«Хватая Кая, ты у меня в долгу,
В счет долга - забери меня в свой полет» –
И Герда без движения лежит в снегу,
Мечтает, чтобы до сердца добрался лед...

Всё чаще я ловлю себя на мысли, что у меня никогда не было ничего своего. Никогда. Я всегда будто бы арендовала что-то, платя троекратно за каждую вещь. Мои желания никогда не были странными или невыполнимыми: я лишь хотела быть собой и быть любимой.  Я никогда не причиняла людям зла, никогда не желала этого зла. Но всегда отвечала ударом на удар. Почему, если рыцарь отстаивает свою честь с мечом в руках, то он герой, а если ведьма - то она является чистым воплощением зла? Я никогда не могла этого понять, но как-то смирилась с подобной несправедливостью, становясь тем, кем меня видел народ. Хотите тирана, который идёт к цели по чужим трупам? Ту, которая омывает свои руки, которые в крови, слезами людей? Прошу, вот она я. любите меня, раз вы мечтали видеть меня такой. Но за это я заплатила слишком дорого.
У меня был смысл жизни. У него были голубые глаза и светлые волосы. Окружающие звали его принцем или королём, а для меня он всегда был Артуром, будто бы не было преград между нами, не было разницы социальных положений. Я верила, что он, как и народ, увидит во мне королеву, тот образец милосердия и доброты, который каждый ищет в окружающих. Но он увидел его в моей же служанке. Тогда я потеряла смысл жизни, потеряла часть своей души. Как оказалось, именно в этой части было сосредоточие добра и милосердия. И я стала монстром.
Потом он умер. Было ли мне сложно? Не знаю, мне казалось, будто бы умерла я. Первые дни я просто лежала на траве, в надежде, что меня найдет Эмрис и закончит моё жалкое существование без него. До самого конца я верила, что он одумается, измениться, вернётся ко мне, к нашему с ним будущему. Потом я узнала о пророчестве, и только вера в его возвращение заставляла меня двигаться дальше. Гвен умерла. Камелот разрушен, но есть я, и есть он. Я верила во второй шанс.
Он дал мне счастье, на месяц. Целый месяц я грелась от тепла его рук, ходила под восхищёнными взглядами, и чувствовала себя удивительно живой, настоящей, будто бы не было лет вражды и веков ожидания. А сейчас сон снова ушёл, поверив Эмрису, а не мне. Он не дал мне возможности измениться, не поверил, что я его Моргана, а не тот монстр, которым он меня помнит. И я снова лежу на диване с желанием умереть.
Кажется, Моргаузу это уже бесит, но она сдерживается. У меня кончился отпуск, но я притворилась больной, если можно назвать болезнью полное отчаянье. Я не ищу Артура, не пытаюсь извиниться, я просто лежу, делая на автомате вещи, которые необходимо делать, что бы продолжать жить. Я просто лежу, глядя в потолок и даже не о чём не думаю, потому что слишком больно думать. Не хочу ничего чувствовать, не хочу верить, не хочу не терять надежды. Не могу вспоминать ничего.
Потом апатия начала уходить, не её сжигала не любовь или вера, а ненависть. Чистая ненависть, гораздо чище той, которая бурлила во мне пятнадцать веков назад. Тогда я жила с надеждой на второй шанс, теперь поняла, что меня будут судить по поступкам прошлых лет. Никто не даст мне возможности исправиться, никому не нужна ни я, ни моя любовь. Я не нужна никому. кроме Моргаузы. которая просто не может меня бросить и Мордреду. которому нужна сколько не я, сколько вообще кто-то, так как Артур так же не примет его назад. Мы воплощение зла в его глазах.
Я не хочу быть злом. Видит Триединая, я никогда не хотела подобного. Я хотела быть доброй и милостивой королевой, ходит, освящённая восторгом народа и своего супруга, но мне не позволили подобного. Меня раскрасили в чёрный цвет, прикрывая любой косяк короля именно моими кознями. Я бы хотела помириться, хотела вернуться и обнять его, но не могла. Он меня ненавидит, он меня боится, как когда-то боялся и его отец. Вся эта показная любовь и невинность выбешивала меня всегда, а сейчас у меня просто нет возможности найти ему оправдание. Он оправданий мне не ищет, ведомый Эмрисом. Раньше я ненавидела Мерлина, но теперь понимаю, что Артур способен делать свои собственные выводы и принимать решения самостоятельно, значит, он отвернулся от меня сам, а не по указке Мерлина.
Он считает меня злом. Раньше эта мысль заставляла меня чувствовать неприятные спазмы в горле, позже, заставляла меня опять погружаться в странный сон, а теперь я чувствую лишь то, как магия поднимает свою голову, готовая стать тем самым злом. Никому не нужно моё добро, никому не нужна я. Значит, нужно взять всё самой.
Нет Камелота? Я поставлю на колени весь мир. Артур считает меня своим врагом? Значит, я скрещу клинки с тем, кого отчаянно люблю. Эмрис является моей погибелью? Боюсь, ему придётся умереть первым.
Я Моргана Пендрагон; я верховная жрица Древней религии; я земное воплощение Триединой богини; мне подчиняется природа и будущее; я являюсь той, которая рождена править этим миром.
Я должна получить то, что заслуживаю.
И каждый получит по заслугам от меня.
Но я не могу сделать это одна. Даже с помощью Моргаузы и Мордреда. я не являюсь той силой, способной охватить весь мир. Мне нужны союзники. Кто-то, кто будет предан мне, кому выгодно тоже, что и мне; кто-то, кто ненавидит этот мир и людей не меньше, чем я.
Эрик Леншерр.
Магнето.
Да, пожалуй, именно он сможет оказаться частью той разрушительной силы, способной созидать. Я знаю, что ему можно верить хот бы отчасти, больше я вряд ли смогу доверять. Я знаю, что есть лишь один человек, неспособный меня предать, что будет со мной до конца – это я сама. Но Эрик прекрасно подходит на роль короля.
Мне оставалось лишь назначить встречу у меня дома.
И ждать, в надежде, что судьба позволит мне хоть что-то в этом мире сделать своим.
А если нет, то я готова платить по счетам.

Кто нам сказал, что мир у ног
Лежит в слезах, на все согласен?
Он равнодушен и жесток.
Зато воистину прекрасен.

Надо взять себя в руки. Почти первая разумная мысль не связанная с Артуром за последние недели. Гордость не позволяет показаться в таком виде, в каком я нахожусь сейчас, кому-то, кроме домашних. Не хочу объяснять причину такого состояния и принимать чужое сочувствие. Хотя, от Эрика я не дождусь ни вопросов, ни жалости. Вряд ли он позволит себе даже насмешки или мысли, но всё равно хочется уйти в тот кокон идеала, который я самолично выстроила внутри себя. Принимаю душ, сушу волосы, слегка крашусь, одеваюсь в джинсы и свитер, элегантно, но не вычурно. Смотрю на себя в зеркало, решая, что выгляжу вполне прилично. Уж точно лучше той дамочки, что ревела на диване. Отлично.
Стараюсь не смотреть себе в глаза, они какие-то печальные, я почему-то сразу вспомнила о коровах. Не лестное сравнение для меня, если честно, ровно, как и "побитая собака". Закрыла глаза, вспоминая, зачем я всё это делаю. Ради себя и своего будущего. Я лишком много времени потеряла на то, что бы стать человеком, слабым и никому не нужным. В этом я могу винить только себя, поэтому всё, что сейчас со мной происходит, я заслужила. Я могу или продолжать ныть, дожидаясь того момента, пока Моргауза меня убьёт или выгонит (сестринское терпение далеко не резиновое) или я могу взять всё в свои руки и ударить в ответ. Я не какая-то хрупкая принцесса, что бы реветь в башне, лелея нелепую надежду, что принц образумится и вернётся, это глупо даже для меня. Артур один раз уже выбрал Гвен, почему бы ему не сделать это второй раз? Мой брат всегда был однолюбом, возможно, сейчас он бегает по Лондону в поисках реикорнации моей служанки. По моему Лондону. Осталось лишь показать это остальным.
Смотрю на себя в зеркало снова и улыбаюсь, видя ту, которой стала с таким трудом. Леди, истинная леди, правительница, сильная в своей жестокости, хладнокровная, непредсказуемая, отчаянная, бесстрашная. Я скучала. Хотела бы я это шепнуть, но решила, что разговаривать со своим отражением всё же нелепо. Просто выдыхаю, заставляя часть зеркала запотеть, и поворачиваюсь, разглядывая себя. Всё же я красива. Англия заслужила красивую и молодую королеву, хватит смотреть на модных старух.
Чувствую появление Магнето и выпрямляю спину. Хорошо, что Моргаузы сейчас нет, она вряд ли одобрила не только мою идею (вернее, её воплощение), но и то, что я приглашаю в свой дом людей, которые не заслужили доверия. Моргауза многого не знает, она не знает, что Эрик человек слова, а ещё, что он мне должен, а так же не держит при себе глупую веру в собственное бессмертие и всемогущество. Надо их познакомить, а то сестра часто утверждает, будто честь в этом мире вымерла. Я то знаю, что наличие чести зависит от того, кто требует демонстрации этой части человека.
Не иду отпирать замок или встречать его у дверей. Не маленький, сам справиться с этими нелепыми элементами человеческой защиты. Разве что выхожу из комнаты, буквально сталкиваясь с ним на пороге. Провожаю в гостиную, запирая дверь в свою комнату. Знаю, что его это не остановит в случае чего, но хотя бы пытаюсь показать, что это не комната для переговоров, прости, Магнето, то моя спальня вряд ли сможет показать себя во всей красе перед тобой.
- Чаю? - Пытаюсь быть гостеприимным хозяином, полностью игнорируя вопрос Магнето. Банально не знаю, с чего начать. Понимаю, насколько глупо будет звучать фраза "я хочу захватить мир". Если не ошибаюсь, мой гость на это потратил полжизни, а всё ещё находится почти на самом старте. Я не являюсь глупой идеалисткой, которая уверена, что мир изначально лежит у её ног. Знаю, что его нужно завоевать, и знаю, что я смогу это сделать. Не без помощи Эрика.
- Как там Лорна? - И правда интересуюсь жизнью младшей дочери Эрика, которой когда-то помогла. Я далеко не лучший телепат, но стереть что-то из сознания незащищённого ребёнка я смогу без особых проблем. Нужно ли напоминать Эрику о его долге или он сам о нём помнить? Вряд ли он появился так скоро здесь только из желания увидеть меня. Значит, помнит о долгах. Это многое упрощает.
Делаю чай, движением руки предлагаю Эрику сесть. Сама сажусь напротив, буквально в метре от него, но не касаясь. Смотрю как-то оценивающе, в последний раз прокручивая план в голове. Необходим ли мне Эрик? Нельзя ли его заменить? Вряд ли, у меня нет второго человека со схожими идеями, который не предаст меня хотя бы на половине пути. Я не жду от него верности, глупо требовать её от почти незнакомого человека, если даже родной брат мне в этом отказал. Улыбаюсь:
- У меня есть для тебя одно предложение..., - собираюсь с мыслями. У меня есть только один шанс презентовать эту идею. знаю, что Эрик не поддержит меня. если план будет глупым или несуразным. он не будет рисковать собой ради того, что бы я наступила на грабли и училась на своих ошибках, - Я хотела бы предложить тебе союз... твои цели остались прежними? - Похоже. слишком резко меняю тему. В моей голове всё сложилось идеально, но как предоставить это всё Эрику, не посвятив во всё тонкости до получения его согласия?

Эрик быстро приводит меня в чувство, выбивая последнюю романтическую дурь из моей головы. Надо было позвать его уже давно: Моргауза всегда меня жалеет, даже если виду не показывает, а Мордред не самоубийца, что бы пытаться вправить мне мозги. А Магнето всегда рискует и не церемонится. За это я и испытываю к нему определённую симпатию, который сейчас выражаю в улыбке, не трогательно-нежной, а язвительной и холодно. Он не хочет говорить о Лорне, но мой намёк явно понял. Значит, дело сделано хотя бы на четверть.
- Я пыталась жить среди людей, - выделив это слово, я прислонилась к спинке кресла, глядя прямо на Магнето, - хотела дать им шанс, может, они изменятся. Но нет, каждое поколение становится всё хуже и хуже, - или каждое предыдущее поколение хуже, тут можно тактировать всё двояко, - им надо помочь, - говорю уже увереннее. Эрик мечтает изменить этот мир, его идеи остались прежними. Я знакома с ними, не так близко, как было бы надо для этого разговора, но достаточно, что бы с ними согласиться. Я хотела жить в мире с людьми, вести обычную жизнь человека: работать, следить за модой, вызывать сантехника, когда потёк кран. Может, вышла бы замуж за Артура, родила ему детей, променяла бы своё бессмертие на то, что бы умереть с ним. Но он этого не захотел, а всё, что я делала ранее, делала только для него. Для него скрывалась, для него жила. Пора бы это изменить.
- Да, у меня есть конкретные цели. Я хочу тебе помочь в осуществлении твоих, не без выгоды для меня, конечно, - благотворительность уже давно не мой конёк, Эрик это знает, и глупо было бы его уверять в обратном. Он силён, но недостаточно для исполнения своих планов, - думаю, что для захвата мира тебе нужен как раз кто-то, кто... "пытался прятаться среди людей", - я процитировала его же слова. Он хочет захватить мир, но упрямо прячется в бункере, совершая налёты. Я же могла рассказать ему про психологию людей, про их слабые стороны, которые ему неведомы. Я жила среди них; я общалась с ними; я знаю людей лучше, чем он.
- Этот мир умирает, что не нравиться ни мне, ни моей богине. Что же до людей, которые, будучи слабейшими существами на планете, считают себя царями только оттого, что их больше, то их пора спустить с небес на землю. Думаю, ты знаешь про магию. знаешь, что сотни таких же как я живут в тайне, боясь, что магглы, - я мысленно повторила это слово, услышанное в Косом переулке: оно мне решительно нравилось, - узнают о них. Думаю, они поддержат меня в желании вернуть магии былое величие, а людей..., - задумываюсь, маскируя задумчивость под необходимость сделать глоток чая, - отправить туда, где им место, - я говорила почти не думая, чувствуя, что меня ведёт моя богиня, показывая путь. У меня было предназначение, была сила, было желание. Когда-то я обещала вернуть магию в Камелот, но нарушила обещание. Теперь я желаю захватить Англию и весь мир, отомстить людям, вернее, одному человеку, который будет в этой толпе рабов.
Всё это я делаю ради Артура.
- Если не ошибаюсь, в твоём плане мировое господство должно достается мутантам и тебе, как их предводителю? - Я подняла взгляд на Эрика, слегка улыбнувшись. Рассказывая свой план, я не забыла про собеседника, про то, что он не маг, и вряд ли захочет прогибаться под магами, - я хотела бы мир поделить. Мы нужны друг другу, Эрик. Неужели тебе не надоело иногда вылезать наружу, наносить удар и снова прятаться, в надежде, что именно этот удар окажется фатальным? - я не назвала его крысой, и даже не думала об этом, хотя, в чём-то его политика действительно напоминала мелкое пакостничество. Надеюсь, он сам это осознаёт и желает изменить.