Сумерки серо-розовым покрывалом расстилались на небесном пологе Асгарда, знаменуя приход богини Нотт в зенит своей власти над ночным миром. Дворец Асов возвышался во всем своем великолепии, затмевая самые первые, невинные звезды, что словно юные девы, зарделись на небосклоне. Тысячи огней веером зажигались в покоях великих богов и богинь, а на богатых, тонких занавесах мелькали тени собирающихся на бал. О, сегодня был великий день – Тор, сын Одина и Ёрди, Громовержец и Триждырожденный вернулся с победой из земель Ванахейма, и по этому поводу Всеотец повелел утроить недельный пир.
В золотом зале стояла благовейная тишина когда рыжебородый бог въехал в резные двери на своей колеснице запряженной двумя козлами, и благородные асы склонились в поклоне, а Один встал со своего трона, опираясь на Гунгнир.
Множество даров привез своему отцу благочестивый сын, и все они легли у ног Всеотца, радуя взгляды блеском золота и драгоценных камней. Были там и артефакты доселе невиданные, как то камень полыхающий холодным огнем – любовался им долго Один Вседержатель, а после приказал отнести дары в сокровищницу, и накрепко запереть ее от воров.

It's the focus that you cannot seem to find...(с)

Фенрир беспокойно поднял голову, доселе покоящуюся на мощных лапах, и принюхался. Ароматы с кухонных помещений вызвали у Волка обильное слюновыделение и спазмы желудка, но он не смел принять облик аса и явиться во дворец. То запрет Всеотца был, и оборотень подчинялся ему. Сейчас громадный зверь смиренно лежал в зарослях кустов ракита и наблюдал за окнами дворца, в которых мелькали силуэты знакомых Богов. Вот востроногая Фрейя пробежала по коридорам, и серебристым звоном разнесся ее смех по темному саду, заставляя встрепенуться уснувших птиц. За ней спешил Улль, юный пасынок Тора, он что-то восторженно кричал вслед богине красоты, и стремился нагнать ее – Волк щелкнул им вслед зубами, уж он бы в два шага нагнал рыжеволосую деву. Он шумно вздохнул, подняв облачко земляной пыли, и заскреб когтями – отчего Всеотец до сих пор не желает простит его за последний побег в Мидгард?
Ветер донес знакомый запах, и Фенрир вновь повернулся в сторону балконов, там неспешно и рука об руку шли Локи и Сигюн – Волк захотел тихо завыть, чтобы привлечь внимание отца, но постеснялся нарушать идиллию между трикстером и его супругой. Та светилась от тихого счастья находясь близ рыжеволосого ётуна, и каждый знал как редки такие моменты для светлой богине. Оборотень тяжело поднялся на лапы и отряхнулся от веток и листьев застрявших в шерсти, ему запрещено заходить во дворец и покидать пределы Асгарда, но наблюдать за веселеем Асов он тоже не намерен.
Гораздо интереснее попробовать прорваться на Радужный Мост, и вновь сбежать в Мидгард – Всеотец обещал посадить его на цепь, если Волк осмелиться еще раз пробраться в царство людей, но эти угрозы уже звучали сотню с лишним лет, и оборотень не воспринимал их в серьез. Хотя и ходили слухи, что гномы под горой плетут невиданной мощи путы, но пока от их цепей толку не было. Фенрир сухо засмеялся, припоминая с какой легкостью разорвал Дромм – его сила и мощь страшила асов, но он не желал им зла. Пока не желал.
Полная луна зияла в центре небосвода словно начищенная золотая монета, и вскинув морду Волк завыл – его плач прокатился по пустынным холмам Асгарда, и запутался в широких ветвях вековых дубов. Откуда-то издалека в ответ прозвучал слабый вой местной стаи волков, но это были неинтересные собеседники – Фенрир вновь отряхнулся, и почесал ухо задней лапой, задрав морду. По черному, усыпанному звездами, небу прошла рябь, словно северное сияние хотело разгореться во всю свою мощь, но передумало – Волк наклонил голову, размышляя не привиделось ли ему это, Хеймдалль, когда не злился на шустрого оборотня, иногда говорил, что такой эффект бывает, когда кто-то проходит сквозь миры. Мол это след временного портала, что разливается всеми красками пропуская в Асгард гостя или Бога, и все должны видеть его приход, дабы встретить подобающим образом.
Сказки…
Он фыркнул и медленно побрел к рощи леса, от всех этих воспоминаний у Фенрира пробудился волчьи аппетит, а до утра ждать не было желания. Тогда конечно можно будет пробраться в кухни, пока повара отдыхают после ночного пира, и не следят за остатками кушаний – Волк облизнулся, и оглянулся на дворец, словно решая как ему повести себя.
Подул северный ветер, принеся с собой новые запахи. Он шумно втянул их в себя, и насторожился, замерев. Мокрая чешуя, словно кто-то вылез из океана, или попал под дождь? Фенрир зарычал, они слишком долго не виделись, чтобы он узнал эту вонь рептилии досконально, но других пресмыкающихся в Асгарде быть не должно было. Зоркие глаза уловили как с холма спускается человек (ас?), и развернувшись Волк пошел ему навстречу. Выпрямляясь во всю мощь своего трехметрового роста, он пристально смотрел в лицо на котором тенями плясала ночь, искажая черты, но все равно давно забытый образ всплывал в памяти.
Столетия назад он может быть и выглядел по другому, но они сами выбирали свой лики асов, и старались сохранять схожесть, так присущую братьям. Но Волк до сих пор не был уверен, что тот кто стоял сейчас перед ним истинный Йормунганд – впрочем, может он и ошибался, в конце концов лишь трикстер с первого взгляда мог различить подлог.
Фенрир сел на траву, нетерпеливо хлеща себя хвостом по бокам, и ждал когда (не)знакомец приблизиться ближе – запах изменился, к чешую прибавился ощутимая вонь огня и пепла, словно тот только что вышел из огромного погребального костра, Волк поморщился, ему не нравился этот запах.
- Ты осмелился выползти из океана вопреки воли Всеотца, братец? – рычащий, невнятный голос наполнил пространство, и из чащи леса на него откликнулись воем волки. Он редко говорил пребывая в своем настоящем облике, чаще ограничиваясь односложными звуками. Да и с кем ему было общаться при таких размерах, и повышенной лохматости – звери в лесу не понимали высокий слог, они больше ценили скорость лап, быстроту реакции и ширину оскала. Но сейчас он не спешил принимать форму аса, с высоты своего роста взирая на того, кто имел внешность Мирового Змея.

А где-то в глубине дворца Одина, за мощными, стальными дверьми томились артефакты, находящиеся под охраной стражников Асов и волшебных статуи, что активизировались при малейшей угрозе со стороны из вне.
А в золотом зале кружились пары благородных асов. Их богатые одежды переплетались создавая радужный диссонанс, и никто из них не задумывался об опасности, так уютно ощущая на себя око Всеотца, и уверовав в собственной силе.
А на холме по велению судьбы или рока, встретились двое, что прятали не только свои облик от посторонних, но самые темные тайны, что заставляли их путешествовать по другим мирам.

Он сам был чужим в этом мире, принадлежащим человекоподобным богам,  что обладали мощью уничтожать целые народы, и воскрешать павших воинов. Для них не существовало понятия время, Асы жили вне его, сменяя радость на вспышки печали, и Фенрир, урожденный ётуном от великанши, пытался подстроиться под них. И ведь в юности казалось, что все получилось, что он теперь один из них, но теперь, спустя века, Волк понимал, что всего лишь угодил в ловушку расставленные Одином. Проклятие отца передалось и сыну, и если где-то в Мидгарде дети не отвечали за ошибки своих родителей, то здесь все было с точностью до наоборот…

Его красный взгляд неотрывно, внимательно изучал пришельца, отмечая испарину на лбу – словно тот, претерпел телесные муки. А еще Волк остро чуял его смятение и отторжение места, где он находился, его же брат, хоть и поднимался на поверхность вод не часто, но все же не вел себя так, словно его закинули в другой мир. Волк поднялся на лапы, мягко пружиня, словно перед прыжком, и медленно обошел незнакомца, поражаясь, насколько тот  походил на Мирового Змея. И настолько же была очевидна разница между ними, резкость движений, вместо плавных и гипнотизирующих передвижений Йорма. На лице не было этого вечного саркастического выражения – «правда? Ты думаешь, что ты лучше меня…». И конечно это злополучный  запах жжения который казалось окружал плотной стеной пришельца и стал гораздо ощутимее, и оборотень фыркнул, а потом чихнул, словно подтверждая слова мужчины об отсутствие родственных связей между ним и Фенриром. Волк глухо рассмеялся, и облизнулся – кого только не занесет сквозь порталы на благородные холмы Асгарда. Жаль только незваные гости бесславно успокаивались в Хельхейме, а души их неприкаянными тенями блуждали бы среди деревьев до самого Рагнарека.
- Да, ты не он – брат узнал бы меня, - и поприветствовал ядовитым плевком, как он любил делать в детстве. О, Волк так четко помнил это жжение, когда шерсть опадала клочьями, а раны заживали месяцами. Хотя кто сказал, что этого гостя мира асов, не стоит опасаться, от него исходила ощутимая древняя сила, которая сразу исключало принадлежность к человеческому роду. Он не принадлежал не одному из девяти миров, иначе хорошо бы подумал, прежде чем являться ночью в королевскую рощу, словно…вор? – Ты выбрал неудачную личину, сыновей трикстера не жалуют во дворце Всеотца.
Отчего - то он все же подумал, что это один из припозднившихся гостей, что пришел на праздник в честь победы Тора Триждырожденного, а значит, Волку не о чем разговаривать с мужчиной. Оборотень шумно выдохнул, и тут же ночное небо окрасилось красным, почти кровавым, маревом. Сотни огней устремились ввысь, расцветая невиданными цветами и водопадами. То тут, то там взрывались фейерверки, а от дворца раздался хор восторженных голосов, и нестройный хор певший славу Одину Всеотцу и всему его роду. Волк ощерился и прижал уши к макушке – звуки взрывов ему не нравились, как и вся канонада, искусственные разрывающиеся звезды, затмевали настоящие, нарушаю гармонию этой ночи. Он внезапно понял, что именно запах устанавливаемых ракет гнал прочь его от дворца, и даже сейчас он не признался бы себе, в том, что основной причиной, было удушающее одиночество. Веский повод был найден, и удовлетворил зверя полностью.
- Праздник крови, - прорычал Фенрир, прикрывая глаза и обращаясь в пустоту, словно он забыл о присутствии незнакомца. Впрочем,  тот со своим средним ростом, просто терялся в тени гигантского зверя, а оборотень уже привык бурчать проклятия себе под нос, - на костях погибших и грруде никому ненужных сокровищ. Да здрррравствует Тор…
Он почти скатился в утробный рык, диссонансом звучавший на фоне радостных криков Асов, из леса раздались тихие подвывания, и Волк рявкнул в сторону чащи, заставляя всю стаю заткнуться и обратиться в бег. Эта ночь просто не могла стать хуже, но каким-то непостижимым образом так оно и происходило. Он вновь чихнул, и склонил голову в сторону чужестранца, щетинясь.
- Ты пахнешь огнем, - он рухнул у ног мужчины, все равно в холке превосходя того ростом, и положив голову на лапы, душераздирающе зевнул, - и опоздал на пир, теперь там не найдешь трезвой души.
Он искривил пасть, что могло при определенном ракурсе сойти и за кривую ухмылку, и, не мигая уставился на гаснущие всполохи разноцветных искр, которые опадали на землю, оставляя от роскошного фейерверка горькое ощущение на языке. Волк полураскрыл пасть, тяжело задышав, в глотке ощущая частицы пороха и пыли, а в желудке все так же было пусто. Урчание живота, отнюдь не тихое, заставило его щелкнуть пастью – Тюр мог бы побеспокоиться, чтобы зверю принесли немного пищи, будто бы Бог воинского дела не знал, что голодный Фенрир может стать проблемой для всего Асгарда.
Мысли его теперь были далеко от реальности, а глаза будто остекленели, казалось, он превратился в статую-охранника, одну из тех, что богача ставят у входа в свои дворцы. В воображении Волка он уже был на охоте далеко от королевских лесов, где никого крупнее кролика не отыщешь. Там за пределами Радужного моста, в недрах Железного Леса обитали жирные кабанчики, и охота на них была истинным удовольствием. Но ему нельзя покидать Асгард, по приказу Всеотца, но, в конце концов, когда он следовал установленным правилам?

Голос незнакомца выдернул его из полудрема, и Волк навострил уши – Дракон? Зверь приподнял голову, чуть прикрыв глаза, и на этот раз более внимательно вдыхая запах мужчины. Образ совершенно не складывался, он прекрасно знал, что в девяти мирах были когда-то драконы, даже в Мидгарде, люди складывали о них легенды. Но все они отличались от тех, кого видел и знал Фенрир. Взять хотя бы скрягу Фафнира – ящероподобный, огромный и свирепый, он никогда не принимал личину аса, довольствуясь образом змея или выдры. А Нидхегг грызущий корни Игграсиля? Тот вообще не шел на контакт с Богами, да и последний кто его видел был Один Всеотец, еще имевший в ту пору два глаза. Но одно объединяло двух этих тварей, они явно никогда не стали бы разгуливать по другим мирам, и пытаться разыскать пропавшие вещи или пропавших врагов. Фенрир отвел взгляд от того в чьих жилах текла кровь, у него не было причин не верить Дракону, так же как и не было причин доверять.
- В своих намерениях ты выступаешь против Богов, огненокровый? – Волк зажмурился, потягиваясь, и скребя когтями землю под лапами. На это будет забавно посмотреть, бессмертные против крылатого, по крайней мере эта битва будет стоить того, чтобы бы потом устроить по ней пир. О, а как обрадуется сестра Хель, пополнению в рядах своей армии умерших. Грубо говоря Волку было все равно, что собирается сделать незнакомец, он не собирался поднимать тревожным воем пьяных асов, чтобы те разобрались на скорую руку с Драконом. Фенрир хмыкнул, представив своего дядюшку размахивающего Мьельниром, а другой рукой сжимающего кубок с медовухой. – «Что-то», что попало в сокровищницу Всеотца, остается там навсегда, не важно к какому миру принадлежало оно доселе. Хочешь попытаться выкрасть – твое право…
Волк не успел договорить фразу о каменных стражах, что стерегут сокровищницу Асгарда, когда на его голову легла рука мужчины. Оторопь взяла все его тело, и зверь зарычав, рванулся вперед, скидывая с себя длань Дракона, и припадая к земле. То, что тот сделал, переходило все рамки дозволенного в понимании зверя, никто никогда не делал подобных жестов в сторону Волка. Даже Сигюн – светлая богиня и жена отца его, они лишь дотрагивалась до мальчика-аса, которым он перекидывался в юности. И вот теперь странник другого мира, так легко посмел преодолеть барьеры, рычание ослабло, и сейчас Волк выглядел совершенно обескураженным, не понимая как поступить в данной ситуации. С одной стороны он не чувствовал, что на него пытались напасть, или каким-то образом навредить, с другой стороны Фенрир не раз созерцал как Локи одним касанием до врага своего, обращал того на свою сторону, подчиняя волю и разум. Что же произошло сейчас? Живот опять обиженно забурчал, и оборотень моргнув раз и другой, внезапно разразился сухим, лающим хохотом. Повалившись на спину и катаясь в свежей траве, сейчас больше напоминая огромную собаку, нежели предвестника Рагнарека – зверь вполне оправдывал свой дурной, двуликий характер.
- Ты удивил меня, Дракон, - он замер, лежа на спине, и запрокинул голову, рассматривая мужчину вверх ногами, и виляя длинным хвостом, - но, ты прав, радость от моего присутствия асы не испытывают. Но зато у них перед глазами всегда пример того, чего им следуют страшиться.
Как говорят люди, держи друзей поблизости, а врагов у самого подола, что собственно и сотворил Всеотец, пытаясь сделать из сына трикстера дворового пса для дворца, а в результате получил на одну головную боль больше. И сейчас эта самая головная боль, вскочив обратно на лапы, и отряхнувшись от приставшей к шерсти земли, покосилась на дворец, словно опять вставая пред сложным выбором. Внезапно первоначальная цель, навестить кухню оказалась и не такой уж недостижимой, сейчас в зените своего праздника, когда Один удалился с супругой в опочивальню, полупьяный Боги и не вспомнят о наказе Всеотца запрещающем Фенриру появляться в покоях.
Оборотень сузил глаза – привести во дворец, того кто хочет обокрасть самого Вседержателя, не плохая шалость для начала, за отлучение от двора. А при случае всегда можно скинуть все на Мирового Змея – дважды победа. А если еще сам зверь примет облик аса – Дракон сказал, что эта та внешность, с которой он родился, но обитателям Асгарда об этом лучше не говорить. Они очень удивятся когда увидят сыновей Локи вместе. Но сначала нужно узнать, что ищет чужестранец, если тот решил присвоить себе, предположим волосы Фреии, то это может плохо закончиться.
- Что ты ищешь в Асгарде, Дракон? – он пока не предлагал свою помощь, но живо интересовался, прикидывая насколько сильно теперь разозлиться Один на своего «сторожевого пса».

A drop of blood
A flood of anger for old times

Of the sorrow I lust... (с)

- Я не видел какие артефакты привез Тор с собой из похода, - он задумчиво уставился в никуда, припоминая не оговорились ли рядом с ним случайнее прохожие про невиданные камни. Впрочем сокровищница Всеотца ломилась от таинственных, волшебных или пугающих вещей, и живые воплощения стихий были бы хорошим дополнением подобной коллекции.
В ушастой голове Волка даже не возникло мысли о том, что незнакомец врет ему – оборотня вел звериный инстинкт, который велел доверять такому же хтоническому чудовищу как и он сам. Это было что-то вроде негласного договора, древнего как сама кровь, да Дракон даже в человеческом обличии источал силу и решительность. Он все равно бы пошел во дворец, без Фенрира, и тут уже все зависело от решения Волка, как ему поступить в подобной ситуации. Можно было удалиться в лес и поохотиться на королевского оленя, отрешившись от всех проблем. А можно было сопроводить пришельца за его камнями, ну а если что-то пойдет не так… Волк склонил голову, и вдохнул ночной воздух полной грудью. Он почти улыбнулся на последний комментарий мужчины. Они были из слишком разных миров, чтобы сейчас пуститься в объяснения пророчества Вёльвы. По предсказанию старой ведуньи Великий Волк, отпрыск трикстера Локи, должен был убить Одина Всеотца и стать предвестником Рагнарека. Все они были частью единого круга мироздания Асгарда и девяти миров, и не смотря на свою недальновидность, Волк знал свое место.
Лишь спустя столетия, после освобождения из своего заключения, он поймет насколько ошибался в тот день.
- План? Я знаю их план – его предсказала Вёльва еще до моего рождения, - оборотень повел плечами и преступил с лапы на лапу. – Мы с Богами связаны слишком крепкой цепью, огнекровный. А теперь…
По телу зверя прошла крупная дрожь, а глаза его закатились. Волк упал на землю, врываясь в нее когтями и его всего передернуло, будто внутри ломались все кости и разрывались жилы. Глухое рычание сменилось стоном, когда объемы тела начали уменьшаться, приобретая форму человеческого тела. Шерсть черного цвета, словно начала линять, трансформируясь в волосяной покров, и исчезая в складках одеяния. И вот уже спустя минуту на поляне, коленопреклоный стоял парень, упираясь одним кулаком в землю Последним что изменилось в его облике, были глаза – на секунду полыхнув звериным алым огнем, они стали темно-синими.
Фенрир ухмыльнулся, и поднялся на ноги, слегка шатаясь – в последний раз он перекидывался в зверя прямо на бегу, стараясь ускользнуть от стражи Всеотца, когда те в очередной раз ловили беглеца в другом мире. И сейчас возвращать блик аса в состояние покоя, оказалось слегка болезненно, но он быстро приходил в форму. Парень отряхнул запашных халат римского типа – его любимая одежда в облике аса, и тряхнул длинными рукавами. Во внутреннем кармане что-то звякнуло, и вскоре на свет божий была извлечена початая бутылка с брагой – Фенрир зубами вырвал пробку, и понюхал напиток.
- Не спрашивай, куда это все девается, при моем обычном облике, - он сделал глоток и поморщился – желудок буквально взвыл от такого варианта «пищи». Перекидываться Волка учил сам Локи, а тот был весьма нетерпеливым учителем, и поэтому теория была заменена обширной практикой. – Ибо я не знаю ответа, - рявкнул парень так, что с соседнего пролеска с деревьев поднялась стая птиц. Как это всегда и бывало вместе с обликом аса к оборотню возвращалась вся неуемная дурь и безалаберность, какую можно было только вообразить.
Он сделал пару шагов вперед путаясь в длинных полах кафтана, и слегка наклонился, теперь уже другими глазами рассматривая Дракона – сейчас он был лишь на голову выше его, и наконец между двумя существами можно было углядеть некоторую схожесть. Сам же Фенрир упорно видел в сумерках облик брата, хотя и не собирался признаваться в этом. Наверное в кои века соскучился по доброжелательным плевкам Мирового Змея. Волк хмыкнул и открыто улыбнулся, а не оскалился, и сунул в руки Дракона бутыль с брагой.
- Итак в сокровищницу, - он словно полководец ткнул в сторону дворца рукой, и пошлепал по траве в указанную сторону, на ходу оборачиваясь, - но сначала нанесем визит этим прелестным кухаркам, - он совсем по звериному облизнулся, и от восторга закатил глаза, - отец назвал меня Фенриром, - Волк наконец соизволил вспомнить о манерах, и даже прижал руку к груди и церемониально поклонился, при этом вновь запутавшись в длинных одеждах, и пробурчав проклятия на сей счет.
Прогулка до стен дворца прошла без происшествий, правда оборотень заблудился в садовом лабиринте, оправдывая это тем, что в образе волка всегда легче перешагивать кустарники, а не огибать их. И вот двое оказались пред открытыми окнами кухонных отсеков.
- Тарайя, - нараспев позвал кухарку парень, всовывая патлатую голову в ставни и оглядываясь, - никого нет, видно убираются в залах.
Откуда-то сверху раздался смех богинь, и Фенрир передразнив их тонким голоском, подтянулся на руках и запрыгнул в помещение кухни, махнув Дракону, призывая его повторить тот же трюк. До главных дверей было слишком далеко идти, да и потом был риск нарваться на трезвую стража, которая слишком хорошо знает обличия сыновей трикстера. Даже если один из проходимцев, им и не является.

Отредактировано Fenrir (09-10-2013 15:20:12)

- Громко орать? – Фенрир с удивлением застыл посредине кухонного помещения, удерживая на руках золотое блюдо с целым поросенком, зажаренном в меду. Волк никак не мог понять в толк, что дракон подразумевает в виду, среди асов всегда в ходу были громкие голоса, и сомнение и недоверие вызвал как тот кто говорил слишком тихо. Например такой как Локи. Парень водрузил блюдо на каменную столешницу, и провернул в руках острый нож, - Что бы ты сказал, если бы услышал Тора… - он пожал плечами, и словно по заказу, по дворцу прокатился зычный голос бога грома, требующего «ЕЩЕ БРАГИ», следом раздался треск разбитого стекла. Можно было подумать, что Громовержец на радостях разбил двухметровую вазу, но это всего лишь был кубок, который по обыкновению пролетел пару метров прежде чем врезаться в какую-нибудь поверхность. Ну или чью-то голову. Фенрир хохотнул, и одним движением заядлого палача, отсек пару внушительных кусков свинины, - сам то не голодный, эм…огнекровый? – он понял, что пришелец так и не назвал своего имени, впрочем оборотень и не стал допытываться, мало ли у кого какие тролли в голове. Положив на тарелку поменьше мясо, хлеб и свежую зелень, Волк, на ходу перекусывая, направился в дворцовый коридор.
Комментарий на тему роскошества дворца асов, он решил опустить, ему самому не нравился дом Одина, и тут даже не было причин кровной вражды. Просто вся помпезность и витиеватость стиля была не по нутру оборотню. Другое дело холодные замки Йотунхейма, с острыми шпилями и подвесными мостами – как жаль, что ему не разрешали перебраться на родину великанов, там бы Волк чувствовал себя гораздо лучше. По крайней мере не выделялся бы по размерам.
Оборотень резко затормозил не дойдя до поворота коридора, и поднял руку вверх призывая Дракона остановиться. Он втянул носом воздух и отступил назад, как раз в тот момент когда из-за угла показался молодой ас. Длинные, светлые кудри юноши скрывали верхнюю часть лица, да и сам он двигался слишком медленно – то ли от хмеля, то ли по привычке. Лишь на секунду он замер так же как и Волк прислушиваясь к вибрациям воздуха, и несмело повернулся в сторону путников.
- Фенрир? – неуверенно спросил юноша, и откинул со лба пряди волос, обнажая совершенно слепые глаза, молочного цвета. Волк цокнул языком, и участливо развернул слепца в противоположную от Дракона сторону.
- Да, Хёд, это я. Пришел посмотреть на дары, что привез твой брат издалека, - он участливо вложил в руки сына Одина блюдо с остатками еды, и уже намеревался послать того пинком куда подальше.
- Отец запретил тебе являться на пир, - юноша растерянно принял поднос, и озадаченно повернул голову в сторону Волка, словно не уверенный в своих словах.
- Запретил, но пир то уже закончился, началась вакханалия, - хохотнул Волк, и Хёд тоже улыбнулся ему в ответ.
- С тобой кто-то еще? – он попытался развернуться
в сторону Дракона, но Волк упорно оттеснял парня в сторону выхода в сад.
- Да, привел с собой братца. Гляди-ка Валькирии! – Фенрир вытолкнул слепца в открытые двери и тот попал в объятия пышногрудых воительниц, которые тут же принялись ворковать над «милым-прекрасным Одинсоном». Оборотень даже позавидовал мальцу, тот хоть и был урожденным Богом, но в силу своего недуга оставался слишком слабым, и потому получал больше понимания и ласки от окружающих. А Богини так вообще млели когда Хёрд грустно улыбался и начинал играть на флейте.
Волк фыркнул и направился в коридор ведущий к нижним ярусам дворца, попутно оглядываясь на дракона.
- Ну-с, какие фокусы у тебя припрятаны в рукаве? Сможешь усыпить охрану? – он честно пытался обойтись без лишнего кровопролительства. К тому же одно дело – веселые крики, вплетающиеся в общи хор голосов, а совсем другое это вопль ужаса и страха, или горловой призыв к атаке, которым так любят пользоваться охранники. Тогда уж точно они соберут огромную концентрацию богов на один квадратный метр, и от них очень будет сложно избавиться. Коридор плавно перешел в широкую, витиеватую лестницу, которая словно спираль уходила вниз.
Фенрир всего несколько раз был здесь, еще совсем юным щенком, но прекрасно помнил эти освещенные факелами ступени которые упирались в огромные резные двери. Сокровищница имела несколько отсеков, и Волк очень надеялся, что асы не оценили истинную ценность нового артефакта, и им не придется идти дальше первого отсека.
Сейчас его шаги стали почти не слышны, он вновь стал хищником крадущимся за добычей, на одной из ступеней парень встал как вкопанный прислушиваясь – там внизу, двое солдат переговаривались тихими голосами, обсуждая свою несправедливую долю. Фенрир подобрал полы своего непомерно длинного кафтана и прижавшись к стене, вопросительно посмотрел на Дракона, мол будем шаманить, или вырубим их старым дедовским способом. Другой вопрос что потом этот самый дед придет к внуку-оборотню, и тоже проверит на нем свои способы. Нет не трезвую голову работать нельзя – Волк достал из кармана всю ту же бутылку, и приложился к ней. Теперь то брага пошла как надо, не взывая бурление в желудке, но приятно дурманя голову и заставляя ощутить во всем теле легкость. Но самое главное, теперь даже самая паршивая идея, уже казалась довольно веселой и легко выполняемой.

Фенрир вяло наблюдал за манипуляциями Дракона, прикрывая кулаком зевок, теперь когда он был сыт, оборотня тянуло в сон, а не на грабительство сокровищницы Всеотца. Парень провел пальцами по шершавой поверхности стены, и медленно сполз по ней, садясь на ступени и прижимая к себе бутылку с брагой. Он невидяще смотрел как Дракон переходит на шепот, и его серая змейка разбивается на тысячи граней превращаясь в пыль. Красивое зрелище, для тех кто имеет ценить подобные вещи – сонные гранулы переливались в свете факелов, как обычная каменная пыль, которой в воздухе было предостаточно. Вот с этим врагом даже Боги не в силах справиться.
- Отец тоже любит создавать змей, - Волк прислонился головой к кладке, и повел в воздухе пальцами, словно перекатывая между ними невидимую монетку. Он вспомнил как еще в детстве, Локи на потеху старшему сыну, превратил ветки с берега океана в стайку водяных змей. Йормунгард тогда повел свою маленькую армию против Фенрира, но в этот раз он действительно играл. Тогда все было гораздо проще, сейчас же оборотень часто задумывался, а зачем асгардцы сохранили им жизнь вообще. Все эти думы навевали злобную меланхолию, в которую впечатлительный сын Локи впадал с особой охотой. – Маги, - он хмыкнул и повел плечами. Вопрос о сильнейших существах миров, стоило оставить открытым, так как у каждого были свои домыслы на этот счет. Что же до Волка, ему было наплевать, кто за что борется. – Я бы променял всю магию мира… - он осекся, услышав как в конце лестнице с характерным звуком обрушились два тела. Фенрир вскочил на ноги, и выглянул из-за угла – стражники спали, привалившись к стенам, и сжимая в руках свое оружие.
Оборотень хохотнул и поскакал по ступеням вниз, останавливаясь рядом со спящими мужчинами, и присев на корточки обыскивая одного из них.
- Страже разрешается отпирать сокровищницу раз в час, чтобы проверить все ли там в порядке, - он вытащил из-за пазухи охранника витиеватый ключ и подбросил его в руке. Волк на секунду призадумался, а потом сорвал с шее спящего круглый медальон, - стоит поторопится, я не знаю когда будет смена караула.
Парень проворно вскочил на ноги, и вручил Дракону медальон, а сам подошел к двери и вставил ключ в замочную скважину.
- Когда я поверну ключ, прислони медальон к фреске, той, что справа, - он кивнул головой в сторону стены. Там в темноте сумрака, была неосвещаемая факелами часть лестницы, не каждый знал, что на ней нанесен рисунок Дикой Охоты. Один во всем своем величии, и в окружении асов скакал по Мидгарду, и собирал души павших воинов. Валькирии окружали армию Всеотца, а он восседал на Слейпнире и казался совершенно непобедимым. И именно у него на шее был вырезан идентичный медальон, что сейчас держал в руках Эльга. Своего рода небольшой трюк чтобы открыть дверь, на манер кодовых замков. Волк кивнул Дракону и повернул ключ – раздался щелчок, и створка отворилась, - добро пожаловать в Эльдорадо…
И правда золото в этой комнате превышало все остальные драгоценности, Фенрир на мягких полу цыпочках прошел между двумя фигурами Асов, и развернувшись насмешливо хмыкнул и поклонился им. Пожалуй эта комната была больше даже центрального зала, где проходил праздник наверху. Она тянулась глубоко под замок, и где-то в конце была еще одна дверь, ведущая в следующую сокровищницу. Но вот туда бы Волк не желал соваться не за какие коврижки, входить туда имели право только представители семьи Одинсона, и стража там была неживая. Именно в том помещении хранился небезызвестный Тессаракт, из-за которого уже долгие века асы воевали с йотунами.
Волк развалился в огромном троне, с помпезными завитушками и бархатным сидением, он помнил, что этот предмет мебели когда-то украшал спальню Всеотца, но по непонятным причинам вскоре был перенесен в сокровищницу. Парень задрал ноги на подлокотник и подхватив рядом лежащий скипетр, начал мурлыкать себе под нос мелодии. Помогать Дракону в поисках он даже и не планировал, отчасти от лени, отчасти по незнанию как выглядят эти стихийные артефакты. Но главное, что не привлекало его в копании между всем этим богатством были многочисленные проклятия наложенные на большинство вещей и побрякушек. Как их снимать никто не знал, и поэтому весь дорогостоящий металл просто сваливался в сокровищнице, где радовал только заблудшие души, да охранников.
Фенрир запрокинул голову на второй подлокотник и принялся рассматривать Дракона вверх ногами.
- Эльга, - он словно пробовал на вкус имя огнекровного – для Волка побывавшего в разных мирах, оно совершенно не ассоциировалось с крылатым ящером. Разве у них в именах не должны быть рычащие звуки? «Гррр» там всякие, хотя бы намекающие на принадлежность к особой расе, - какой твой мир?
Ему действительно было интересно, будет куда свалиться в следующий свой побег, если только туда вообще возможно телепортироваться, и мир не состоит по большей части из воды. Волк видел такие океанские пустыни, и не особо доверял им, потому что знал, какие твари могу скрывать внутри водяных покровов.

Он попытался представить себе это каменный, беззвездный мир, что Дракон называл своим домом. И все, что нарисовало воображение Волка, это клетка. Раса Эльги не боролась за существование всего своего рода, все они дрались лишь за себя, и жили ради своей тьмы – для сына трикстера это понимание было не в новинку, он сам ежесекундно опасался лишь за собственную жизнь, и не за чью более. Все Асы могли сгинуть в чертогах Хельхейма, он и хвостом не поведет, чтобы помочь Богам…разве, что помочь им быстрее добраться до дома сестры Хель. О, да, сестренка бы понравилась огнекровому, если он вообще понимал, что такое женщина и с чем ее едят. Не в буквальном смысле. Не стоит преподносить Дракону фразу в подобной формулировке, а то, чего доброго он ив прям решит, что в Асграде принято жрать кого не попади. Парень тем временем вытянулся в кресле, разминая затекшие конечности и с хрустом зевнул – пора было убираться прочь из сокровищницы, скоро произойдет смена караула, и обнаружатся спящие стражники, и тогда лучше не находиться рядом с беснующейся толпой охраны.
- Да, твой мир весьма специфичен, - Фенрир пожал плечами, и усмехнулся, - впрочем, как любой другой, - каждый любил утверждать, что именно их реальность заслуживает приза за оригинальность, и возможно так оно и было, но скептицизм сына Локи всегда был на страже. Оборотень свалился с трона, и аккуратно огибая золотые кубки, подошел к Дракону припавшему к полу – похоже тот так ничего и не нашел. В противном случае, артефакты были уже в его лапах.
Дурной знак…
Волк закусил нижнюю губу, мельком оглядываясь на закрытые двери другого зала – нет уж, туда он и носа не сунет, не хватало еще чтобы страж-робот изрешетил его несчастное бренное тело. Что ж тогда тут несколько вариантов развития событий на выбор – они уходят вдовеем (маловероятно), Фенрир сваливает, а Эльга на свой страх и риск может оставаться чтобы попытаться найти свою пропажу.
Внезапно в голову пришла мысль, если артефакты считались пропавшими, и Тор не крал их у расы драконов, тогда почему огнекровый не пошел на поклон к Всеотцу. Все же вероятность того, что Один вошел бы в ситуацию скитальца, и отдал бы ему желаемые предметы. В этом плане асы чтили благородство поступков и некоторое сострадание, но предлагать подобный вариант решения проблемы сейчас, когда они уже находились в сокровищницы без разрешения на то, уже не имело смыла. Да и по сути, проблема была лишь у Дракона – Фенрир выступал в качестве волонтера. И довольно паршивого волонтера.
- Что ж, судя по всему, ты ничего не обнаружил, - Волк пожал плечами, и стал накручивать на палец тонкий ремешок от халата. Рубить с плеча не особо хотелось, кто знал, как отреагирует Дракон на предложение покинуть зал немедленно. Фенрир на всякий случай прикинул размеры сокровищницы – ее вполне хватит чтобы быстро трансформироваться, только вот на сытый желудок драться совершенно не хотелось.
И тут как гром среди ясного йотунхеймского неба, с лестницы послышались голоса – пьяные, неуверенные, заплетающиеся голоса юных богов, и искателей приключений на свою августейшую задницу. Похоже после моря браги , что разливалось во время пира, не многие сохранили ясность ума и благоразумие – Волк прислушался, но в этих искаженных шепотом и выпивкой, невозможно было кого-то узнать. В любом случае это были не верховные асы, что не могло не радовать – оборотень проявив не дюжую ловкость и скорость, потушил факелы на стенах, одним мощным выдохом воздуха, сам себе напомнив персонажа одной из мидгарской сказки. Не даром же его обозначали как покровителя дикого пламени.
- Может тебе и повезет, огнекровый, - Фенрир подобрав полы халата, скрылся все за тем же троном, и аккуратно выглядывая оттуда, не сводил напряженного взгляда с приоткрытой двери. Хотелось еще добавить – дуракам везет – но это звучало как то обидно.
- Пхах, и эти спят на посту, - раздалось из-за двери, - Херсонд, уверен, что это хорошая идея?
Ответ Фенрир не услышал, а лишь ухмыльнулся, и знаком показал Эльге – жди. Сегодня им катастрофически везло на сыновей Одина, и если один их заметил но не увидел, то второй вполне возможно сейчас откроет двери второй сокровищницы, которая несомненно отзовется на кровь сына Одина. Любимым развлечением юных богов было втихомолку сходить и полюбоваться на Тессаракт, подивиться его силе и странному сине-голубому свету, и Волк знал, что молодые Одинсоны устраивали что-то типа обряда посвящения, для своих спутников. Двери распахнулись и на пороге возникло три фигуры – Волк глубже спрятался под трон, если уж кого и будут теперь ругать то это заснувших охранников и толпу малолетних смельчаков, самое главное не попасться никому на глаза. Эльга может последовать за ними, а может попытаться усыпить, это уже не проблемы Фенрира, у него совершенно другая задача – выбраться из сокровищницы, потом из дворца, и свалиться на боковую. От всех этих приключений на сон грядущий, кошмары сниться будут – он с трудом сдержал чудовищный зевок, и поежился. В это время юные боги перешептываясь направились к закрытым дверям, в самом конце зала.