Беззвучно хмыкнув, Гелла посмотрела на странного гражданина, оглядывающегося так, словно только того и ожидал, что за ним кто - то следит, хотя в целом, вряд ли он хоть кому - нибудь был нужен. Невзрачная внешность, сползающее на нос пенсне, шляпа большого размера - да уж, наверняка он был объектом правительственной слежки и глубочайшего женского интереса. Даже равнодушная к окружающим ведьма не могла не позабавиться над этим фактом. К тому же, откровенно говоря, ей и делать нечего было, с того самого момента, как мессир отбыл, вместе с рыцарями, конечно же не взяв ее с собой, потому что в ту ночь, когда маски срывались, все, чем она могла стать - так это преждевременно умершей девушкой, которой уже никогда не проснуться, Гелла же, слишком привыкшая к существованию на бренной земле, упросила своего Господина оставить ее тут, в том же теле, что она и была, искренне надеясь на то, что ей найдется дело по душе, и она найдет, чем заняться, а там уже глядишь, может быть, когда - нибудь, рыцари вернутся, и тогда она снова встретится с ними. Особенно конечно же, она скучала по Бегемоту и Мессиру, но увы, не ей решать было, кто и когда из них снова очутится на земле, и вернутся ли они вообще. Воланд сам предполагал ход событий и если он решит, что так оно и должно быть, то так оно и будет, а до того же Гелла будет просто надеяться, что когда - нибудь ещё встретит их. В конце концов, ей и существовать особенно не для чего было, если мессира рядом не будет, вся жизнь ее с момента, как открыла она глаза второй раз, была подчинена службе ему, и заняться вроде как и нечем больше было, но пока времени прошло не так уж много, вампиресса собиралась пожить в собственное удовольствие. Как именно это будет, она пока не представляла, однако подозревала, что  в мире напуганных людей это сделать очень, и очень просто. Вокруг только и говорили, что о странном иностранце, оставившем девиц в панталонах на улице, и вместо денег подарившем горожанам фантики от ситро, и просто безусловно, Гелла знала, что речь идет о ее мессире, но подобного рода толки не сильно - то и волновали ведьму. Веселили? Да, бесспорно, однако не до той степени, что бы это можно было  считать основным своим развлечением. Котов черных ловили, да три шкуры с них спускали, словно правда верили, что именно тот самый четырехлапый, которого они поймали - Бегемот. Хотя конечно, народ можно было понять, Гелла бы и сама с удовольствием огромным этому прохвосту шкуру-то потрепала, за все его выходки. Не за то конечно, что народ дурил, да голову конферансье оторвал, а  за то, что ее саму постоянно обманывал. То в карты вздует, то палец прострелит, а-ля "промахнулся", хотя знала ведьма великолепно, что этот обормот слишком меткий для того, что бы бездарно так выстрелить. И все же, как ни крути, заглядывая в глубины себя, по Бегемоту она наверное скучала не меньше, чем по мессиру, да и сравнивать глупо было. Один был ее господин, второй был скорее близком другом, если их взаимоотношения можно вообще было так назвать. И вот теперь обоих не было, а ведьма не знала даже, что ей делать. Испугать что ли, кого на досуге, а может быть, Варенуху навестить? Они неплохо сошлись, в бытие того вампиром. Хотя мессир же отпустил его и глупо сейчас вновь появляться на пороге. Как жаль, как жаль.
- О, Натали. Процокав на каблуках, в которых изображала нечто среднее, между французской мадам, и обеспеченной москвичкой, Гелла направилась по направлению к новоявленной ведьме, которая была чудо, как хороша. Дар Воланда явно пошел ей не пользу. Вампиресса никогда не видела ее до того, но сейчас абсолютно точно можно было сказать, что ведьмой быть бывшей горничной Маргариты определенно шло. Она словно светилась от радости, обретя свободу. И не свободу от службы королевы Марго, а ту самую свободу, когда понимаешь, что обрел что - то, что выше условностей и страстей, что - то, что делает тебя лучше, чем остальную серую массу людей, что шла мимо них, пугливо озираясь, и сонно смотря под ноги, лучше их всех. Дар ведьмы - это было не новое красивое ожерелье, не новые чулки, а то, что помогало жизни обрести новый смысл. Как в случае Наташи, например.
- Я вижу, тебя устраивает твоя новая жизнь? Наташа с Геллой не братались конечно и коньячка вместе, на брудершафт не выпивали, но в присутствии этой молодой мадам, ведьма не чувствовала скованности, и знала, о чем можно говорить. К тому же, Натали была одна. Она тоже. И обе явно скучали, не зная даже, чем заняться. Особенной скромностью ведьма никогда не ощущала и смысла держаться осторожно возле бывшей горничной королевы Марго, она не видела. Чего им было стыдиться, двум свободным ведьмам, кому сам мессир даровал бесценные дары?
- Все невероятно прекрасно, когда ощущаешь свободу, не так ли? Гелла подошла вплотную, взяв Натали за руку. На условности всевозможные ей было абсолютно наплевать. К тому же, их встреча походила на встречу двух давних подруг, несмотря на то, что знакомы они были постольку-поскольку. И все же, раз обе скучали, почему бы им было не скрасить одиночество друг друга?