Запах пива, сигаретного дыма, пота и мочи смешивался в духоте помещения, привязывая к осознанию низменности сущего, бесперспективности будущего и беспросветной никчемности. Бар был переполнен людьми, смехом, криками и музыкой, какой-то дешевой и безвкусной. Здесь было невыносимо жарко. Здесь было невыносимо весело. Тела сидели у стойки,  за столиками, ходили туда-сюда, периодически подходя к Билли, чтобы обменяться с ним парой слов и увести за угол, к туалетам, где доставали из карманов мятые засаленные купюры, вместо которых получали пакетики, мини-свертки или мини-конверты. Пьяный угар этого заведения давно уже перестал быть просто алкогольным, а глаза смеющихся слишком блестели, дырявя пространство чернотой расширенных зрачков.
Каким дерьмом он только не торговал.
Билли был чем-то типа временного Марлиного бойфренда — он не задавал ненужных вопросов, не млел перед ней и трахал часто, что устраивало девушку чуть более, чем полностью. О любви и речи не шло, их отношения были замешаны на взаимной терпимости и симпатии, и на её чрезмерной скуке. А с Билли скучать не приходилось хотя бы потому, что тот имел поразительный дар проебывать значительные денежные суммы в один миг, обеспечивая тем самым себе и окружающим кучу приключений в стиле лучших фильмов Гая Ричи. Надо сказать, что ещё одним неоспоримым преимуществом её дружка была безграничная щедрость, чем мисс Сингер и пользовалась. Хотя пользование это сводилось к выпрашиванию легкого ассортимента его товаров, но и этого было достаточно.
Впрочем, речь не о Билли.
Речь о том, что когда тебе только-только стукнуло 18, то, возможно, просто возможно, не надо лезть в самое липкое дерьмо из существующих, дабы развлечься. Может быть, иногда лучше просто остаться дома, просто начать искать работу или пытаться учиться, просто забыть о тяге к запретному.
Но это же Марла.
И вот, сидя в насквозь прокуренном баре, чувствуя на себе хищные взгляды разгоряченных выпивкой и наркотой мужчин, Марла лениво наблюдала за работой Билли, терпеливо ожидая, когда же её, наконец, накроет. Она давно уже перестала спрашивать, чем именно он её угощает — ей было всё равно.
Она почувствовала, что началось, ещё до того, как вещества ударили в голову. Руки сначала немного онемели, как и всё тело, а затем легкость, невесомость заполнила их, распространяясь по венам и артериям. Девушка встала, слабо улыбаясь, и направилась к выходу — слишком душно и шумно было здесь. Она чувствовала взгляд Билли и его ухмылку: он знал, что героиня наша склонна к таким вот химическим мини-побегам.
Свежий воздух, вместе с темнотой ночи, ударили в лицо, одарив головокружением. Недавно прошел дождь, и всё блестело, а редкие фонари окрашивали улицу в золотой цвет, смешивая его с бескомпромиссной чернотой, что нравилось Марле безумно. Она свернула и побрела по переулкам, медленно и слабо. Тело окончательно превратилось в вату, веки потяжелели, и девушка чувствовала мучительную жажду, но не знала, чем её утолить. Покой и расслабленность накатывали на неё, пряча от окружающего мира в уютное безразличие.
Это такое счастье — не владеть собой.
Она поняла, что больше не может идти, и, подойдя к ближайшему зданию, сползла по его стене и села прямо на асфальт. Приглушенно играла музыка, слышался смех и чьи-то голоса, стрекотание сверчков и шорох то ли крыс, то ли кошек, гул машин где-то вдалеке. Сидя в темноте, на холодном и жестком асфальте, Марла, что называется, залипла. Время изменило свой ход — для нее оно текло медленно, растягивая происходящее в один нескончаемый миг, но девушка знала, что это обман — часы на её руке неукоснительно тикали,  показывая, что ощущаемая Марлой минута на самом деле вместила в себя все десять. Она не могла встать, не могла пошевелиться, хотя хотела и пыталась. От своей беспомощности ей было страшно и смешно одновременно, и она смеялась, но как-то беззвучно, дрожа грудной клеткой. Чувство, что она вот-вот взлетит, и далекие огни Нью-Йорка вдруг засияли ярче, ветер ощущался острее, а улыбка становилась всё шире и шире. Ей было неудобно из-за отсутствия над собой контроля, и поэтому немного страшно, но вместе с тем она искренне не хотела, чтобы это состояние прекращалось. Марла просто уставилась в одну точку,  уйдя в себя, то тихо смеясь, то неловко хмурясь. Кокон закрылся, и даже сам Господь Бог не в состоянии был вскрыть его и узнать, что внутри.
Но хорошее всегда заканчивается. Это началось с рук, снова — сила возвращалась, девушка могла ощутить свое тело. Слух тоже приходил в норму, как и зрение  - медленно окружающий мир вплывал в её сознание, как сильно она этому ни противилась. Захотелось куда-нибудь уйти. Куда угодно, лишь бы не сидеть здесь и не ощущать, как мысли снова начинают грызть черепную коробку. Брюнетка встала, всё ещё слабо соображая, и направилась в ближайшую подворотню.
Впрочем, зайти туда ей так и не удалось. Звуки хриплого и тяжелого дыхания остановили её прежде, чем она смогла разглядеть две фигуры в темноте. Марла замерла, не зная, что делать — её всё ещё до конца не отпустило, и поэтому думалось как-то слишком медленно. Она выглянула из-за угла, и темнота осветила два силуэта, один высокий, стоящий на ногах, и второй, скрючившийся перед ним на коленях. Она никогда не заглядывала в чужие тайны, и вот теперь, впервые, стала свидетельницей по-настоящему мерзкого.
И не почувствовала ничего. Ни жалости, ни отвращения, ни интереса.
А потом случилось то, что случилось.
Существо, встав с колен и выслушав пущенную в него реплику, накинулось на говорившего. Это было похоже на объятья, только вот объятья явно недружелюбные. Темнота скрывала подробности, но холодок пробежал по спине девушки, активировав тем самым неожиданный интерес. Она не отдавала себе отчета, может быть, думала, что всё это ей просто кажется, но вышла из-за угла и направилась к парочке, стараясь шагать бесшумно. Сердце пропускало удары, но любопытство звало, хотя ситуация была более чем сюрреалистичная — негра, прижатого к стене, как будто... пили? Да, пили, причем яростно и жадно.
«Всё ещё держит, наверное».
Взгляд выхватил из темноты что-то белое, и Марла схватила лежащий на асфальте пакетик с порошком, тут же спрятав его в карман. Она понимала, что это героин, и осознавала, что поступает глупо и необдуманно, но остановить себя уже не могла. Билли не помешает материальная помощь. А ей не помешает убраться отсюда побыстрее. Сингер попятилась, стараясь не шуметь, но тут же наступила на крышку бака, и звон металла об асфальт взорвал улицу, уничтожив напускную решительность и безразличие. Марле стало очень... неуютно.
- Я ничего не видела, и никому ничего не скажу. Тут темно, я даже лица твоего не разглядела, так что не беспокойся, всё будет хорошо. - Она глупо тараторила и пятилась, пятилась и тараторила. - Круто ты его, он это заслужил. - «Он просто наркоман. Мало ли что человек сделает ради дозы. Я сильнее.» - Ну, я уже ухожу, так что... да, пока. - Развернулась и засеменила, надеясь, что успеет выйти из этого бесконечного переулка. Если вообще выйдет.