После лондонского расставания, с момента которого минуло столетие, Камилла не искала встреч с Магнусом, впрочем и сам он не испытывал желания увидеться с ней. Кулон, призванный служить напоминанием и оберегом, был возвращен еще в те далекие времена, оставившие после себя лишь воспоминания о заблуждении и пережитой боли. Ценный урок, который он не стремился получать.
     Полвека молчания, которые они оба провели в Нью-Йорке, чей ритм жизни позволял людям, живущим рядом, не знать о существовании друг друга, было нарушено ее внезапным появлением в доме мага. Не утруждая себя церемониальными мелочами, Камилла явилась к нему еще более прекрасная, чем была во времена их романа. С годами ее навыки очарования лишь возросли, но Магнус более не собирался становиться жертвой ее чар. Теперь, когда ему была известна ее сущность, сердце мага не могло вернуть себе прежней привязанности. Однако причиной, сподвигнувшей леди Белкорт вспомнить о нем, не являлись романтические чувства, отнюдь. Ее визит был вызван тем, что нынешняя глава Нью-Йоркского клана вампиров нуждалась в помощи Верховного мага Бруклина. В свойственной ей манере, искажая факты и играя значениями, она хотела привлечь его на свою сторону, не раскрывая всей имеющейся у нее информации, но Магнус прожил не одно столетие и слишком хорошо знал ее, чтобы попасться на подобные уловки. Отношения Сумеречных охотников и представителей Нижнего мира были лишены терпимости, дымящиеся угли могли вспыхнуть от одной искры. А то, чего жаждала Камилла, было способно породить новую волну агрессии, усугубить существующее положение вещей, но вместе с тем принести новый виток в историю двух фракций. Последствия, которые должны были последовать неминуемо, сложно было предугадать в полной мере. Магнус, живущий для своего удовольствия, предпочел бы избежать вовлечения в события, способные порядком обременить его жизнь. Они пришли к соглашению не сразу, но Белкорт все же удалось добиться его согласия. 
     У нее был тщательно продуманный план, в котором Бейну отводилась значительная, пожалуй, даже ключевая, роль. Именно благодаря ему, ее плану, наложив на себя разнообразные чары, которые делали его присутствия практически незаметным, и даже одевшись в менее броский наряд, однако не изменив своему стилю, Магнус со стаканчиком кофе из ближайшей кофейни, ждал и скучающим взглядом окидывал прохожих, спешащих по своим делам. Кому-то из них с минуты на минуту должно было не повезти стать жертвой. Малочисленная группа вампиров должна была напасть на людей, чтобы привлечь внимание Сумеречных охотников. Время и место было выбрано так, чтобы рядом, в нужный момент, оказались определенные нефилимы, среди которых обязательно должен был быть Александр Лайтвуд, парабатай Джейса Вэйланда. Присутствие последнего так же планировалось, но, из определенных соображений, для достижения успешного итога, целью был выбран Лайтвуд.
     Раздался крик, послуживший сигналом, ознаменовавшим начало операции, которую Магнус про себя окрестил не иначе как «повесь мальчишку нефилима себе на шею». Приблизившись, но оставаясь на отдалении от места действий, маг без энтузиазма смотрел на то, как недавно обращённый вампир пьет кровь женщины. Один из Агнцов, которых Камилла выбрала для достижения целей, более служивших на благо вампиров, чем остальному Нижнему миру. Он ждал появления Сумеречных охотников, готовясь создать портал, который перенес бы его и нефилима в заранее подготовленное убежище, где маг должен был сохранить пленника в целости и сохранности, а так же не позволить ему убежать раньше времени.
     К счастью, вернее к собранной заранее информации, которая позволила организовать ловушку, Сумеречные охотники появились согласно плану и немедля вступили в схватку с ночными созданиями, численность которых не сильно, но превышала количество Сумеречных охотников. Определив среди них парабатая Вэйлэнда, Магнус подгадал момент и отправил в нефилима оглушающее заклинание. Действуя быстро и целенаправленно, он подхватил Александра и, пока вампиры отвлекали на себя внимание его товарищей, скрылся в подготовленном портале.
     Оказавшись на месте, Магнус первым делом обыскал Сумеречного охотника и конфисковал все, что тот мог бы использовать как оружие. Стило отправилось в надежное место, которое нефилим не смог бы отыскать при всем своем желании. Остальное оружие так же было спрятано магом. Пока Александр находился под действием заклинания, Бейн отнес его в комнату, в которой тому предстояло провести ближайшее время. Про себя Магнус надеялся, что время это долгим не будет. Джейс Вэйланд придет за своим парабатаем, Камилла получит желаемое и маг вернется к своему разгульному образу жизни. О том, что последует за всем этим, он пока старался не думать, предпочитая решать проблемы по мере их появления. Магнус мог удерживать Сумеречного охотника в комнате одним заклинанием, которым он, впрочем, не преминул воспользоваться, но чтобы тот не напал на него по пробуждению, довольствуясь рукопашными приемами, маг привязал Александра к стулу шнуром. Решив, что у нет желания дожидаться пока действие оглушающего заклинания сойдет на нет, Магнус снял его. Ему предстояло поведать своему пленнику о сложившейся ситуации, и сделать это он предпочел сразу.
    – Эй-эй! Пока осмысливаешь свое нынешнее положение и собираешься предпринять какое-нибудь решительное действие или же сразить меня пламенной речью с обилием вопросов, которые могли у тебя возникнуть, замечу, что попытка сопротивления окажется провальной. А теперь мне бы хотелось, чтобы ты подтвердил, что готов внимательно слушать и не перебивать. Как можешь убедиться, не стал лишать тебя голоса, но могу сделать это в любой момент.
     Не отрывая взгляда от Сумеречного охотника, Магнус расположился на кровати, стоявшей напротив стула, к которому надежно был привязан нефилим. Не то, чтобы магу часто приходилось привязывать кого-то к стульям, но он рассчитывал, что это должно даваться ему лучше различных видов искусств. В любом случае, Бейн был готов использовать магию в любой момент. На кончиках его пальцев голубым светились предупреждающие искры.

Отредактировано Magnus Bane (03-10-2013 19:15:58)

Не позволяя возникнуть молчанию, едва дождавшись пока утихнет голос мага, Александр задал интересующий его вопрос. Поддавшись навстречу ответу или же в желании опробовать прочность шнура, удерживающего нефилима на месте, совершил рывок, но предсказуемо остался на месте, более не предпринимая явных попыток освободиться. Магнус не исключал, что Сумеречный охотник мог не воспринять всерьез его слова, предупреждающие от тщетности попыток бегства, но голубые искры исчезли, словно их и не было вовсе. Теперь единственным источником света в комнате осталась горевшая под потолком люстра.
     Устроившись удобнее, маг вытянул свои длинные ноги. От нефилима блестящие носки туфель Магнуса отделяло не более трех сантиметров. Ему предстояло ответить, возможно избавить Сумеречного охотника от охватившей его тревоги и переживаний за близких, только вот сейчас у него не имелось достоверной информации о состоянии товарищей Лайтвуда. Выполняя часть плана, за которую был ответственен, забирая Александра с места схватки, Магнус не озаботился дождаться ее завершения. С момента же, как он перенес нефилима в дом, где они расположились, прошло совсем немного времени, чтобы маг спешил узнавать последние новости.   
     – Остальные, должно быть, живы. Если тебя беспокоит, не забрали ли их как тебя, то мой ответ – нет. Буду удивлен, если они не одержали вверх в этой схватке, даже с такой потерей, как ты, – оторвавшись от созерцания Сумеречного охотника, маг перевел внимание на свои ногти, – Должно быть сейчас они обеспокоены твоим исчезновением. Исцеляют свои раны рунами и думаю, где же им разыскивать тебя.
     Убедившись, что маникюр его по-прежнему идеален, а лак цел, он положил руку на простынь, которой была застелена кровать. Ничем не примечательная ткань, хлопок на ощупь, была выкрашена белым. Она была чуть ли не единственным светлым пятном в комнате коричневых оттенков.
     Магнус чувствовал на себе изучающий взгляд, но его совсем не смущало подобное внимание. Он и сам не без интереса рассматривал своего пленника. Пленника, во внешности которого имелось излюбленное сочетание цветов глаз с волосами. Будь обстоятельства совершенно иными, не являйся юноша нефилимом, маг проявил бы к нему определенный интерес. Сейчас он лишь испытывал удовлетворение от того, что его главное общество на ближайшие дни было привлекательно. Даже в такой ситуации, Бейн концентрировался на приятном.
     Дождавшись от Александра согласия выслушать его, Магнус ответил ему улыбкой, в которой открыто читалась приветливость.
     – Чудесно. Сперва хочу заметить, что предпочел бы, чтобы наше совместное пребывание в этом замечательном доме, было мирным. Мне важно, чтобы ты оставался в целости и сохранности, время, которое тебе предстоит провести со мной. Даже готов всячески развлекать тебя, чтобы мы не зачахли здесь от скуки, – бодрая речь мага была полна веселых ноток, – Причина, по которой ты оказался здесь, – твой парабатай. Сколько времени тебе предстоит провести в обществе великолепного меня, зависит исключительно от него. Выражаю надежду, что медлить он не станет. Не обременяй себя беспокойством, в случае благоприятного развития событий он останется жить. При соответствующем поведении, его безопасности ничто не будет угрожать. Только вот существует вероятность, что более вы не встретитесь. Тебя же будет ожидать привычная, полная опасностей и рисков, жизнь Сумеречного охотника. Вопросы? Возможно на некоторые из них у меня не будет ответа или я просто предпочту промолчать, но спрашивай. Сегодня у нас будет ознакомительный вечер.
     Единственная в комнате дверь бесшумно приотворилась. Уловив это движение, Магнус незамедлительно поднялся с кровати. Посторонних в доме не должно было быть, маг сразу бы узнал о проникновении. Отбросив несерьезное предположение о том, что это гуляющие сквозняки, Бейн направился к двери. Проходя мимо пленника, он мимолетно коснулся ладонью его плеча, словно извиняясь за то, что вынужден отвлечься от него, но вместе с тем будто подсказывая оставаться на месте.
     – Председатель Мяо! Неужели ты соскучился, и тебе потребовалось внимание? – обратился он к коту, решившему нарушить уединение своего хозяина с его пленником. Будучи не уверенным в сроках своего отсутствия, маг решил не оставлять своего питомца в одиночестве, в своей резиденции, где некому было бы позаботиться о нем и проследить, чтобы отрада сердца мага не оставался голодным. Взял его с собой, и теперь Председатель Мяо осваивался в ранее незнакомом ему месте. Подхватив кота на руки, Магнус стал почесывать у него за ушком, зная о любимых ласках своего питомца. Теплый мех был приятен на ощупь и маг знал, что они вдвоем сейчас получают удовольствие. – Или же пришел напомнить о положенной тебе порции лакомств?
     Произнеся последний вопрос, маг задумался о том, что возможно следует покормить и нефилима. У него не было и малейшего представления о том, голоден он и будет ли вообще есть еду данную ему магом. За свою жизнь Магнус повстречал немало Сумеречных охотников с брезгливостью относящимся к вещам, которых коснулись представители Нижнего мира. Однако ему предстояло оказывать пленнику хотя бы минимальную заботу, поэтому, все еще стоя к нему спиной, Бейн поинтересовался:
      – Александр, может и ты хотел бы полакомиться чем-нибудь?

Отредактировано Magnus Bane (01-10-2013 05:28:47)

Думал ли маг, что произнесенные им слова будут «просто приняты к сведению»? Отнюдь. Полагать, что нефилим сразу же смириться со своим положением и будет безучастно ожидать беспокойного будущего, в котором его близкие могли оказаться в опасности, – было бы верхом наивности. Храбрость, которой были полны сердца Сумеречных охотников, направляла их, склоняла к совершению действий, которые виделись им правильными и необходимыми. Все же эгоизм был положительной чертой.
     Хоть смирение, вернее даже не смирение, а покорность сложившимся обстоятельствам и была желаема, Магнус не рассчитывал получить ее сиюминутно. Пускай в нем жила слабость к сломленным, он не был тем, кто стремился сознательно разрушить нечто прекрасное. Но, на его взгляд, было бы чудесно, если бы нефилим действительно принял полученную информацию и не совершал опрометчивых поступков. Если бы маг, что вообще-то было весьма сомнительно, оказался на месте юноши с очаровательными голубыми глазами, он принял бы происходящее. Ведь принятие чего-либо – неизбежный шаг, чтобы преодолеть нечто, найти выход. Магнус не стал говорить об этом Сумеречному охотнику. 
     – Я думаю, что мои мысли совсем не то, что тебя интересует. Или я все же ошибаюсь? – не смотря на выпад Александра, тон мага оставался полон непринужденной веселости, – Это облегчило бы наше взаимодействие. Однако независимо от того примешь или нет, и каким будет твое принятие, оно не отменит того, что ты уже здесь.
     Слова затихли, Магнус улыбнулся. Александр надеялся, что его парабатаю хватит умственных способностей не появляться «здесь», в месте, где были только маг, нефилим и кот. Бейн не станет рассказывать ему, что его парабатая будут ждать в совершенно другом месте.
     – Значит, предпочтешь не возвращаться домой? Остаться здесь? – слово «навсегда» осталось не произнесенным, повисло в комнате, скрываясь во вдыхаемом кислороде. Проигнорировать его не представлялось возможным.
     Магнусу интересен ответ, но он не торопит Александра, давая ему возможность подумать над заданным вопросом. В руках мага  тот, кого Бейн может назвать членом своей семьи. Продолжая поглаживать мягкую шерсть, маг делает шаг, чтобы закрыть отворенную котом дверь. Устроив Главнейшего Мяо в одной руке, освободившейся он тянется к дверной ручке.
     Щелчок сработавшего замка раздался вместе с грохотом падения. Отпустив испугавшегося внезапностью звука кота, Магнус стремительно оборачивается, чтобы увидеть лежавшего на полу, вместе со стулом, нефилима, старательно пытающегося скорее освободиться от шнура.
     «Неужели меня столь недооценивают?», – посетившая мысль сопровождается вздохом, в котором явственно присутствует обречённость. 
     Магнус не самое медлительное создание в Бруклине, да и комната не может похвастаться габаритами, ему хватает несколько секунд, чтобы оказаться возле Александра. Наклоняется, чтобы заглянуть в лицо нефилима. Лихорадочный румянец на щеках, растрепанные волосы, горящий взгляд – завораживающее зрелище, и маг не может отказать себе в удовольствии полюбоваться им. Молчание затягивается и маг протягивает:
     – Разве перед самостоятельными попытками снять мешающие детали не следует потребовать освобождения?
     Разумеется Бейн ожидал, что Сумеречный охотник попробует освободиться. Но, признаться, как-то совсем не думал, что Александр станет делать это подобным, столь открытым, образом, да еще не дождавшись момента, когда маг оставит его в уединении. Движением руки Магнус возвращает стул, а вместе с ним и пленника, в исходное положение. Он изначально не собирался все время держать Александра привязанным к стулу, и раз уж он сам решил освободиться, решает помочь ему. Потому что видит красные следы на его запястьях, шнур, должно быть, причиняет нефилиму достаточно неудобств, и считает, что лучше сразу показать Сумеречному охотнику невозможность побега. К тому же, Бейн ведь собирался угостить Лайтвуда ужином, а для приема пищи Александру должны понадобиться свободные руки, если он, конечно, все же выразит свое желание перекусить. Магнус знает о присутствии определенного риска, ощущает ярость Сумеречного охотника и его желание выбраться из плена, чтобы защитить дорогое ему. Но Бейн верит в магию своих пальцев, она не подводила его ни разу. Возится с завязанными же им узлами, которые не желают поддаваться, в конечном итоге разрезая их призванным с кухни ножом. Пользуясь замешательством Александра, касается руки нефилима, чтобы осмотреть серьезность его повреждений. Качает головой и интересуется:
      – Нападешь на меня или мы отправимся на кухню? Или предпочтешь остаться в этой комнате?
     Магнус демонстрирует спокойствие и уверенность. Как бы не отреагировал Александр, ему хватит времени сплести нужное заклинание.

Отредактировано Magnus Bane (03-10-2013 19:14:02)

И все же оно было произнесено. То самое слово, в котором таилось время и постоянство, стремительно сорвалось с губ Александра, который, видимо, не стал утруждать себя раздумьями. Был уверен в своих словах, считал их правдивыми, но понимал глубину их значения? Осознавал ли, что могла принести ему реальность, на которую он готов был согласиться ради мнимого спасения парабатая, дни которого будут наполнены угрозами, опасностью, в то время как он сам будет отрезан от окружающего мира и не будет знать о них ничего? Как долго сможет тешить себя мыслью, что принятое решение было правильным, что смог спасти близкого, когда потеряет их всех? Срок жизни нефилимов меньше времени отведенного многим представителям Нижнего мира, но ведь и ощущают они его совершенно иначе. Столь юный, не успевший вкусить всех радостей, которые могла принести ему жизнь, Александр Лайтвуд был согласен обратить свою, по сути, в ничто. Это нельзя было назвать ни глупостью, ни подвигом, хотя, если поискать, можно было отыскать в подобном решении и то, и другое.
     До ответа на заданный им вопрос, Магнус был столь уверен в том, что Вэйланд не оставит своего парабатая, что совсем не задумывался о варианте развития событий, при котором обмен не состоялся бы. Он знал, что Сумеречного охотника будут искать, что нефилимы не станут слепо следовать условиям, предъявленным им вампирами, и будут искать альтернативные пути решений, если сочтут подобное необходимым. По крайней мере, его семья будет, но Лайтвуд легко мог стать одной из тысяч жертв, которые сопровождали противостояние двух фракций. Расчет Камиллы все же был основан на связи, что была между двумя Сумеречными охотниками. Задачей мага было не дать нефилимам обнаружить место их пребывания и сохранить жизнь Александра, чтобы иметь возможность осуществить обмен. Бейн не имел представлений о том, как ему следует поступить, если план провалится. Отпускать пленника обратно просто так, если бы в нем исчезла необходимость, было крайне неразумно. Действительно оставить Александра возле себя на то самое «навсегда», которое заключалось в продолжительности жизни нефилима? У него не возникло и мысли о том, чтобы насильственно сократить года отведенные Лайтвуду с голубыми глазами.
     В словах нефилима о том, что следует полагаться на себя, была своя правдивость. Каждый сам отвечал за свои достижения, и должен был быть готовым к тому, что рядом не окажется никого и ничего способного оказать нужную помощь. Магнус видел смысл в преодолении препятствий, которые можно было бы обойти, только предпочитал следовать другим путем, который он определил для себя сам. Однако не зависимо от того, был Бейн согласен с представленной точкой зрения или нет, маг отметил прямоту нефилима. За время их диалога Александр еще ни разу не попытался слукавить и выражал искрении эмоции, что было так не похоже на других носителей его фамилии, с которыми ему довелось повстречаться.
     Избавившись от, более ненужного, шнура, дальнейшее использование которого не представлялось возможным, Магнус смотрел на Александра, выражение лица которого сменилось красочным удивлением. Было ли причиной охватившее его изумление, но нефилим не поспешил подняться со стула, на котором его больше ничего не удерживало. Совладав со своими эмоциями, он только одернул свою руку. Магнус не отреагировал на этот жест. Хотя игра эмоций на лице пленника была восхитительна, маг почувствовал эфемерное разочарование отсутствием вопросов и комментариев. Было видно, что Александр не стремиться перейти в наступление, но может он просто выжидал какого-то, по его мнению, подходящего момента?
     – Какая оплошность с моей стороны не представиться до сих пор. Магнус Бейн. Верховный маг Бруклина к твоим  услугам, Александр, – произнес маг, когда Сумеречный охотник поинтересовался его именем и выбрал пройти в кухню. – Причина же моего пребывания здесь довольно проста и заключается в твоей безопасности. А так же в некоторых из моих способностей.
     «Оплачиваемых умений», – добавил Магнус для себя, не считая нужным упоминать о подобных мелочах. Александр ведь задал определенный вопрос. И маг правдиво ответил на него, не видя смысла утаивать причин, если они интересуют нефилима.
     Бейн дождался, пока Александр поднимется на ноги, и подозвал к себе Главнейшего Мяо, которому следовало отправиться вместе с ними. Отворил дверь, пропуская Сумеречного охотника вперед, и, убедившись, что кот следует за ним, следом покинул комнату. Пройдя через гостиную, они оказались в нужном месте. Магнус прекрасно осознавал, что испытывает определенный риск, приводя Александра в помещение, где имелись предметы, способные в умелых руках оказаться оружием. Те же приборы, которые маг собирался предоставить нефилиму, несли в себе определенную угрозу.
     – Располагайся, – маг указал на места за обеденным столом, а сам направился к кошачьим мискам, чтобы положить угощенья для Главнейшего Мяо, после чего занялся едой для себя и Александра. Он не стал заглядывать в холодильник, совершенно точно зная, что тот пуст, да и готовки в его намерениях не было. Когда Магнус спрашивал о пожеланиях своего подопечного, тот не счел нужным ответить. Не став повторять вопрос, более не интересуясь тем, чего желает Александр. Он, руководствуясь тем, что если бы нефилим не был намерен есть, то не стал бы выбирать кухню, щелкнул пальцами и на столе появились тарелки с закусками, основными блюдами и десертами из ресторанчика.
     – Надеюсь, что здесь есть что-то, что придется тебе по вкусу. Если же захочешь чего-то иного, просто скажи об этом, – заметил маг, устраиваясь за столом напротив своей очаровательной компании.

Не смотря на то, что маг создал бессчётное количество воспоминаний, совершил множество поступков, которые с легкостью можно было назвать «безумными», как уже замечалось, роль похитителя была для него нова (но это ведь так чудесно расширять свои горизонты, правда?). Его представления о том, как проходят подобные предприятия, по большей части, были подчерпнуты из фильмов, литературы, ну и рассказов некоторых знакомых. Оказавшись в такой ситуации он, впрочем, как и всегда, действовал исходя из своих соображений, не ставя себе цели отталкиваться от чужого, эфемерного, опыта, доверяя себе. Так ответом на замечание Алека о том, что полным именем его называют только родители, послужили молчание и приподнятые уголки губ мага. Хоть желание подразнить нефилима было велико, Магнус не стал говорить тому о том, что ему просто нравиться называть его так.
     Бейн действительно знал о том, где жил Алек и чем, преимущественно, занимался. Знал о причинах, по которым семейство Лайтвудов проживало в том месте, пускай без некоторых подробностей, но все же. И даже не имея точных сведений, не сложно было догадаться, что основной род деятельности  юного нефилима, являвшегося Сумеречным охотником, на этих порах заключался в применении полученных знаний от наставника на практике, совершенствовании навыков. Общие факты, из которых складывалась действительность его… пленника, были лишены тех деталей, цветов, которые могли создать достоверный образ личности. Он насыщал имеющийся у него набросок, дополняя его мелочами, проявляющимися при их непосредственном общении, взаимодействии. Словами Алека, его тоном и реакцией на действия мага. Делал это исключительно из соображений безопасности, как самого нефилима, так и себя. Хотя, если подумать, многим проще было надежно ограничить передвижения Алека, свести на нет их общение, ожидая развязки. В таком сценарии так же присутствовали свои сложности, Магнус предпочитал следовать пути, который виделся ему более легким и менее принужденным.
     – Разумеется! Что-то мне, конечно же, известно. Но если у тебя появилось желание поведать увлекательнейшие истории, связанные с тобой, – дерзай. Правда с незакрывающимся ртом вряд ли сможешь насладиться едой, так? – Магнусу не хотелось пресекать желание нефилима идти на контакт, он вовсе был не против непринужденной беседы (пусть и был уверен в своих навыках коммуникации, то, что она могла быть именно «непринужденной» было несколько сомнительно), но вот в своем желание узнать Алека, что называется лучше, – уверен не был. Осознавая сколь немного нужно его сердцу для возникновения привязанности, как-то совсем не стремился впускать в него того, кто, в общем, находился в условиях этого Лайтвуда, являвшегося, факт весьма значимый, Сумеречным охотником. 
      Услышав замечание относительно количества еды, Магнус лишь неопределенно пожал плечами, не в его привычках было мелочиться. Правда, раздвигая тарелки, чтобы освободить возле себя немного места, подумал о том, что возможно действительно немного переборщил, но эта мысль с ним не задержалась. Сам он голоден не был, но ему требовалась энергия, чтобы восполнить потраченные за использованные заклинания силы. И отдохнуть тоже, в общем-то, не помешало. Поэтому, удовлетворившись содержимым ближайшей к нему тарелки, Магнус взялся за приборы.
     – Действительно приятного, – ответил он и принялся неторопливо наслаждаться блюдом, скользя рассеянным взглядом по кухне в поисках Главнейшего Мяо, который уже успел расправиться со своим лакомством. Устроившись возле стула, на котором сидел Алек, он приводил себя в презентабельный вид.     
     Когда с трапезой было покончено, было далеко за полночь. Поднявшись со своего места, Магнус жестом отправил пустующие тарелки туда, где им полагалось быть до того, как маг решил переместить их за их с Алеком стол.
     – Пора отправится в кроватку к сладким снам, – протянул маг, осведомляя нефилима о том, что пришло время покинуть кухню. Заявление это было обусловленно не столь заботой мага о Сумеречном охотнике, сколько его собственным желание развалиться в постели и отдохнуть после насыщенного событиями и использованием магии дня.
     – Сегодня твоей спальней будет та комната, в которой тебе уже довелось побывать, – заметил Магнус, когда шли обратно в комнату, где маг разместил нефилима. Возможно это было очевидным замечанием, но он решил, что это не будет лишним. 
     Их непродолжительный путь Бейн проверял заклинание, которое должно было удерживать Александра возле мага, не позволяя тому покинуть пределов дома. Пока нефилим не демонстрировал намерений убежать, но маг не отрицал, что у Сумеречного охотника могут возникнуть соответствующие мысли, стоит Магнусу оставить его наедине с собой. Соответствующие предосторожности не были лишними, когда от них зависело многое.
    – Может спеть тебе колыбельную, чтобы лучше спаслось? – вопрошал Бейн, когда они переступили порог комнаты, где некоторое время Алек сидел привязанный к стулу. Стул, к слову, продолжал оставаться на том же месте. – Да, пожалуй, не стоит. Отдыхай, сегодня нас ждет новый день.
     С такими словами Магнус вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Пройдя несколько шагов по коридору, он завернул в другую спальню, отличавшуюся от той, где оставил Алека, лишь цветом. Скинув с себя ботинки, переодевшись в более удобную одежду, маг растянулся на кровати, подобрав под себя имеющиеся на ней подушки. Лучше им не задерживаться на одном месте. Возможно, придется не раз создавать порталы и передвигаться, чтобы свести на нет шансы Сумеречных охотников отыскать их. Пускай у него в запасе еще оставалось достаточно сил, их следовало восполнять. Для этого ему требовался отдых. Для этого ему нужен был сон.

Отредактировано Magnus Bane (11-10-2013 05:10:29)

Ему не потребовалось смотреть на часы, когда заклинание нарушило дрему, оповещая о том, что его подопечный, как в своих мыслях маг предпочитал обозначать Александра, совершал передвижения по дому, приближаясь к отведенным для его перемещений границам. Внутреннее ощущение времени Магнуса подсказывало ему, что прошло совсем немного времени с тех пор, как он устроился на кровати. Как-то не сильно надеясь на то, что из-за отсутствия сна Алек просто решил изучить дом лучше, дабы свыкнуться с окружающей обстановкой, маг покинул спальню, чтобы быть рядом, если нефилим действительно решит покинуть дом и столкнётся с действием чар. К слову, довольно болезненным действием, призванным оставить мысли о повторении неудачного опыта, мысли о бегстве.
     Магнус застал Алека, когда его рука только потянулась к двери, не успела коснуться замков, нарушить границы. Заметив его появление, нефилим мог бы просто отойти от двери, произнести неуклюжее оправдание, и маг, с преобладающей вероятностью, сделал бы вид, что поверил. Без угроз предупредил бы о последствиях, и они разошлись бы, оставив друг друга в одиночестве. (Сколь долгим оно могло было быть?) Но нет. Александр решил поступить совершенно иначе, подтвердить свои, весьма очевидные, намерения действием: заметив мага, он бросился на него, прижал к полу, прежде чем Магнус успел сделать хоть что-то.
     В реальности, действие, казавшееся ожидаемым, явилось совершенно неожиданным. Лежа на полу, под тяжестью чужого тела, Магнус не сразу стал предпринимать попыток освободиться. Он чувствовал чужое дыхание на своем лице, прикосновение оголенных участков кожи и волнение. Взгляд золотистых глаз встретился с взглядом голубых. Маг шевельнулся. Алек тяжелым не был, но держал его крепко, видимо не планируя делать что-либо еще. И пускай в подобном положении можно было найти свои достоинства, даже массу достоинств, Магнус не собирался провести остаток ночи лежа на полу в прихожей. Для подобного времяпровождения в этом доме имелись и более удобные места, к примеру, кровать, на которую маг еще планировал вернуться, и лучше в ближайшее время. Небольшой фокус, который не обошелся без магии, и Бейн оказался верхом на Алеке.
     – Это было не самое лучшее решение, верно? – мягко произнес Магнус, продолжая смотреть нефилиму в глаза, – К сожалению великолепного меня, теперь не могу оставить тебя, Александр, без присмотра.
     Следующие действия мага носили стихийный характер, складываясь сами собой. Чтобы избавить себя от сопротивления со стороны нефилима, обеспечить спокойное время, не требующее подскакивать, каждый раз, чтобы проверить, не случилось ли чего с Алеком, а теперь еще, чтобы сохранить невредимым любимого себя, Магнус накладывал чары на Сумеречного Охотника. Тонкая работа, требующая определенных усилий и навыков, гарантировала определенный результат, пусть и весьма непродолжительный. Сплетя магический узор, воспользовавшись вспомогательными предметами, которые он захватил с собой, отправляясь на предприятие именуемое «похищением»,  маг зачаровал нефилима таким образом, чтобы оставаясь в сознании, продолжая воспринимать происходящее вокруг, ослабить способность Алека контролировать его тело, сделать его чуточку «послушнее», ограничить в действиях. После чего слез с нефилима, поднялся на ноги, отряхивая свою одежду, и поднял того с пола.
     Зная, что на поддержание подобных чар требуется много сил, и угасают они довольно быстро, если не обновлять их, без спешки, четкими движениями, Магнус призвал широкую синюю ленту, сделанную из шелка, и завязал ей глаза Алека, чтобы подарить тому ощущение неизвестности. Маг собирался отвести его в комнату, где нефилим не успел побывать, чтобы его представления об окружающих его вещах были ограничены, что должно было мешать планированию побега. Или же занять его мысли представления о том, что его окружает. Своеобразное развлечения для того, кто не желает отдыхать сам и дать возможность другому восстановить свои силы.
     Дом был небольшой, в нем было всего две спальни, в одну из которых Алек покинул добровольно. Недолго думая, более не собираясь оставлять нефилима одного, не смотря на все меры, которые собрался предпринять, и из-за них же в том числе, Магнус повел Лайтвуда в комнату, где обосновался сам.
     – Какие бы чувства тебя сейчас не терзали, возможность ночевать отдельно ты упустил. Сегодня, по крайней мере, уж точно, – обрадовал маг нефилима, устраивая того на своей кровати. Мысль о том, чтобы привязать Алека к стулу и оставить его так на время своего сна, маг рассматривать не стал. Из соображений собственного комфорта, хотя, если подумать, оба варианта как-то не особо сопутствовали ему.
     Бейн достал шнур, не отличавшийся от того, что использовал ранее, и надежно привязал руки нефилима к изголовью. Подумав о том, что исключительно из вредности, хотя полученный опыт показывал, что это было совсем не то, что следовало ожидать похитителю от своего пленника, Алек захочет попинать его, Магнус связал его ноги, привязав к кровати и их. Наложенные чары, перестали действовать, когда свобода передвижений нефилима, была ограничена способом, далеким от магического.   
     – Выражаю надежду на то, что связанным тебе нравиться быть чуть меньше, чем быть свободным от этого… аксессуара, без которого можно было и обойтись, – заметил маг, накрывая Алека одеялом, чтобы тому было тепло, – Да, можешь звать, но только в экстренных случаях, не требующих отлагательств. Катастрофических и жизненно важных. Только таких! 
     Вместо пожеланий спокойной ночи, аккуратно поправив ленту на глазах Алека, маг коснулся его волос, обогнув кровать, устроился на свободной половине.

Алек лежал спокойно, не предпринимая попыток освободиться, молчал. Маг не знал, какие мысли одолевали нефилима в эти мгновенья. Не знал, нужно ли ему было знать это, хотя определенный интерес у него все же присутствовал. Находится в постоянном ожидании действий, реакций со стороны лежавшего на другой половине кровати Алека, было утомительно. Маг предпочитал избавляться от ощущения зацикленности, когда оно не приносило положительных эмоций. Он ведь контролировал ситуацию, не так ли? Предпринял необходимые меры и теперь мог закрыть глаза. Магнус и закрыл их, позволяя себе расслабиться.
     В этот момент Алек заговорил. Его голос, приятный слуху голос, разлился по комнате и Магнус приоткрыл глаза, чтобы видеть движения его губ. Увидеть, что Алек, даже лишенный возможности использовать свое зрение, повернул лицо в сторону мага. Бейн нашел это свидетельством желания нефилима продолжить их общение и, в общем-то, был бы обрадован этим фактом, если бы не чувствовал себя уставшим и не хотел спать. Отнести вопрос Алека к тем, что не требовали отлагательств, можно было лишь с натяжкой, однако он действительно заслуживал внимания. Только вот Магнус еще не думал над ним. 
     – Ты сейчас сказал, – воспринимая слова Алека не иначе как комплимент, произнес маг, – Не буду. Ведь, согласись, в таком положении у тебя не слишком много возможностей вести себя как-то иначе.
     «Сколько?» 
     Маг на самом деле затруднялся с ответом на этот вопрос, ведь много сторонних факторов влияло на это. Сам Алек, Камилла, Джейс и другие, чье влияние на ситуацию было менее значительным, чтобы называть их имена, определяли продолжительность пребывания связанного нефилима в обществе Бейна. Магнус точно знал, что эту ночь Алек не избавиться от веревок. И если нефилиму удастся заснуть, время пролетит почти незаметно, чтобы он смог в полной мере осознать, сколь сильно сейчас зависит от мага. Нет, даже если не заснет и минуты его будут тянуться, этого будет слишком мало.
    – Сколько потребуется. А теперь попробуй уснуть, – сказал он в итоге, еще раз закрывая глаза, чтобы встретить сон.
      Маг уснул быстро, вынужденное соседство ему совсем не помешало: Алек вел себя тихо, да и места на кровати хватало, чтобы расположиться на ней вдвоем, не теснясь. Сперва, когда сон его еще был чуток, он без движений лежал на своей половине, но длилось это не долго. В постели Магнуса посторонних обычно не наблюдалось, и, неосознанно, ощущая рядом с собою присутствие кого-то, он инстинктивно подкатился ближе, чтобы оказаться вплотную к чужому телу. Прижался, обхватывая рукою. Чем воспользовался Главнейший Мяо, чтобы пройтись по лежащему нефилиму и спящему магу и устроиться на освободившемся месте.
     Магнус спал. Его силы восстанавливались, а сновидения были приятны. 

     Проснулся он, когда совсем рассвело и небо, которое можно было увидеть из имевшегося в спальне окна, было нежно голубым, отдохнувшим, бодрым, а главное полным сил. Сладко потянувшись, восстановил картину вчерашних событий. Посмотрел на Алека, остававшегося в том же положении, в каком маг уложил его ночью. По его дыханию Бейн понял, что нефилим спит, решил, что будить его пока не стоит. Ведь сон, наверняка, долго не мог прийти к нему, так пусть отдохнет немного. Лента, скрывающая глаза, мешала полностью увидеть выражение его лица, но, хоть с Магнусом проснулся и интерес, желание посмотреть на то, как выглядит его подопечный во сне, маг не стал трогать ткань.
     Под мурлыканье Главнейшего Мяо, вылез из постели и повел кота на кухню, налить ему свежей воды и подсыпать корма. После чего, совершив ритуал обязательных утренних процедур, освежившийся и переодетый, вернулся в спальню. Достав прихваченную с собой косметичку, повертел ее в руках, решил нанести себе легкий макияж, чтобы как-то занять время и отвлечься. Он был неотразим, когда на кровати заворочались. Вернее попытались заворочаться, но, по определенным причинам, не смогли. Магнус подошел ближе, присел на кровать возле Алека. Взгляд скользнул по привязанным рукам. Маг вспомнил следы на светлой коже, которые увидел вчера, после того как развязал Алека, чтобы через некоторое время связать вновь. Следы, о которых успел забыть. Подумав о том, что нефилиму сейчас должно быть очень больно, он наложил на него лечащее заклинание, касаясь его запястий рукой.
      – С новым днем. Как спалось? – поинтересовался он, переместив ладонь с рук Алека к его голове. Погладил по волосам и стал перебирать пряди, в желании хоть немного компенсировать неудобства, которые, вне всяких сомнений, переживал нефилим.

Отредактировано Magnus Bane (18-10-2013 04:50:09)

На щеках нефилима расцвел румянец, окрасив светлую кожу пылающими пятнами. Прикосновение к ним, казалось, могло согреть, таким теплым ощущался цвет возле синего шелка. Пальцы мага продолжали ласкать черные волосы, но внимание его сосредоточилось на этой, цветной, реакции Алека. Была она связана с ночными объятьями, или же его зажгли нынешние прикосновения – маг не знал. Пока еще не знал, но, заинтересованный, коснулся вчерашних воспоминаний, выбирая из них детали картин, которые были замечены, но на которых маг не акцентировал своего внимания. Крохотные осколки, состоящие из взглядов, прикосновений, и, что главное, реакций тела, сложились вместе. Лежавшее на поверхности, но, казалось бы, тщательно скрываемое, открылось, даруя Магнусу осознание ориентации его подопечного. Надо было быть совсем невнимательной, отказывающейся воспринимать очевидное, персоной, чтобы определенный, пусть и лишенный осознанности, интерес остался незамеченным.
     Алек не попросил его убрать руки. Никак не проявил своего недовольства действиями мага, демонстрируя одно лишь смущение. Бейна пронзило ощущение, что отведенное им время готово было растянуться.
     Соблазн быть очарованным голубоглазым нефилимом был весьма велик.
     В словах о «мишках Тедди» таились колючки, служившие защитным механизмом. Уголки губ Магнуса приподнялись, демонстрируя подобие улыбки, которую Алек, по известным обстоятельствам, увидеть не мог. Но следующие за ними слова благодарности, оставили мага в довольно растерянных чувствах. «Спасибо, Магнус», произнесенное без тени иронии и язвительного яда, наличие которых было бы объяснимо и естественно, разбилось о мага, который совершенно не ожидал и намека на благодарность, а ведь она, лишенная изящества, была там вместе с прямотой и откровенностью. Маг был тем, кто принес Алека сюда; тем, кто рассказал ему навязанные перспективы; тем, кто связал его. Да, он старался быть обходительным, даже заботливым, чтобы сгладить острые грани, но не думал, хотя, стоит признать, надеялся, что это принесет подобный эффект. Его ладонь, поглаживающая волосы нефилима, замерла. На мгновенье, потребовавшееся магу совладать с собой.
     «Правда?», – маг с усилием удержал робкий вопрос, готовый сорваться с языка. Его остановила вовсе не боязнь показаться глупым или растерянным, или же, напротив, насмешливым, скорее то, что могло последовать за ним.
     Магнус не нашел слов, которые показались бы подходящими для ответа. Даже безликое «пожалуйста», способное послужить данью вежливости и только, осталось непроизнесенным. Кто благодарит своего похитителя без желания поддеть, ужалить? Магу еще не встречались Сумеречные охотники подобные Алеку Лайтвуду. Имея некоторый опыт общения с носителями этой фамилии, Магнус поражался тому, что в этом семействе «зеленоглазых монстров» появился нефилим обладающий чертами, которые источал Александр. Но этот приступ, тем не менее, не побудил в маге желания освободить Алека от пут, удерживающих его на месте, по крайней мере, сейчас, сразу же.
     Немного помолчав, предаваясь своим размышлениям, Магнус отнял свою ладонь от макушки нефилима. Тот вряд ли, на данном этапе их взаимоотношений, станет делиться с ним своими желаниями. Не нужно было обладать даром телепатии, умением читать чужие мысли, чтобы понимать, что практически полная зависимость от мага, не воодушевляла Алека. Ему нужно было привыкнуть к такому положению, а Магнус, не смотря на спокойное поведение нефилима, имел довольно обширные сомнения в том, что тот захочет привыкать. Бейн не стал спрашивать о том, что нужно было сейчас нефилиму, выражая надежду, что, пусть, конечно же, не сразу, он сможет без стеснений заявлять о своих потребностях. Что должно было родить определенную степень доверительности, которая позволила бы магу развязать Алека и вернуть ему, пусть и ограниченную, свободу передвижений без необходимости следить за каждым его шагом, чтобы в нужный момент уберечь от неминуемых последствий. Сейчас же маг мог рассчитывать исключительно на себя.
     Лишать нефилима чего-то жизненно необходимого Бейн не мог, поэтому он призвал в спальню стеклянный графин с водой, и подходящий к нему по дизайну стакан. Наполнив стакан водой, Магнус убрал графин на прикроватную тумбочку, чтобы он был рядом. Маг руководствовался тем, что после сна зачастую всегда ощущается легкая жажда, а простая вода наиболее подходящая жидкость для ее утоления, независимо от личностных вкусов и предпочтений. Немного повозившись со шнурами, Магнус приподнял Алека, чтобы тот не подавился.
     – Это вода, – предупредил маг нефилима, поднося стакан к его губам, позволяя сделать несколько глотков. Свободной рукой он, обхватив Алека, придерживал его.
     – Напился? Или, может, еще? – осведомился маг, прежде чем убрать изделие из стекла, поставить его возле графина.

Дождавшись ответа, не отпуская Алека из своих рук, убрал, более ненужный сейчас, стакан в сторону, на прикроватную тумбочку. Влажные следы, оставленные прозрачными каплями на коже нефилима, не ускользнули от внимания Магнуса. Они высохли бы быстро и вряд ли бы причинили ощутимый дискомфорт Сумеречному охотнику, но маг предпочел прикосновение. Освободив руку, он провел по ним подушечкой большого пальца, вытирая влагу. После чего вернул Александра в исходное, лежачее, положение, устраивая его на мягких подушках.
     – Говори, если тебе что-то нужно. А собираюсь я, конечно же, быть с тобой, Александр, – незамедлительно произнес Магнус. Это был его основной план, который был лишен четкого насыщения дополнительными деталями. Он оставил другие, не особо интересные, дела, чтобы посвятить себя этому занятию, и был одновременно свободен и ограничен в своих действиях. Планированием же дня, составлением распорядка, маг не занимался, считая это дело пустым, лишенным и намека на необходимость. Он мог найти себе массу доступных развлечений, способных занять его и скрасить время, главным было желание. 
     Алек был связан, размещен на кровати без возможности перемещаться. Магнус постарался, чтобы у него не было ни единой возможности освободиться самостоятельно, но, не смотря на это, маг не собирался оставлять его в одиночестве на весь день. Не из-за необходимости следить за ним, чтобы тот оставался на месте, которое не мог покинуть самостоятельно, сколько из-за того, что ему претила мысль разгуливать по дому, когда у него в кровати лежит некто обездвиженный и лишённый возможности позаботиться о себе, независимо от того, кем он являлся. К тому же неизвестно как бы повлияло его отсутствие в непосредственной близости от нефилима на его желание освободиться от сдерживающих его пут. В моменты одиночества, без возможности отвлечь внимание на сторонние вещи, когда окружает неизвестность, мысли концентрируются на том, как избежать подобных условий. Что как-то совсем не способствует возникновению того хрупкого доверия, которое Магнус рассчитывал получить, полагая, что оно облегчит возложенные на него обязанности. Он действительно собирался быть рядом.
     Однако здесь новости не могли найти его, нужно было прилагать усилия, чтобы оставаться в курсе событий. Поэтому Бейн послал Камилле небольшое послание, в котором сообщал о том, что свою роль он выполняет безукоризненно, вместе с этим интересуясь тем, как обстоят дела у нее. Для этого ему не пришлось покидать комнаты, маг только отошел от кровати, достал имеющийся у него мобильный телефон и набрал текстовое сообщение. Магнус не обходил стороной людские изобретения, технологии, которыми они стремились упростить свою жизнь и сделать ее комфортнее, следуя за новыми течениями, дабы не ощущать несоответствия времени. При обсуждении способов передачи информации, они с Камиллой условились использовать этот способ связи, считая его более надежным и удобным для обеих сторон. Закончив, маг отложил его в сторону, чтобы он оставался поблизости, но не мешался.
      Магнус прошелся по комнате, приблизился к окну и приоткрыл раму, пуская в комнату свежий воздух. В спальне, в которой отсутствовала печать личности ее владельца, было совсем немного вещей, которые маг взял с собой, посчитав их необходимыми. Взгляд зацепился за косметичку, которой было отдано внимание до того как нефилим проснулся. Магнус посмотрел на нее, на свои ногти с идеальным маникюром, перевел взгляд на Алека, вернее на его руки. У него появилась идея, чем занять их на некоторое время, не позволив скучать. Увидеть Александра один раз было достаточно, чтобы понять, что подобные вещи ему чужды, но Магнус твердо вознамерился заняться его ногтями, независимо от того, что скажет на это нефилим.
     – Пока ты не заскучал окончательно, обрадую тебя: теперь станет немного веселее! – бодро заявил маг, хватая имеющиеся у него принадлежности для ухода за ногтями, и вернулся в кровать. Рассматривая руки, овитые шнуром, он решал, как подобраться к ним, не развязывая их, но любой из найденных вариантов не представлялся удобным. Подумав, он все же пришел к тому, что ему придется освободить его руки, чтобы осуществить задуманное. Но не обе одновременно, а поочередно.
      – Сейчас я освобожу тебе руку, потому что собираюсь сделать тебе маникюр. Не вырывайся и не делай резких движений. У меня в руках ножницы и мне не хотелось бы сделать тебе больно, – предупредил маг, потянувшись к шнуру. Повозившись с узлами, что было не самым простым делом, он освободил левую руку Алека. Правая же осталась привязана к изголовью. Освобожденную маг устроил в своих руках, изучая масштабы предстоящей работы.

Идея, воодушевившая Магнуса, не пришлась по вкусу нефилиму, что, впрочем, было довольно предсказуемо. Реакция Алека была мгновенной: проигнорировав предупреждение Магнуса, он не стал покорно позволять магу творить все, что придет в его взбалмошную голову, выдернул свою ладонь. Острая сталь прошлась по светлой коже, оставляя на ней порез, из которого полился алый. Он мелькнул перед глазами Магнуса, когда, не теряя секунд Александр, потянулся к ленте, что лишала его зрительного восприятия среды окружающей его. Маг не стал ждать, пока нефилим справится с узлом, откинув ножницы в сторону, чтобы они не мешали и не нанесли еще больших травм, перехватил ладонь, когда на синем шелке успела появиться парочка маленьких темных пятнышек. Отведя его руку в сторону, спел их пальцы между собой, силой удерживая ладонь Алека на месте. Другой рукой, свободной от чего-либо, он коснулся гладкой ткани, совершая жест, благодаря которому она вновь стала чистой. Поправил ее, чтобы шелк оставался на месте.
     – Не стоит пытаться снять ее, – наклоняясь ближе к нефилиму, предостерегающе произнес маг, – Или тебе, наоборот, хочется, чтобы она задержалась на твоем лице подольше?  Шелк так приятен на ощупь, что рука сама к нему? О, не переживай, оставлю эту ленту тебе на память, раз она понравилась тебе.
      Хоть голос наполнен веселостью, Магнус  был огорчен тем, что Алек поранился, пусть легко, совсем не серьезно, из-за своего упрямства, которое сейчас было более приближено к глупости. Взяв его ладонь обеими руками, чтобы в этот раз нефилим не имел возможности избавить свою кисть от чужих прикосновений, маг поднес ее к своему лицу, рассматривая ранку. Вылечить ее не составило бы особого труда, но у него не было желания заниматься целительной магией из-за каждой ссадины, полученной нефилимом.  В течение минуты маг смотрел на нее словно загипнотизированный и вместо того, чтобы обработать или сделать нечто другое, соответствующее ситуации, он коснулся ее губами, даруя волшебный поцелуй, после которого ничего не должно болеть. Это длилось короткое мгновение сопоставимое с тем количеством времени, которое тратит бабочка на взмах своих крыльев. Оно оставило на губах Магнуса еле уловимый привкус кожи Александра, смешанный со вкусом его крови, заставив его облизать их. Александр Лайтвуд, вне всяких сомнений, обладал собственной магией, которой Магнус Бейн оказался подвержен. Другого объяснения своим действиям маг отыскивать не собирался.
     – Понимаю, – ответил Магнус, скользя взглядом по ладному телу нефилима, в котором действительно отсутствовал и намек на предложенное им определение, – Значит, Александр, по твоему мнению я похож на «девчонку»?  Разве желание быть привлекательным, ухаживать за своим телом, в частности за ногтями, можно воспринимать столь категорично? Не думаю, что наличие маникюра способно лишить тебя мужественности.
     Несмотря на представленный протест, Магнус не собирался отступать  от посетившей его идеи провождения времени с пользой, дабы не дать заскучать себе и занять своего пленника. Он пошарил рукой по кровати, чтобы отыскать отброшенные маникюрные ножницы, крепко удерживая руку нефилима в своей. 
      – Расслабься и не будь столь предвзят, – произнес он, когда наткнулся на прохладный металл, – Ничего страшного с тобой не случится. И с твоими ногтями тоже.  Мы уже выяснили, что у тебя есть некоторые сложности с выполнением моих предостережений, но может в этот раз ты послушаешься? Или вовсе не возражаешь, если, из-за твоих движений, отрежу что-то лишнее?
     Ногти Алека, понятное дело, ухоженными не выглядели, но особенной бедственностью они так же не могли похвастаться. Магнус не был профессионал в данной области, но определенный навык, позволяющий самостоятельно заботиться о своем внешнем облике, у него имелся, в него входило умение делать маникюр, пускай он не отличался изысками, но с ним не было стыдно выйти на улицу. Прежде чем вернуть ножницы в свою руку, он обработал ладонь нефилима имеющимся у него антибактериальным средством. Ловко орудуя ножницами, маг немного уменьшил длину ногтей нефилима, оставляя тонкую белую полоску. Эта часть процесса обошлась без травм, и Магнус отложил ножницы, которые теперь должны были ему пригодиться только при работе над другой рукой нефилима, что сейчас оставалась привязана, в косметичку и достал из нее пилочку, чтобы подкорректировать форму ногтей Алека. Без торопливости в движениях маг действовал уверенно, ни на миг не отпуская руки своего пленника, чтобы тот, может и испытывая желания вновь потянуться к узлам, не трогал их.

Отредактировано Magnus Bane (31-10-2013 06:00:41)