Достаточно было взглянуть на все со стороны, чтобы понять масштабы развернувшейся кампании. Борджиа играют только крупными фигурами и никакими более. Если она делают ход, то он обязательно должен быть выигрышным. Иначе им самим грозит быть убитыми этим миром. Нельзя карать за жестокость, если жестокость эта была вызвана всего лишь желанием выжить. В этом мире, где каждый хочет перегрызть тебе глотку - марш бросок - весьма важная вещь. Молниеносная атака, чтобы сломать врагу своему хребет до того, как они сцепятся зубами.
Чезаре Борджиа никогда не боялся честной борьбы, это было не в его характере. Подковерную он не любил, впрочем, как и открытые обманы. Он был человеком, естественно, способным на коварство, но коварство тоже бывает разного рода. Отражающие могут видеть лишь результат. Отсюда он прослыл и жестоким, и тираном, и убийцей, и бандитом. Но покажите хотя бы одного тирана, перед которым люди открывают ворота? Покажите хотя бы одного бандита, способного объединить половину Италии, покажите хотя бы одного убийцу, который пожимает французскому королю руку. Покажите их, и тогда Чезаре Борджиа снимет шляпу и согласится.
Но пока это были лишь слухи.
Интересная, все-таки вещь - эти слухи. Можно бороться с людьми, которые их разносят. Можно вешать их на площадях или жестоко штрафовать, можно лишать их имущества или языка, но с самими слухами бороться бесполезно. Особенно, если большая часть из них правда. Были слухи о том, что он муж собственной сестры. Были слухи о том, что Чезаре убил собственного старшего брата. Но пусть так, он не обижается. Ему некогда. Пока воины строятся в ряды, пока Неаполь не взята, пока с севера им угрожает независимая Венеция, а Тоскана с Флоренцией все еще гнут линию и забрасывают его и бесполезными отсрочками своего решения, у него нет времени бегать по большим городам и толковать народу, что, мол "все, что обо мне говорят - ложь". Да и зачем все это?
Страх есть страх. Его понимают все. Угрозы могут быть неправильно истолкованы.  Но страх... страх есть страх. Его понимают все.
И Чезаре знал это, как никто другой лучше. Между милосердием и страхом, он выбирал страх, потому что милосердие - тонкая шея, которую может сломать любой толстопузый, кто решит на нее сесть. Ему преклоняют колени из-за уважения, а то из-за взаимовыгоды, он ничего не имеет против, его ненавидят за его успех, за его славу, и против этого он тоже ничего не имеет. Он милосерден лишь в тех случаях, когда милосердие в самом деле может принести плоды.
Но в других случаях, Чезаре Борджиа - тиран. Быть может, эти менестрели правы и он правда превратился в того, о ком слагают легенды? Сын Сатаны.
Нет, сын римского папы Александра VI, а является ли Родриго Борджиа Сатаной, это уже другая тема.
Но все-таки из слухов не всегда рождается истинная репутация и она не всегда на руку.
Ты женишься, сказал Родриго Борджиа. Так же он когда-то сказал и Хуану, а тот был достаточно упрямым ослом, чтобы воспротивиться любому приказу, но даже он смирился. Все потому, что слово папы - закон. Для всех, особенно в кругу его собственной семьи и Чезаре не стал спорить. Если он женится, значит этот союз принесет ему не только внуков, но еще и землю, армию и множество других благодетели. Так что в нужности подобного заявления Борджиа не сомневался. Впрочем, пострадать он тоже успел. Никто не спросил его, хочет ли он этого и только стоя перед зеркалом, он мог показать выражением лица, насколько не хочет. Если сердце занято, к чему пихать туда еще кого-то? Оно ведь не из воска.
Сразу возникал справедливый вопрос - кто будет его невеста и что она уже успела о нем наслушаться? Вариантов было много, Чезаре сразу же подумал на Францию. До туда, конечно, дошли слухи о его вероломности и жестокости, однако какая разница Франции, если она союзница ему, да он еще и от нее зависит. Заключить брак с какой-нибудь знатной французской принцессой - самое адекватное, что мог придумать папа, чтобы уверить всех в том, что их союз с Францией долог и развалу не подлежит. В первую очередь, это демонстрировало бы Испании их политическую опору и военную мощь, однако...
Однако все обстояло куда иначе.
Санса Старк. Девочка, которая находилась в фактических заложниках в Ватикане. Никто не виноват в том, что она оказалась в этом положении и, конечно, никто не виноват, что ее семья выбрала ту сторону баррикад. Чезаре был совершенно не уверен в том, что Санса еще продержится, что доживет до того момента, как станет полной игрушкой в руках человека, от которого зависела ее жизнь. Родриго мог щелкнув пальцами собрать конклав, и объявить девочку изменницей Его Святейшеству и тогда ее ждал бы только огонь, либо позорное изгнание в места, где жизнь не имеет никакого смысла, лучше было бы сгореть на костре. Если Бог есть, то он явно покровительствует ей.
Если можно было так сказать. Предельно за несколько месяцев эта девочка потеряла все - семью, влияние, политическую защиту. Чезаре захватил ее дом и убил ее брата, перебил людей, которые защищали ее фамилию и ее честь, а теперь она, совершенно одинокая в мире будет отдана под венец своему злейшему врагу.
Чезаре не был зверем и никогда им не будет. Война есть война и на ней воюют мужчины. Женщины теряют сыновей, мужей и братьев там, им не надо большего смысла, чтобы начать их ненавидеть за это, но разве было это объективно и логично? Едва ли. Никто не выбирал за кого воевать, Фортуна сама раздавала эти карты. И если бы она была более милосердна в северянам, они бы подняли свои знамена за быка, нежели против него. Однако все вышло так, как вышло. Север пал, но Север не сдался.
Именно он был нужен Родриго. Чезаре оставалось только гадать для чего. Север открывал достаточно путей, чтобы расширить папские границы, чтобы укоренить его влияние, а Чезаре всю свою жизнь был нелюбимым сыном отца, который всюду пытался ему угодить, быть достойным его ядовитой любви. Он был готов убивать людей ночами, предательски и тихо, он был готов надеть на себя сутану, лишь бы быть ближе к нему, он был готов убить своего брата, чтобы занять его место во главе папской армии. И когда он это получил, Чезаре почувствовал, насколько отец его остерегается, насколько он его боится.
Чезаре был слишком влиятельным человеком. В его кармане был мир и война. Он мог словами лишь заставить сотни людей насмерть биться, он мог теми же словами заставить лютых врагов пожать друг другу руки и римский папа, зависящий только от настроения и преданности собственного сына, начинал его бояться.
Вот для чего был придумал этот странный союз. Чтобы контролировать Север и своего сына. Через девочку, которая, возможно, и не заслужила быть заложницей амбициозности Борджиа.
Борджиа не было свойственно ходить медленно, но в этот раз он едва перебирал ногами. Брак этот состоялся, каким бы он ни был. Без пышностей и прекрасных праздников, но невеста не пролила ни единой слезы. Он не собирался обижать ее, ни к чему ее не принуждал.
Когда он смотрел на Сансу, он вспоминал собственную сестру. Не потому что пытался полюбить столь же сильно, как Лукрецию, эту рыжую девочку, а потому что он узнавал страдания и слезы, которые она проливала, когда думала, что остается наедине с Богом. Санса была похожа на Лукрецию, одно лишь было "но" - родные Лукреции, слава Богу, были живы и здравствовали на своих вершинах бытия, а вот Санса осталась одна в самом низу, без надежды когда-либо подняться. Но дай ей шанс и, быть может, он еще сломает эти оковы. Она куда смелее, чем кажется на первый взгляд. Никакая другая девушка не выдержала бы такого позора. А она еще держала голову, пытаясь быть стойкой, когда шла под венец и сам папа римский, наместник Бога на земле, викарий Христа, был тому заключенному браку свидетелем.
Родриго Борджиа получил Север, а Чезаре Борджиа - девушку, к которой не смеет притронуться, да еще кровь ее брата на руках, ее матери, всех ее родных.
Но он не был бы самим собой, если бы не находил слов в поддержку или же не решался смотреть ей в глаза. Испытания, пусть даже такие жестокие, но делают нас сильнее.
В этот день он был в Риме и она прекрасно об этом знала. Может быть, именно поэтому,она не выходила из своей комнаты и даже не вышла его встретить. Он и не нуждался. Единственная женщина, которая всегда встречала его с улыбкой была его собственная сестра и ни в чем другом Чезаре не нуждался. Однако одна мысль о том, что Санса снова предается самобичеванию угнетала и его. Не так был Борджиа воспитан, чтобы причинять женщинам боль. Он убивает мужчин, да по-разному, жестоко и долго, милосердно и быстро, но женщинам он боли не причинял. Никогда.
Катерина Сфорца, привезенная в цепях в Рим и та была благодарна судьбе на то, что Чезаре - достаточно галантный, чтобы не прибить эту суку на месте.
Он постучал в дверь их общей обители, где не появлялся около полугода. Вся жизнь его в военных разъездах, дипломатии, сражениях. Бои на итальянской земле не прекращаются никогда, даже когда воины спят и не поднимают оружия, их капитаны, их кондотьеры и гонфалоньеры все еще не перестают воевать на бумаге с гонцами.
Но когда-нибудь все возвращаются домой, в Рим был Чезаре домом, хоть в нем и текла испанская кровь. Домом, в котором его ждала любящая сестрица, с которой он не может быть откровенен настолько, насколько хочет. И та уже вышла замуж, теперь неаполитанский принц забрал у Чезаре единственное сокровище, коим он обладал. Здесь же его ждал амбициозный и требовательный отец, Его Святейшество папа римский со всем списком выдвинутых для Чезаре требований и сроками их исполнения. Здесь же ждала его невеста, которая теперь побоится ему в глаза посмотреть. Санса, быть может, больше остальных за всю причиненную ей боль хочет его смерти.
Приоткрыв дверь, он заглянул внутрь. Полумрак, в каком жила Санса был похож на полумрак души, которой она обладала. Он уже, кажется, и забыл, как выглядят их общие покои. Она здесь одна и вряд ли расстроена отсутствием ненавистного супруга.
- Синьора Санса - она нашел ее у окна и низком поклонился в приветствии. Никак по-другому он приветствовать ее не мог. Его леди-жена не вышла ни на его проводы, ни на встречу к нему, разве имеет он право что-то требовать от нее?
Однако, не смотря на то, насколько они были разные, было нечто единое в них - они были одинокими, невероятно и невозможно. Ее родители умерли, все ее близкие погибли от руки его и от решений его отца, а его родители и близкие живы, но все-таки он давно уже не часть их, быть может, и наоборот - они не часть его.
- Вы не вышли меня встретить... интересное наблюдение - их окна выходят на папскую лестницу, у собора Святого Петра. Она видела, что он приехал, она наблюдала за ним с решеточного окна, у низкого широкого подоконника, он даже не почувствовал ее взгляда. Нет у них никакого шанса сблизиться. Этот брак невозможен и невыносим для обоих них.