как подсказывала интуиция, была эта рыжая женщина, позиционирующая себя как детектив и наверняка тоже привыкшая делать все для того, чтобы достигнуть цели. Так что все складывалось как нельзя хуже, и успокаивало, кончено частично, лишь то, что пока события протекали именно так, как он и предполагал, ну, если брать расчет то, что он намыслил после убийства Биркофа.
Ныне, стоя подальше от центра комнаты и стараясь не особо попадаться на глаза Доу, которая и так уже бросала не самые добрые взгляды в его сторону, наверняка сделав определенные выводы касательно его внезапно высокого интереса к убитому, мужчина продумывал план дальнейших действий, который, впрочем, с трудом развивался дальше последующей пары дней, и все потому, что никаких зацепок до сих пор не было. Этот факт заставлял его задуматься, а не часть ли все это чего-то большего, что может проясниться лишь тогда, когда будет совершено полностью? Однако, подобная мысль подразумевала, что в дальнейшем будут еще убийства, а это казалось несколько невероятным в рамках тех условий, что складывались на лайнере, так что, пока она не получила печального подтверждения, не остается ничего, кроме как ждать и продолжать гадать, если, конечно, ничего не покажет обыск каюты Биркофа, на который его любезно пригласила Джейн, даже вручившая, правда, как потом оказалось, на время, ключ-карту от апартаментов жертвы. Брюс отреагировал на это с должным, но сдержанным, энтузиазмом, лишь кивнув в ответ на предложение и показывая всем видом, что не горит желанием лишний раз раздражать решительного детектива; ради этого он даже не стал вставлять никаких реплик в предшествующую их отправлению из комнаты отдыха оживленную беседу капитана и Джейн, которая, в общем-то, сводилась к совершенно очевидным вещам — и так было понятно, что в версию самоубийства влиятельного, удовлетворенного жизнью человека может поверить только тот, чья репутация от этого зависит и, кончено же, ищущий по непонятным пока никому причинам приключений на свой холеный зад богач, подозрительно активно шныряющий рядом и явно не отягощенный понятием сохранения своего нейтралитета относительно грязного дела.
Вот они уже идут по коридору, а Джейн задает закономерный вопрос, которые наверняка задал бы любой на ее месте: что ему известно, а потом продолжает, предлагая добровольно все рассказать, но при этом почти сразу переводя тему на вероятные догадки относительно дела, вероятно решив, что не получит внятного ответа, в чем, впрочем, отказывать Уэйн женщине не хотел. Он рассудил, что стоит сказать хоть что-то, иначе он рискует потерять тот хрупкий образ болтливого и немного наивного повесы, который должен был сложиться в голове женщины.
- Признаться, знаю я лишь то, что... - начал было Брюс, в твердым намерением поведать всем известную — кончено в определенных высших кругах — истину относительно личности Биркофа и рода его скверной деятельности, на которой он и построил все свое настоящее влияние, но, к сожалению, планам его было не суждено сбыться, просто потому, что сегодня был явно день, когда все шло не так, как он хотел. На повороте их, словно почуявший кровь падальщик в засаде, ожидал Кроул, сверкающий масляными глазками и явно намеревающийся в скором времени свершить очередной акт научения местного обслуживающего персонала с целью поведать бедолагам, как стоит загибать уголки туалетной бумаги в его каюте. Однако, сейчас же он подарил все свое отвратительно пахнущее дорогим парфюмом внимание Джейн, отчего кулаки Брюса непроизвольно сжались; мужчина очень не любил типов, вроде Джонотана, и профессиональная привычка заканчивать с ними разговор раньше, чем он успеет начаться, отчаянно хотела взять верх над разумной частью, уверенно сообщающей, что Доу и сама справиться с ловеласом. Тем более, что бить морду Кроулу за то, что он проявляет знаки внимания женщине, было бы крайне странно со стороны Брюса Уэйна, который тоже не считается святым, когда речь заходит о романах.
Яд слов Джонотана буквально разил наповал, и не имей Уэйн иммунитет к отраве почти всех видов с тех пор, как примерил на себя маску Бэтмена и успел на собственной шкуре испытать все радужный спектр ядов из различных концов мира, то его нервная система вполне могла бы и не выдержать. К счастью, и Джейн, которая поразительно спокойно перенесла притязания Кроула на свое личное пространство, хотя по первости Брюс подумал, что она сама может отправить наглеца в нокаут, и сам Уэйн пережили ядовитые излияния, и, по сути, ровным счетом никак на них не отреагировали. Не ясно, чем руководствовалась Джейн, но Брюс рассудил, что он еще успеет добраться до оружейника и наглядно объяснить, как стоит вести себя достойному человеку из высших кругов, а за что можно остаться со сломанными руками, которые некоторые так любят распускать. И речь тут далеко не об объятиях в коридоре.
Но, как бы там ни было, неприятный инцидент остался позади, и через некоторое время они уже стояли посреди  гостиной каюты Биркофа и отмечали девственную чистоту все ее горизонтальных поверхностей, словно умышленно лишенных каких-либо вещей убитого. В голове Уэйна тут же мелькнула мысль о вероятных местах, где могли находиться предполагаемые данные, если они, кончено, вообще здесь были, что было достаточно сомнительно, но, тем не менее, надежда еще оставалась. В гостиной на первый взгляд было совершенно не за что зацепиться, так что в каюте повисла неловкая пауза, которую первой все-таки нарушила Джейн, констатирован очевидные факты. Очнувшись от своих мыслей, Уэйн встрепенулся и перевел постепенно теряющий задумчивость взгляд на спутницу, тут же припоминая недавно прерванный их разговор, и находя данный момент вполне подходящим, чтобы его продолжить.
- Скорее, не захотел, - неопределенно откликнулся мужчина, проследив за взглядом Доу и отмечая, что та смотрит на проход в спальню, где, скорее всего, и были чемоданы с вещами, к которым, к сожалению, Брюс доступа не получал в любом случае, потому что объяснить причину, по которой он вдруг начнет шарится в чужих сумках было проблематично, да и вряд ли игра стоила свеч, - И, пожалуй я все-таки должен продолжить свои объяснения, которые прервал. Дело в том, что я знаю не так уж и много, но охотно сообщу то, что мне известно. Во-первых, Биркоф был не столько бизнесменом и политиком, сколько дилером слухов и информации, которую знали лишь те, кто в этой информации фигурировал. Откуда я это знаю? Это знают все, но молчат, потому что количество грязных политических и экономических секретов в его копилке зашкаливает, и это прекрасный способ манипулировать людьми, - к тому времени, как он закончил эту часть повествования, Джейн уже проследовала в спальню, где тоже начала осматриваться и в скором времени обратила внимание на прикроватную тумбочку, взгляд на которую тут же перевел и Брюс, одновременно с этим продолжая свою речь, - Во-вторых, я действительно был знаком с Кристофером, некогда моя компания вела с ним дела, но все закончилось неприятным скандалом, с тех пор мы больше не пересекались. В-третьих, предвосхищая Ваши слова о том, что я сам себя подставляю, скажу, что мне не было причин держать зло за давние обиды — после прекращения партнерства не мы, а именно он выступил как виновник и был, скажем так, на некоторое время очернен. Мы же получили лишь выгоду, - мужчина остановился, переведя дыхание, словно устав, опуская взгляд на фотографию, которую Доу пристально рассматривала и уже успела сделать свои выводы, совершенно верные и невероятно скорые. С каждой секундой Брюс все более лояльно относился к детективу, хоть и не собирался доверять ей информации больше, чем обычно доверял полицейским в своей работе.
- Девушке можно посочувствовать, хотя она уже взрослая, чтобы о себе позаботиться, - констатируя факт, произнес Уэйн, вглядываясь в глаза на фотографии и мимоходом вспоминая, что на свою дочь Биркоф тоже имел папку с компроматом, так что не столь уж были его слова правдивы относительно сочувствия к сей особе.
Тем временем женщина уже переключила свое внимание в очередной раз, и теперь его объектом стал мусорный бак для бумаг, и Брюсу ничего не оставалось, кроме как замолчать, занимая ее пост у тумбочки и пытливо рассматривая датапад, который, несомненно мог быть почти единственным местом, где могло быть хоть что-то, что станет для него по-настоящему полезным. Тут же вставал вопрос, не сочтет ли Джейн это как попытку замести следы или что-либо еще, но тут же вспоминалось, что образ наивного и не способного держать язык за зубами богача пока никуда не делся, даже не смотря на то, что порой он вроде как сообщает даже полезные вещи, так что его предприимчивые попытки залезть в данные убитого могут быть расценены как банальное любопытство. В общем, в любом случае, терял он не много, так что мужчина все-таки попытал счастье: датапад требовал пароль, но, к счастью Брюса, у него в голове было несколько вариантов пароля, которые ему удалось вычленить согласно психологическому портрету Биркофа и которые, как показала ранее практика, работали. Сейчас, к его удивлению, пароли, вернее один из них, тоже оказались верны, но толком Уэйн ничего вытащить не успел, так как предприимчивый детектив уже выудила какой-то клочок бумаги из мусорки и теперь с размытым чувством, которое появляется лишь тогда, когда ты нащупал нить, но ничего пока сказать не можешь, демонстрировала бумажку ему. Брюсу ничего не оставалось, кроме как обратить все свое внимание на находку, отложив датапад назад на тумбочку и мысленно пообещав себе еще вернуться за ним, причем примерный план действий уже почти созрел в его голове, если, кончено, он не ошибался насчет устройства системы безопасности лайнера.
Оказалось, что бумажка оказалась картинкой, изображавшей азари, сильно смахивающую на Риалу — хотя для Брюса все азари были очень похожи, примерно как азиаты для большинства людей на Земле согласно устоявшийся стереотипам — причем  картинка эта явно кому-то очень не понравилась. Кому — оставалось загадкой, хотя очевидный ответ был, кончено, Биркоф. Мысль попыталась зацепиться хоть за что-то на снимке, но не смогла, потому что зацепиться было ровным счетом не за что, кроме, вероятно, каких-то биологических следов, но лично он не мог этого проверить, однако поспешил сообщить свои догадки спутнице:
- Если честно, то только то, что азари неплохо выходят на картинках, да и на фотографиях, думаю, тоже, - начал он, скрыв улыбку, вызванную оговоркой женщины, - Если же по делу, то, наверно, нужно посмотреть, если ли какие-нибудь биологические следы на изображении. Как говорит мой хороший знакомый, работающий в полиции, иногда то, чего мы не видим, может рассказать нам больше, чем очевидные вещи, - процитировал он слова Джима Гордона, о котором, конечно же, Доу ничего не знала. Да, здесь бы сейчас очень пригодилась помощь Джима, он обладал какой-то магической способностью направлять расследование в нужное русло, когда для всей остальной полиции оно уже заходило в тупик, да и не помешал бы ему тут человек, которому можно доверять. Впрочем, пока с этой ролью отчасти справлялась Джейн, пусть доверие и ограничивалось очень строгими рамками, да и вообще на доверие, если уж на то пошло, в реальности не походило, в отличии от того, что изображалось.
В целом, это было все, что им удалось найти в каюте Биркофа, поэтому удалиться пришлось не солоно хлебавшим, а Брюс еще и датапад упустил, в результате чего теперь придется идти на новые ухищрения и придумывать, как добраться до каюты своего бывшей цели так, чтобы никто ничего не узнал. Да и вообще, вся эта неопределенность очень не нравилась Уэйну, словно нашептывая ему на ухо, что это еще не конец, что будет продолжение, потому что слишком много недомолвок; особенно для него, прекрасного знавшего, что на корабле не было никого, кто имел бы настолько сильное желание прикончить Биркофа.
Уже стоя у дверей каюты, которые заботливо и предусмотрительно сейчас блокировала Доу, мужчина прикинул, какого же все-таки в итоге она осталась о нем впечатления, и будет ли у него в будущем возможность, если откроются какие-то новые обстоятельства, заручиться ее поддержкой, которая могла бы быть очень кстати; уверенность в том, что убийца даже такой твари, как Биркоф, должен быть пойман, не покидала мыслей Уэйна, Однако, не придя ни к какому определенному выводу, мужчина остановился на том, что пожелать спокойной ночи своей спутнице — это явно не преступление и не причина обвинять его во всех грехах, поэтому последнее, что он сделал на сегодняшний вечер, это, взяв в крепкие пальцы ладонь женщины, быстро коснулся ее губами, впрочем, не проявляя нахального собственничества, как Кроул, а лишь выразив свое почтение, произнес:
- Спокойной ночи, Джейн. Надеюсь, моя компания в ближайшие две недели не будет Вам в тягость.

Брюс сидел, подперев подбородок рукой и упершись в подлокотник достаточно удобного кресла локтем, и внимательно слушал не прерывающуюся вот уже минут пятнадцать к ряду живую и требующую сопереживания и соучастия речь, сопровождаемую наглядным материалом и воспоминаниями из жизни. Жизнь, как и воспоминания, принадлежали капитану лайнера — Джеймсу Стэдфорту — который самозабвенно повествовал Уэйну о своей семье, причем все можно было свести к тому, что жена красавица и детишки заждались его на Земле, в то время как он тратит время и нервные клетки на этот треклятый круиз, но что поделать, деньги же надо в семью нести. К слову, кресло тоже принадлежало Джеймсу, а если точнее, то его каюте, в которой они пребывали примерно уже пятый час, то есть направились сюда почти сразу после ужина. Но прежде чем продолжить, необходимо разъяснить, зачем на самом деле Брюс столь упорно налаживал хорошие отношения с капитаном лайнера.
Убийство Биркофа потрясло всех на корабле, и, конечно же, это сразу же стало темой всевозможных — и всеневозможных — пересудов и сплетен; однако, в то время как большая часть живых душ на корабле предавалась праздному языкотрепанию, Брюс не мог позволить себе сидеть сложа руки хотя бы потому, что датапад в каюте убитого никуда не делся, и он ему был очень нужен. Наведенные им ранее справки относительно системы безопасности круизного лайнера подтвердили, что в природе существует, так сказать, ключ от всех дверей, то есть универсальная карта, обладающая высшим уровнем доступа ко всем помещениям в этом летающем десятизвездочном отеле, и находилась она, как это было закономерно, у капитана Стэдфорта. Именно в связи с этим Уэйном было принято решение, применив все свое человеческое обаяние и основы психологии личности, установить контакт с бедным Джеймсом, который все эти дни после убийства ходил мрачнее тучи, хоть и старался выглядеть невозмутимым и спокойным.
План дальнейших действий быстро созрел в голове Брюса, и основывался он на самой банальной вещи в мире — закону, что когда человеку плохо, ему нужно дать выговориться и, если есть такая возможность, приложиться к бутылке. Для верности стоило использовать и первое, и второе, к чему Уэйн и приступил с завидным рвением, быстро найдя общий язык с Джеймсом, которому явно не хватало хорошего слушателя, способного вынести все, что накипело у капитана за эти трое суток. Можно было побеспокоиться насчет того, что мужчина вряд ли довериться кому-то из пассажиров, но сыгранный ранее Брюсом образ и поразительно мировой характер Стэдфорта сделали свое дело, в результате чего в конце третьих суток пребывания на лайнере мужчины сидели в каюте капитана, разделенные столиком с подносом, на котором стояла початая бутылка дорого виски и два стакана, один из которых оставался нетронутым, а второй опустошался чуть чаще, чем следовало, особенно после первого часа беседы; хотя капитану стоит отдать должное, пьянел он медленно и сохранял здравость рассудка невероятно стойко.
- ...рила мне Мэри, не суйся ты в этот улей, лучше отпуск возьми, а я не, я же в доме мужик — стукнул кулаком по столу и все, мол я кормилец, мне решать, - голос захмелевшего Стэдфорта вывел Брюса из забвения воспоминаний, и мужчина поспешил вернуть все свое внимание капитану, взгляд которого несколько поплыл и теперь с неопределенно грустью блуждал по каюте, словно выискивая жену, перед которой Джеймсу так хотелось извиниться, - Слушайте, вот Вы, вроде адекватный мужик, не без тараканов конечно - но кто сейчас не без них — так какого же черта забыли здесь?
Брюс лишь усмехнулся в кулак, понимая, что последний стакан виски был несколько, вероятно, лишним, впрочем, вполне добродушно отзываясь, не испытывая к Джейму ровным счетом никакой неприязни:
- Все хотят отдохнуть, капитан, а я никогда не отличался умением выбрать для этого место. Просто в этот раз рядом не оказалось моего верного помощника, чтобы он меня отговорил.
- Я бы на Вашем месте лишил своего помощника зарплаты на месяц в качестве моральной компенсации, - глубокомысленно изрек Джеймс, потянувшись было снова к стакану, но передумав и задумавшись о чем-то своем.
Разговор даже немного расслаблял Уэйна, хотя тот все равно цепко следил за Стэдфортом и гадал, верно ли он рассчитал и получится ли что-то из его затеи вообще. Однако, не успел мужчина подумать о запасном плане, как капитан сделал именно то, что от него ожидалось — покинул комнату, предварительно оповестив о своих намерениях и извинившись за их внезапность.
Проводив взглядом Джеймса, уверенной походкой, словно он не осушил один половину бутылки виски, удалившегося за дверь ванной, смежной с санузлом, Брюс, не теряя времени взялся за обыск карманов оставленного капитанского кителя, в одном из которых скрывалась заветная ключ-карта, цифровую подпись которой необходимо было загрузить в предусмотрительно взятый трикодер. Слава богу, он не ошибся, и вся процедура заняла не более двух минут, так что, когда Джеймс вернулся из ванны несколько посвежевший и с явно более осмысленным взглядом, то есть вполне смахивающий на трезвого, Уэйн сидел в прежней позе, рассматривая ранее переданную ему счастливую семейную фотографию. В целом, можно было уже удаляться, так как дело было сделано, а время на электронных настенных часах высвечивалось непозволительно позднее, так что мужчина уже начал искать подходящую фразу для того, чтобы прервать готовый вот-вот вновь политься поток нескончаемых подробностей о тяжелой жизни капитана круизных лайнеров, однако, его опередили, так как не успел еще Стэдфорт вновь открыть рот, как в каюту, предварительно даже не постучав, ворвался один из стюардов, на лице которого играла смесь ужаса, отчаяния и готовности расплакаться на месте.
На секунду в каюте повисла мертвая тишина, но в следующую секунду парень срывающимся голосом произнес, словно готовый рухнуть на месте без сознания:
- Капитан Стэдфорт... Сэр... Там опять... Двое, Грейсон и Риала... Кажется... Они мерт...
Бедолага даже закончить не успел, а капитан уже вскочил со своего кресла, потеряв остатки хмельного вида, и с гневным ужасом в глазах ураганом вылетел из каюты, схватив стюарда в охапку и властным голосом, отразившим невероятную перемену в этом интересном человеке, приказав:
- Веди. Живо! - в дверях Джеймс обернулся к тоже поднявшемуся с приходом горестного вестника Брюсу и с какой-то обреченностью продолжил, - Сходите пока за детективом Доу, мне нужно быть рядом с телами, когда она придет. Каюта какая у детектива помнишь? - обратился он снова к служащему.
- Сто сорок седьмой, сэр, - убито пролепетал парень, готовый сделать все, лишь бы капитан перестал так сильно походить на разъяренного языческого божка.
- Слышали? Идите же, каждая секунда на счету. И удачи Вам. Надеюсь, детектив не очень расстроится, и у нас не будет еще одного трупа, - мужчина развернулся и решительно зашагал по коридору, - Да хранит нас Господь.
Все это время Брюс старательно изображал китайского болванчика, понимающе кивающего на любое слово извне и внешне совершенно спокойного. Как только капитан и стюард скрылись за поворотом, Уэйн поспешил в сторону указанного номера, оказавшегося одним из последних, если он правильно помнил, в то время как мысли его унеслись в совершенно другом направлении: кому и зачем понадобилось убивать Грейсона и Риалу, ну, кроме очевидных конкурентов по бизнесу? Однако, насколько можно было понять из слов стюарда, нашли их вместе. Так что получается, приходили за кем-то одним, а второй просто попал под горячую руку? Или же он был прав, и необъяснимая и почти беспричинная смерть Биркофа была лишь началом чего-то грандиозного? Но как жертвы связаны? Согласно его информации, они даже не пересекались, что было практически невозможно при их образе жизни, но это было действительно так. Какова система, если связь все-таки есть? Все эти вопросы неприятно бились в стенки черепной коробки, лишний раз напоминая, что он находится в совершенном неведении и непонимании происходящего, даже не представляя, какой мотив движет убийцей или убийцами.
За беспокойными размышлениями Брюс не заметил, как ноги принесли его к каюте Джейн, которая сейчас должна была спокойно отдыхать после очередного тяжелого дня в компании шакалов, акул и стервятников высшего света. Но потревожить ее сон пришлось, и если не ему сейчас, то потом наверняка тому щуплому стюарду, а уж лучше ей объяснят все спокойно и трезво, а не заикаясь и запинаясь на каждом слове. Рассудив так, мужчина настойчиво позвонил в звонок, кои висели у каждой каюты и были призваны оповещать владельцев апартаментов о гостях или службе уборки помещений.

Отредактировано Bruce Wayne (23-01-2014 22:35:19)

Часы на стене каюты, дверь в которую открылась и закрылась, явив миру за это краткое время детектива Доу, ни о чем не подозревая, показывали четыре часа утра; поздновато для вечернего — да и рановато для утреннего — променада, однако Джейн не задала почти никаких вопросов, кроме совершенно очевидных и идеально подходящих для ситуации. Медлить женщина тоже не стала, сорвавшись с места с посерьезневшим лицом, как несколькими минутами ранее это сделал Стэдфорт; невольно, но в голову Брюса закралась мысль, что если уж и заниматься каким-либо делом с напарниками, то бок-о-бок с людьми, которые не тянут драгоценное время, а всегда знают, когда необходимо взять себя в руки и начать действовать.
Дорога до каюты Грейсона оказалась мучительно долгой и без единого слова, пусть на самом деле и заняла не более пяти минут по подсчетам мужчины; тишина в пустых коридорах неприятно давила на ушные перепонки, и почти единственным звуком, который оставался доступен для восприятия, был торопливый бег крови, подгоняемый предчувствующим что-то сердцем. Казалось бы, доберись до пункта назначения и все твои чувства мгновенно вернутся к тебе, обострятся, как у ищейки, в конечном итоге, ведь именно ее роль он и собирался принять, но уже вид согнувшегося у стены — аккурат рядом со входной дверью в каюту — пополам капитана лайнера тонко и совершенно ненавязчиво намекнул, что никто из присутствующих не сможет расслабиться, пока сегодняшняя ночь не подойдет к концу. Как же ему это было знакомо.
Тем временем Джейн, очевидно не намеренная терять ни одной драгоценной секунды, проследовала прямо в каюту, а вот Брюс на мгновение задержался в дверях, склоняясь к Джеймсу и приятельски опуская на его плечо одну руку, а другой вытягивая из нагрудного кармана капитана аккуратно сложенный платок с символикой лайнера, и заботливо, хоть и несколько торопливо, протягивая кусок ткани натерпевшемуся мужчине:
- Мистер Стэдфорт, пожалейте уборщицу и деньги компании, ведь если Вы так продолжите, она  непременно потребует оплату за сверхурочные, - Уэйн всем своим видом старательно показывал, что терять присутствие духа ни в коем случае нельзя, так что в конечном счете мужчина даже улыбнулся и, потрепав капитана по плечу, шагнул за порог каюты, где в то же мгновение понял, что желудок Джеймса, вероятно, был не так уж и не прав.
Открывающаяся глазам картина была настолько сюрреалистична на первый взгляд, что можно было бы случайно подумать, что все это — не более, чем художественная постановка какого-то невероятно умелого, но явно безумного мастера, столь искусно изобразившего картину отвратительного зверства. Однако, судя по застывшей на месте Джейн и характерному витающему в воздухе запаху, похожему на аромат перегнивающих фруктов, брошенных рядом с несвежей рыбой, зрелище было далеко не постановочным. Мозг мгновенно поднял вопрос, а не подозрительно ли то, что обычный, по определению неподготовленный к жизни индивид, вроде Брюса Уэйна, все еще стоит и смотрит на тело, лицезреть которое даже видавшая виды детектив выдержала всего минуту? К сожалению, вопрос остался без ответа, потому что в этот самый момент Джейн решила перестать испытывать на прочность желудок и стратегически отступить, дабы выиграть себе время на то, чтобы успокоиться, но ввиду легкого потрясения не рассчитала траекторию пути — или, вероятно, он встал к ней слишком близко, руководствуясь привычкой, что иногда женщин после подобных зрелищ нужно успокоить, и допуская мысль, что Доу это тоже может пригодиться — в результате чего налетела на него, впрочем, не придав этому никакого значения и наверняка посчитав, что, как только до забитого глупостями мозга Уэйна дойдет, что увидели глаза, тот присоединится к капитану в его нехитром деле.
Из коридора донесся командный голос детектива, а Брюс, рискуя развенчать раньше времени образ несколько наивного и недалекого денежного мешка, осторожно направился к искромсанному телу, стараясь не наступить в неестественного цвета кровь, которой был щедро полит пол; трудно было сказать, что мужчина хотел найти, тем более без обычно доступного ему снаряжения, но стоять без дела ему было еще мучительнее, чем просто осознавать почти полную беспомощность. Сейчас все, что мог заключить Уэйн из увиденного, сводилось к тому, что убийцей точно не мог быть хирург, по крайней мере, трезвый хирург: раны были поразительно неаккуратны, словно их наносил мясник, разделывающий тушу. Но ведь этого недостаточно. Что еще? Взгляд скользнул по комнате в поисках чего-то важного, чего-то, что обязательно должно было привлечь внимание. Первым на глаза попался клатч, который Брюс тут же, совершенно не брезгуя, осторожно открыл, предварительно воспользовавшись уже своим платком, чтобы не оставить отпечатков, которые, впрочем, вряд ли тут кто-то сможет найти, но тем не менее; содержимое было просто до банальности — лишь помада и маленький флакон духов. За спиной тихо прошла Джейн, направившись в спальню, где через открытую дверь виднелось распластанное на кровати тело Грейсона. Нет, не отвлекаться, пусть им займется детектив. Дальше взгляд метнулся на сложенную на столике кожу, которая, впрочем, не особо привлекла мужчину, в отличии от лежащей рядом с ней картинки — изображения еще одной азари. В голове тут же молнией полыхнул образ уже виденного ранее клочка бумаги с подобным изображением, явно одного с нынешним творением автора. Значит, это все-таки серия, как он и предполагал? Но если так, то какова закономерность? Два изображения, три трупа... Ошибка? Или где-то в каюте есть еще подсказки? А если...
Брюс не успел продолжить логическую цепочку, потому что из спальни послышался потрясенный и явно сбитый с толку голос Джейн, оповестивший о почти невероятной вещи. Грейсон жив? Значит ли это, что третьего изображения и нет? И, значит, нет и системы, а все это — просто попытка подогнать все под одну гребенку? Нет, слишком нелогично, слишком рискованно, да и нет мотива. Тут должно быть что-то еще, что он упускает.
Все эти мысли роились в его голове, пытаясь найти уготовленную им нишу но все никак не могли пристроиться, и поэтому чем больше он думал над логикой убийцы, тем больше у него появлялось вопросов, каждый из который порождал еще парочку; таким образом, к моменту, когда он, на секунду зачем-то заглянув в спальню, словно ошеломленный вид детектива мог чем-то помочь ему в систематизации толпы вопросов, требующих ответа, в голове Уэйна поселилась Гидра, которая умудрялась выращивать новые головы даже без отрубания старых. А тем временем, пока мысли тревожно кружились в мозгу, тело уже вновь добралось до спальни, с некоторой долей растерянности взирая на новую картину, довольно флегматично отмечая, что предыдущая была более эффектна и, вероятно, могла бы даже попасть в топ ночных кошмаров, если бы его кошмары зависели от того, что мужчина когда-либо видел наяву. Джейн, похоже, так не считала, и все, что сегодня было ею увидено, явно намеревалось в скором времени наведаться к женщине с повторным визитом, что недвусмысленно выражалось на ее лице, которое, впрочем, оставалось непроницаемым и серьезно-деловым; было видно, что повидала Доу действительно много. Вряд ли она нуждалась в утешении, поэтому Брюс пока остался лишь молчаливой тенью, старающейся не потревожить детектива и не отвлекать ее от, вероятно, дельных мыслей. Вместо этого Уэйн снова принялся осматриваться, бесшумно передвигаясь по периметру комнаты и всматриваясь во все мелочи, начиная тесаком, валяющимся в луже крови, и заканчивая стопкой не развернутых полотенец, которые, видимо, были принесены вечером прислугой, но так и остались нетронутыми ввиду исключительной занятости хозяина каюты; мозг продолжал лихорадочно обрабатывать уже полученную информацию, старательно плетя ниточки и связи, пытаясь создать прекрасную и идеально логически-верную паутину, дернув за конец которой можно было бы дойти по спирали до середины, то есть убийцы; к сожалению, пока получалось лишь какое-то недоразумение, больше похожее на поломанную проволоку из кучи не спаянных кусочков.
Спустя минут пять когда врачи уже прибыли, и, стараясь не смотреть на изувеченное тело азари, унесли бесчувственного, или точнее, если чуть присмотреться, ничего более не способного чувствовать — не больше чем догадка, не подтвержденная из-за отсутствия каких-либо предположений относительно вероятного орудия доведения до такого состояния — Грейсона из помещения, а детектив вернулась в гостиную, где, судя по мертвой тишине, была занята чем-то крайне важным, каюта как-то осиротела, и даже присутствие двух живых людей ее не оживляло.
- Мы сделаем все, что сможем, - тараторил саларианский доктор, тот самый, который осматривал Биркофа, - Но предварительный осмотр показал, что шансов особо нет.
- Да делайте вы уже хоть что-нибудь, черт вас возьми! - прорычал взбешенный и наконец пришедший в себя капитан, который на мгновение заглянул в каюту, когда Грейсона выносили, но решив, что еще одного, даже случайного, взгляда на тело Риалы его желудок не переживет, спешно вернулся в коридор. Джеймса Брюсу было почти жаль, если бы, конечно, сейчас все и каждый на лайнере не были потенциальными убийцами и, как следствие, подозреваемыми для него.
Детектив тем временем действительно не теряла времени и, как успел отметить все еще исследующий спальню Уэйн, которого никак не покидала уверенность, что он что-то упустил, отправила капитана и его помощником в каюту Риалы; уж для того, чтобы тот там действительно поискал улики или же лишь потому, что хотела дать Стэдфорту время проветриться, но факт оставался фактом — они опять остались наедине на месте преступления. Впрочем, зацикливаться на этом мужчина не стал. Замерев на месте, он на мгновение прикрыл глаза, представляя как должна была бы выглядеть эта комната, не случись тут убийства и не находись здесь потенциальные улики, а когда открыл, последний раз окидывая взглядом помещение. И в этот раз его ждала удача, и даже две. Первым в глаза бросился яркий от заляпавшей его крови клочок бумажки, торчащий из-под кровати. Не теряя времени, Уэйн поднял бумагу с пола, которая действительно оказалась буквально до безобразия тяжелая от влаги и, если подключить воображение, некогда изображала азари, то есть являлась тем недостающим кусочком мозаики, которого ему не хватало еще секунду назад: несколько вопросов отпали сами собой, заменяясь, впрочем, новыми, но с уже более продуманной логической цепочкой. Не выпуская из пальцев находки, мужчина направился к зеркальной тройке, на которой лежали те самые полотенца, и за которыми, в свою очередь, пряталась вторая незамеченная почему-то им ранее вещь — поднос с тремя бокалами. В голове у Брюса что-то щелкнуло, когда он воззрился на бокалы, почему-то решившие собраться в неподходящем для количества жертв составе. В голове начали формироваться эфемерные связи.
Из гостиной послышался приглушенный и задумчивый голос детектива, которая, если Брюсу не изменял слух, бормотала что-то о неаккуратности убийцы и его вероятной спешке. Насчет спешки мужчина не был согласен с Джейн, но ничего, само собой, не сказал, но все-таки предпочел вернуться в центральную комнату, не выпуская из рук найденную картинку, словно это была величайшая ценность на корабле, какую только можно было сыскать. Почему-то мужчине захотелось отвлечь Доу от столь неприятного занятия, которое она себе выбрала; вероятно, причиной было банальное желание иметь под рукой здравомыслящего детектива, а не зациклившуюся на кусках чужой кожи слегка поехавшую дамочку — не сказать, чтобы Брюс сильно верил в вероятное душевное потрясение Джейн, но исключать нельзя было и малейший намек.
- Да, это и правду похоже на работу мясника с местной кухни, хотя даже повара здесь явно лучше справляются с нарезкой. У них хотя бы диплом есть, - его слова могли показаться слишком циничными, но на такую реакцию всплывали сразу два объяснения: банальная потребность в защитной реакции, удовлетворение которой организм нашел в таком пошлом сарказме, либо же вероятная подготовленность говорящего, что, в свою очередь, мог объяснить уже сам Уэйн, правда для этого пришлось бы во всех красках рассказать про родной город. Так или иначе, ему удалось привлечь внимание женщины, хотя при упоминании о поварах и мясниках в голове его почему-то вспыхнул образ осьминога, на которого так сильно походили отделенные от головы Риалы щупальца.
Подойдя к Джейн, которая все еще не торопилась расставаться с кожей азари, Брюс слегка приобнял детектива за плечи свободной рукой и настойчиво отвел подальше от кофейного столика, выбрав в качестве благовидного предлога найденную картинку. Изображение на самом деле было крайне важно, как казалось мужчине, однако на данном этапе версия его еще была несколько сырая, поэтому прежде, чем изложить что-то детективу, Уэйн хотел лишний раз все сопоставить, чтобы не упустить ничего из уже имеющихся данных, а заодно и взвесить все «за» и «против» относительно самой возможности поделиться с этой женщиной какими бы там ни было мыслями. В общем, ему требовалось немного времени, выигрывать которое он и принялся.
- Мисс Доу, - начал Брюс, стараясь тщательно подбирать слова и пока не сказать ничего лишнего, - Я нашел это под кроватью Грейсона. Похоже, картинка попала туда, когда бедолагу забирали, - слово «бедолага» с большим трудом далось ему в отношении этого человека, но приходилось играть, - Похоже, проблемы у капитана гораздо страшнее, чем он может себе представить. Да и у нас, собственно говоря, тоже.
С чувством выполненного долга протянув Джейн изображение и вновь вытаскивая из кармана платок, правда теперь с целью вытереть пальцы от неестественно яркой крови азари, Уэйн перевел задумчивый взгляд на ткань в пальцах, оставляя женщину наедине с ее размышлениями, и давая себе несколько секунд на тот самый процесс взвешивания и анализа ситуаций, которые могут стать результатом его маленького акта откровенности относительно зародившихся в голове идей. Картина получалась следующая: известно ему не так уж и много, однако информации, которой он располагает, хватает на достаточно сырую, но вполне имеющую место быть версию, которую он собирается поведать Доу. Естественно, говорить все он не будет, не хочет, да и просто напросто не может, но и оставшегося хватит на то, чтобы, если женщина каким-то образом связана с убийцей, побудить ее либо действовать и допустить ошибку, либо попытаться избавиться от назойливого богача, причем оба варианта будут ему отчасти на руку. Если же она не виновна, то он получит возможность в будущем заручиться ее поддержкой, если, конечно, детектив сочтет его откровенность за желание помочь, а не за попытку запутать следствие. Таким образом, вероятные пути развития событий были если не полностью положительными, то в определенном смысле выигрышными; кроме того, возможно, Джейн поделится чем-то в ответ, тогда появиться вероятность, значительно дополнить имеющуюся в его голове картину. К слову о картине: неплохо бы попытаться составить хронологию всех важных событий на корабле, о которых ему известно и которые хоть как-то могут относиться к убийствам, и подумать, к каким из них кто мог иметь отношение, а кто нет; так на следующем этапе своих рассуждений он сможет найти потенциально невиновного среди всех подозреваемых.
И все-таки, имеет ли смысл рассказывать хоть что-то? Или подождать, пока не станет известно что-то еще? Вопросы опять начали сыпаться, как из Рога Изобилия, норовя в скором времени завалить мужчину с головой. Нужно было как-то их разгрести, и лучший способ для этого — систематизировать все, разложить по полочкам и потом уже пользоваться наработанными версиями. Проще всего это сделать в тандеме с кем-то. Хорошо, решено, так он убьет двух зайцев.
- Послушайте, Джейн, - Брюс был не из тех, кто тянет кота за причинное место, и если он что-то для себя решил, значит, он выполнит это здесь и сейчас, если, конечно, по плану не предусматривается другая хронология развивающихся события, - Эти изображения, и некоторые другие... мелочи, навели меня на кое-какие мысли. У меня нет полной уверенности, что они хоть в чем-то верны, но не высказаться я не могу: в-первых, меня разорвет от уже навалившихся вопросов, а, во-вторых, вдруг что-то все-таки пригодится, - небольшая вступительная речь, на тот случай, если по невероятному везению ему удастся не до конца разрушить образ наивного и несколько недалекого богача своими следующими словами, во что мужчина, в принципе, почти не верил, - Так вот что я думаю, - прекрасно понимая, что следующая часть речи выйдет несколько затянутой, Уэйн словно даже набрал в грудь побольше воздуха, как-будто намереваясь высказать все надуманное на одном дыхании, - Еще самое первое изображение азари, то самое, которое мы обнаружили в корзине для бумаг в каюте Биркофа, показалось мне совершенно неуместным. Почему? Думаю, Вам показалось примерно также, но вот у меня было некоторое основание полагать, что бумага для Биркофа была предметом чужеродным, он даже договоры не любил в печатном виде, о чем свидетельствовали мой опыт и отсутствие дежурной ручки в нагрудном кармане его пиджака, что Вы наверняка заметили, хотя и не предали значение. Однако, не это столь важно, как то, что я и Вы оказались правы, и изображение было не просто неуместным в каюте первого убитого, но принесенным туда специально нашим убийцей. Это было послание, как я полагаю. Первое из многих, - по мере того, как Брюс говорил, голос его становился увереннее и спокойнее, при этом моментами становясь тем самым голосом, не услышать который молились каждый вечер бандиты Готэма; однако, в этой комнате никто не мог узнать властные нотки, что отчасти и подвигло мужчину вообще начать говорить: он не хотел упустить хорошую возможность, ведь в любое другое время в разговор мог вмешаться кто-то посторонний, а в эту каюту вряд ли вошел бы хоть кто-то, кто отдавал отчет своим действиям и не был в ссоре с желудком. Тем временем он продолжил:
- На данном этапе мы имеем три изображения, каждое из которых предназначалось определенной жертве и выбиралось явно в соответствии с некой системой. Вспомните первую картинку, - он на секунду замолчал, давая женщине возможность воскресить в памяти изображение, - Теперь вторую. И, наконец, третью, хотя на ней почти невозможно ничего разобрать. Они ничего Вам не напоминают? - Брюс снова дал детективу мгновение на раздумья, - Лично я мог бы подобрать по крайней мере двум из них определение, теперь, когда имею возможность рассматривать их в контексте. Первая — леность, как мы помним, азари там не пышет активностью; также я бы еще вспомнил уныние, что уже должно навести Вас на мысль. Вторая — прелюбодеяние, похоть, разврат, выбирайте любое слово, какое Вам больше понравится на замену ставшему сейчас популярным термину «порнография». Третье изображение я с трудом разбираю, но что-то мне подсказывает, что оно должно было донести до нас образ обжоры. Следовательно, мы имеем Лень, Похоть и Чревоугодие. Три смертных греха, из семи, описанных в Библии, три жертвы, каждая из которых, по мнению, соответствовала собирательному образу определенного грешника. И тут самое логичное и почти что неоспоримое предположение, которое может быть выдвинуто — убийства носят религиозный характер, или, скорее, свершаются человеком — или же не человеком — душевнобольным, без сомнений, и почему-то черпающим вдохновение в религии, которая, вероятнее всего, неким образом повлияла на него на одном из этапов его жизни. Однако, это лишь домыслы, вернемся к более очевидным вещам, - на мгновение оторвавшись от речи, мужчина внимательно взглянул на Джейн, словно пытаясь отгадать ее реакцию на его слова, но, решив сначала закончить рассказ, а потом составлять мнение о произведенном впечатлении, продолжил, принявшись медленно расхаживать по комнате, останавливаясь то у кофейного столика, то у тела Риалы, то еще где-нибудь.
- Более очевидными вещами я называю то, что будет еще четыре жертвы, то есть Гнев, Алчность, Зависть и Гордыня соответственно, и что-то мне подсказывает, что именно в таком порядке. Кроме того, я полагаю, что жертвы будут из числа тех, кто сидит именно за нашим столом, так как предыдущие три несчастных были нам с Вами знакомы. Понимаю, притянуто за уши, однако я все-таки настаиваю на этом, так как, если мы имеем дело с человеком неуравновешенным, для него важна именно система, а система уже четко прослеживается. Но тут сразу в глаза бросается не состыковка: за столом нас было изначально восемь, а грехов семь. Значит, в нашу компанию затесался кто-то лишний. И тут встает вопрос: этот лишний — убийца или нет? Лично я сейчас не могу откинуть ни то, что наш лишний сосед убийца, ни то, что он обязательно невиновен, потому что пока известно слишком мало. Быть может, Вы что-то проясните, и в таком случае это будет просто великолепно, - мужчина не стал говорить, что он уверен в личности лишнего человека, и что им является он, руководствуясь, как ему показалось, желанием проверить лишний раз детектива, ответ которой мог что-то прояснить относительно нее самой, - Пока что я могу сказать лишь следующее: если убийца и лишний сосед за столом — это одно лицо, то это большая оплошность с его стороны, ибо, вычислив того, кто не вписывается в систему сидящих, мы автоматом находим убийцу, и это идет в разрез с тем, что я скажу дальше, что, собственно, почти невозможно. А дальше я скажу, что преступник — хладнокровный, расчетливый, уверенный и себе и своем превосходстве индивид, обладающий не дюжим умом, связями и средствами, а также умеющий хорошо манипулировать окружающими. Опять же, почему? Смотрите, мы имеем почти двойное убийство — Риала и Грейсон, причем убийство азари было настолько извращенным и жестоким, настолько трудоемким и длительным, что трудно просто представить себе, что преступник шел убивать Грейсона, и случайно прихватил еще и Риалу, а то, что первым был Эндрю я не сомневаюсь хотя бы потому, что Чревоугодие идет в списке по тяжести раньше, нежели Похоть. Таким образом, все было заранее распланировано: интерес Риалы с Эндрю, что было, в принципе, вполне предсказуемо, но тем не менее этот интерес нужно было еще удержать и увериться, что она точно не соскользнет в последний момент к кому-то другому. Итак, это доказательство номер раз. Вторыми я представлю Вам тесак, валяющийся до сих пор на полу в спальне в луже крови, и третий бокал, явно нарочно оставленный нам в качестве подсказки. Да, я думаю что это именно подсказка, так как, следуя психологии убийцы и придерживаясь мнения, что это маньяк, мы должны принимать во внимание, что в каждом душевнобольном человеке есть латентное желание быть остановленным, отсюда и все фирменные знаки маньяков — как, например, изображения грехов в нашем случае. Однако, помимо этого, я могу сказать также, что это может быть насмешка на Вами, детектив, или же над всеми, кто подключен к делу, и таким образом преступник просто хочет быть в центре внимания и доказать свое превосходство, в защиту чего может говорить отрубленная голова Риалы, водруженная на тело Эндрю, - выдохнув и переведя дыхание, Брюс почти с неудовольствием отметил, насколько долго затянулась его речь, но бросать на полпути было бессмысленно, так что он, собравшись с мыслями, продолжил, выходя на финишную прямую размышлений и одновременно с этим возвращаясь к женщине, закончив мерить шагами комнату, - Последнее, что я хотел отметить, это камеры наблюдения, рассованные по всему лайнеру.  Согласитесь, что после столь зверского убийства Риалы, убийца не мог не запачкаться кровью, и, как следствие, возвращаться к себе в каюту он должен был либо весь в крови, либо переодевшись, что почему-то кажется мне несколько нереалистичным. Значит, что мы имеем? Убийца свято уверен в том, что камеры ему не страшны? Почему? У него есть доступ к камерам? Влияние на того, у кого есть доступ? Признаться, здесь я пока в тупике, - вот, собственно, почти все, что он хотел сказать Доу по поводу случившегося и своих мыслей на этот счет, и отчасти мужчина был даже доволен выстроенной цепочкой рассуждений, которым теперь только нужно было подвести черту.
- Таким образом мы имеем следующее: идею убийств, вероятных подозреваемых и примерный психологический портрет преступника, а также несколько деталей, которые неплохо было бы подтвердить или опровергнуть, а еще лучше найти им объяснение. Помимо этого я не могу не отметить, что все это может быть лишь идеально разыгранным спектаклем, чтобы убедить нас в невменяемости преступника и вероятной попыткой увести следствие в сторону, но тогда я должен отметить феноменальный, буквально блестящий ум преступника и признать, что, если это правда, жизнь на этом лайнере становится еще опаснее, чем изначально полагалось.
Наконец-то он замолчал, глубоко вздохнув и словно успокаиваясь. Что на данном этапе имел лично он? Говорил он не так уж и долго, но в это время успело вместить огромное количество информации, так что, вероятнее всего, детектив сейчас начнет задавать закономерные вопросы, каким это образом он поумнел за двое суток и какие скелеты в шкафу он, недоделанный Шерлок Холмс, скрывает. Не сказать, что на все вопросы, которые предположительно может задать Джейн, у него были ответы, но на часть он уже мысленно подготовил речь, а для другой части искал возможный способ отвлечь женщину, перебирая в голове все то, что он узнал о ней за этот короткий срок. Вообще, знал он о ней по-прежнему непозволительно мало, кроме того, что она идеально оправдывала свои почти издевательски-комичные имя и фамилию, была не по-женски серьезна и ответственна, обладала солдатской выправкой и характером и посещала спортзал лайнера с целью выпустить пар и, вероятно, заставить мозг лучше работать. Хмыкнув своим мыслям, Брюс вновь оценивающим взглядом окинул женщину и вдруг предложил, словно только что не вещал вдохновенно о вероятной схеме убийства и вообще не производил впечатление серьезного человека:
- Детектив, а не желаете ли наведаться в спортзал? - это было в высшей степени нелогично на первый взгляд и могло даже вернуть мужчине часть былого образа, однако на самом деле имело под собой другую причину: Уэйну хотелось иметь рядом с собой детектива с трезвой головой, а наблюдения подсказали ему, что лучше всего информация по полочкам в воображаемой картотеке Джейн разложится в том случае, если она будет одновременно с мыслительным процессом активировать еще и мышцы, давая волю кулакам.
Он даже не стал ожидать согласия женщины, и вежливо, почти нежно, подхватил под локоть и вывел из каюты, намереваясь проложить свою путь к спортивному залу. Слава богу там сейчас никого не  было, и он мог себе позволить продемонстрировать немного больше способностей Брюса Уэйна, чем видел кто-либо из малознакомых ему людей. Причем объяснение для Джейн было уже готово: Готэм требует, чтобы ты не только имел кучу шкафообразных мордоворотов в качестве охранников, но и сам умел, в случае чего, дать отпор. Это действительно были суровые реалии его родного города, правда им мало кто следовал. И виной этому, отчасти, был Бэтмен, на которого последнее время жители Готэма возлагали слишком много надежд. Но сейчас не время думать об этом; ныне между ним и Готэмом тысячи световых лет и миллионы звезд, а красный ковер под ногами ведет его и удивительную во всех отношениях женщину в спортзал, так что беспокоиться нужно о другом. Например о том, что это, если посмотреть с какой-то совершенно сюрреалистической стороны, можно счесть самым отвратительным свиданием в жизни.
Брюс лишний раз порадовался тому, что после ужина сначала успел вернуться к себе в каюту, переодеться там с более удобный костюм, под которым подразумевался полу спортивный комплект. А вот Джейн его радовать не хотела, и пару раз порывалась в прямом смысле сбежать, приводя в качестве предлога благовидную причину проверки камер видео наблюдения, от коей Уэйну приходилось упорно ее отговаривать, правда без видимой мотивации женщина долгое время отказывалась соглашаться с ним. К сожалению, все его доводы были действительно несколько расплывчаты и сводились к тому, что вряд ли на камерах хоть что-то осталось, если следовать его логике. Несколько пессимистично, сказал бы невольный свидетель. Но нет, скорее реалистично, потому что мужчина был действительно уверен в правоте этой мысли. Просто потому, что уничтожение доказательств было бы первым в его списке после свершения преступления. Не зря же, в конце концов, он когда-то упорно изучал психологию преступников и способ их мысли, как завещал Томми, чем почти еженощно доводил бедного Альфреда до предынфарктного состояния, когда еще неопытный и зеленый приползал в пещеру побитый и покалеченный.
Однако, в конечном итоге Брюс все-таки совладал с детективом и они уже почти мирно добрались до спортазала, по дороге встретив лишь поникшего и расстроенного Стэдфорта.
- В ее каюте нет ни черта, кроме стринг в одном шкафу и платьев в другом. Господи, кому понадобилось убивать эту цацу? - было похоже, что, хоть он и сделал вид, что отчитался перед детективом, почти сразу продолжив свой прерванный путь, мысли его были где-то далеко, и уж точно не на уровне соблюдения правил приличия, ибо последнее, что Джейн и Брюс услышали от Джеймса, было витиеватое ругательство, за право использовать которое с радостью бы встретились на ринге лучшие мордовороты готэмских подворотен.
Больше живых душ по дороге они не встретили, так что путь до спортзала не занял более семи-десяти минут; более точного времени Брюс назвать не мог, так как пялиться на часы нашел неприличным, хотя уже ставшее привычкой измерение промежутков времени, затраченных на передвижение по лайнеру, и требовало отдавать все внимание ему, а не какому-то там детективу. Впрочем, Уэйн с этой блажью не согласился, и поэтому всю дорогу наблюдал за женщиной, хоть и не открыто; однако при всем при этом умудрился не проронить за все время и пары слов, словно сознательно играя в молчанку и ожидая, когда Джейн нарушит тишину первая, точно также, как он ждал этого по пути в каюту Грейсона.
Спортзал встретил их буквально гробовым молчанием и слабым освящением по периметру помещения, принявшим нарастать по мере того, как шаги двух людей все отчетливее начали раздаваться в эти наполовину зазеркаленных стенах. Здесь казалось, что словно ничего не может произойти плохого, но в то же время тяжелая тишина давила на перепонки, заставляя почти что слышать биение собственного сердца. Наверно, это было идеальным местом для продолжения беседы.

Отредактировано Bruce Wayne (24-01-2014 21:39:39)