Ты из тех, кто всегда идет к своей цели.
Все, кто рядом с тобой, всего лишь ступени.
Ты поднялся по ним, не ведая жалость.
Что ж! взойди на престол, возьми что осталось!
Бог, ты видишь свой мир: лишь пепел и пламя!-
Вот все, что ты заслужил, властвуй по праву!
Ты делал шаги соразмерно желаньям,
Но не прошел лишь одно испытание состраданием...

Я могу уйти в любой момент. Эта мысль несколько успокаивала Моргану в тот день, хотя бы те, что являлась правдивой. Её и правда вряд ли кто-то смог бы задержать: ни эти отборные красавицы, готовые убить за то, что бы раздвинуть ноги перед принцем, ни сильные стражники, охраняющие гарем от чужих глаз, никто не может остановить Моргану Пендрагон. Она в этот гарем попала по доброй воли, по доброй воли и уйдёт. Она не была с рынка, как большинство девиц, хотя, поверенный уверен в обратном. Ей просто нравилась жизнь здесь с этими маслами, ваннами и шёлком. Она не могла жить одна, эта земля не способна принять свободную женщину, ровно, как и до уровня немытых слуг королева не опуститься никогда. Значит, дорога в гарем, желательно в большой гарем, что бы потеряться там, а так же хозяин гарема должен быть богат, что бы содержать наложниц в достойных условиях. Рассуждая так Моргана и выбрала гарем принца, представившись как Айгюль, лунный цветок. Гарем принял Айгюль весьма миролюбиво, как показалось.
С турецким у неё пока были проблемы, но Моргана старательно училась. За века своей жизни она выучила немало языков, и каждый раз пополняла свои знания, оказываясь на той или иной земле, но здесь была недавно, поэтому была удивительно молчалива, не вступая в контакт с другими наложницами, но слушая и понимая, что они там бормочут на родных языках. Видела взгляды, направленные на неё, они не были в новинку: ещё в своё время Моргана считалась первой красавицей Камелота, тут же выгодно отличалась от смуглых турчанок белизной кожи и манерами. Впрочем, в гареме это несколько терялось, ввиду того, что тут были девушки разных национальностей, а так же разной степени красоты. Моргане было всё равно. Она не рвалась в постель к принцу, её вполне устраивало е место в тени. Она отдыхала от многовековой погони, наслаждалась ярким солнцем и вкусными фруктами, пытаясь забыть кошмары своей жизни, промозглые колодцы, холодные ветра и тёмные платья. Она надеялась начать жить заново хотя бы на полвека.
Но люди не поменялись. Моргана даже не удивилась, обнаружив в чашке яд. Магия внутри поднялась, почувствовав опасность, но не выдала хозяйку. Тем более, что в этот момент чашку из рук у неё выбила одна из наложниц, красивая, изящная, судя по одежде и взглядам, бросаемых на неё, не одна из простых наложниц. Она ли хотела отравить? Моргана внимательно осмотрела спасительницу, решая, что нет, яд явно не её рук дело. В глазах у девушки было что-то такое, что не позволило бы ей пойти на убийство. Моргана не подала виду, но девушку запомнила.
Позже, оставшись в относительном одиночестве, девушка остро понимала, что этот раз ей явно испортят. Нельзя объяснить девушкам, что она пришла не по душу принца, что ей не нужен их господин. Женская зависть - страшное оружие, Моргана знает это на своём опыте, будучи, как и завистницей, так и объектом зависти. Она хотела отдохнуть, полежать в тени и успокоить израненную душу, но этого ей явно не дадут. Значит, придётся снова посвятить время борьбе. показать, кто тут главный, что бы потом получить свои года отдыха. Опять война.
На следующее утро ей так же мило улыбались, как и накануне, будто бы не было отравы. Моргана отвечала такими же милыми улыбками, пытаясь выдать себя за наивную простушку. Удавалось или нет, она не знала. но презрение в глазах других наложниц не убавилось. наоборот, получая какое-то изощрённое удовольствие от хождения по лезвию ножа, Моргана красиво уложила волосы не по местной моде и выбрала наряд, подчёркивающий достоинства. С головой окунувшись в ненависть, жрица решила передохнуть от того яда, что капал с языка окружающих и отравлял воздух, и вышла в парк. Так её и нашла вчерашняя спасительница, предупреждая об Элиф, видимо о той самой, что подсыпала отраву. Моргана наморщила лоб, пытаясь вспомнить Элиф, но не смогла: много новых лиц и имён на незнакомом языке, она просто не успела запомнить всех. Видимо, лиф была не из первых красавиц, иначе бы она точно её запомнила, как запомнила Нурбану, имя своей спасительницы. В ней и правда было что-то светлое, тёплое, правда, испорченное страхом, который она пыталась подавить. Моргана чувствовала страх инстинктивно, да и понимала, что в гареме нельзя не бояться: как она слышала, убийства - вещь вполне обыденная. А Нурбану была фавориткой, не удивительно, что она боялась чужой зависти. Не всегда можно уследить за ловкими женскими ручками, когда они колдуют над чашками.
- Не думаю, что она осмелится повторить, - Моргана поддержала беседу на английском, говоря вполне спокойно, будто бы у неё уже есть план, как поставить на место Элиф, лицо которой она всё ещё не могла вспомнить. После чего повернулась к Нурбану. оценивающе смиряя её взглядом. И правда красива, не по тем канонам красоты, к которым привыкла Моргана, но по местным канонам фаворитка была красива. В ней было что-то, чего не было в самой Моргане, может, умение покорятся? Мягкость, нежность? Жрица не знала, но хотела узнать, не для того, что бы сместить её с пьедестала, а просто для себя. Моргана любила красивых людей, это у неё точно от отца, который любил красоту просто за то, что это была красота. И сейчас Пендрагон была у неё в долгу: как бы королева не менялась, честь и долг были для неё священны. Нурбану спасла ей жизнь, пусть Моргана вряд ли умерла бы от яда (как Верховная жрица она всё ещё имела иммунитет ко всем видам человеческого оружия), Нурбану об этом не знает. Да и было бы сложно объяснить окружающим почему смертельная отрава для неё как финики.
- Ты спасла мне жизнь, - серьёзно начала девушка, - я не знаю, как здесь, но у меня на родине за это принято платить. Я у тебя в долгу, который, как я понимаю, вряд ли долго буду платить, - цинизм, когда дело касается смерти, Моргана приобрела очень давно, наверное, после похорон брата. Просто привыкла, что люди постоянно умирают. Если же собеседница спокойно констатирует факт повторной попытки убийства, должна ли Моргана продолжать играть простушку, падая в обморок от подобных новостей? Она жила так последние несколько сотен лет, может, для другого человек подобное откровение будет шоком, но Моргана умеет самостоятельно перерезать глотки, делая это куда хладнокровнее, чем та жа Элиф.