Айдану было откровенно скучно. Он уже который раз подавлял не самый вежливый для светского общества зевок, прикрывая рот под каёмкой тёмной причудливой маски рукой в кожаной перчатке. Обычай Орлея велел носить маски и лишь некоторые привилегированные особы могли не скрывать своего лица. Большинство же знатных горожан как только не изгалялось, чтобы создать самую лучшую, самую запоминающуюся и самую выдающуюся маску. Некоторые из этих украшений были самым настоящим произведением искусства. Своей же мужчина обзавёлся за несколько часов до самого бала, но что примечательно - сделал её сам. Это была плотная, грубой выделки из простого фарфорового слепка безносая накладка на половину лица, обтянутая по краям бархатным жгутом, а сама украшена мозаикой из темного и мелко битого стекла, держащегося на магии одной трактирной рукодельницы. По краям у висков были закреплены по три вороньих пера: два крупных и одно маленькое. Айдану льстили придирчивые взгляды местной знати. Он даже почти догадывался о том, что именно думали о нём гости. Наверняка внешний вид Серого Стража их ужасно злил, потому как облачённый в чёрную, поскрипывающую почти при каждом шаге, кожу мужчина с длинным шлейфом широкого алого плаща из плотной парчи за спиной совершенно не вписывался в пёстрое и преимущественно светлое общество. Его обсуждали, и он был совершенно не против этого, наоборот, старался почаще показываться гостям на глаза, чтобы вызывать шёпот в его широкую спину. Разумеется, обсуждение странного посетителя шло в типичной орлесианской манере – исподтишка и заглазно, старательно ныкая адресованные всё той же спине камни за пазухой. Это даже немного веселило Айдана.
А вообще, подобная затея с маскарадом и посещением бала была глупой. Сэр Кусланд уже несколько раз раскаялся в своём решении и всё, что ему оставалось сейчас делать, так это скучать, стоя возле столика с бокалами, наполненными вином, и незаметно, но внимательно рассматривать танцующую братию. Ему даже не разрешили взять с собой любимого мабари, ссылаясь на то, что в нём с лёгкостью распознают ферелденца, и тогда беды не миновать. Правда, единственным плюсом оставалось лишь присутствие на балу Верховной Жрицы Джустинии V. Не то, чтобы Айдан был человеком чересчур набожным или же прибегал к воле Создателя по каждому удобному случаю, но находиться в непосредственной близости с главным духовным лицом Тедаса всё же было куда приятнее, чем лицезреть ряженное великолепие. Кроме того, Джустиния V была без маски, равно как и окружавшие её священницы. Глава Церкви сидела на высоком резном троне, выставленном по поводу этого мероприятия, и скучала точно так же, как и сам Айдан.
Подошедший на поклон к Верховной Жрице мужчина в пернатой маске сразу отметил про себя ряд заинтересовавших его странностей. Во-первых, желающих отдать дань уважения Её Святейшеству было - раз-два и обчёлся. Стоящая перед Кусландом пара молодых дам как-то стыдливо и поспешно выразила своё почтение и не менее суетливо покинула залу с троном, желая скорее примкнуть к танцующим. Видимо, орлесианская аристократия терпеть не могла, когда им напоминали о том, что в этом мире есть ещё кто-то, кто выше и главнее их. Во-вторых, Айдана настораживала царившая чопорная тишина, совершенно не идущая ни в какое сравнение с тем, что творилось в бальном зале. Воздух буквально звенел, как на морозе, от этой тишины. Поэтому учтиво согнувшийся пополам Страж уж было хотел задать Её Святейшеству вопрос о том, не замёрзла ли она, но сдержался, отвлечённый кое-чем другим.
Если уж говорить о «в-третьих», то вниманием Кусланда завладела рыжеволосая священница, стоявшая в непосредственной близости к Джустинии V. Коротко стриженная, статная и довольно широкоплечая по местным «дамским» меркам, она была настолько холодно грациозна и насторожена, что сторонний наблюдатель мог бы принять её отнюдь не за духовное лицо. Скорее, за телохранителя. Айдан же знал всё наверняка, потому как в этой священнице узнал свою давнюю знакомую и некогда спутницу – Лелиану. Или, как её теперь называют, Сестру Соловей. Не напомнить о себе было бы кощунством, и Страж решился подать голос, надеясь, что его не узнают.
- Привет из Ферелдена, Ваше Святейшество, - он перевёл лукавый взгляд на Лелиану, уповая на то, что с такой высоты его могут не только не расслышать, но и не заметить, как мужчина подмигнул телохранительнице Верховной Жрицы. – И хорошего проведения досуга Вам сегодня, храни нас всех Создатель.
Неизвестно, как на то отреагировали Джустиния V со своими приближёнными, и слышали ли они вообще то, что сказал им Айдан, потому как он сам довольно резко развернулся, привлекая внимание одинокой храмовницы, стоящей у низов помоста в почётном карауле, и довольно быстро ретировался в сторону танцующей толпы.
Формально бал давала сама императрица Орлея, но её самой в залах не наблюдалось. То, где именно находилась Её Величество Селина, никто точно не знал, потому как мнение у толпы расходилось. Одни считали, что она отправилась подавлять эльфийский бунт на север страны, другие, что развлекалась с любовниками в летней резиденции, третьи вообще были сторонниками всемирного заговора и болтали о том, что Селина встала на сторону ненавистного Ферелдена. Подобная болтовня вызывала у Кусланда отрешённую полуулыбку, потому как он, слоняющийся среди орлесианцев всех мастей, был оплотом вражеской страны. Даже несмотря на то, что мирный договор был давным-давно заключён, а недоразумение с королём Мегреном устранено путём мятежей и возобновления правления династии Тейрин, отношения между Орлеем и Ферелденом были натянутыми. Орлесианцы свято верили в то, что их государство должно простираться от горизонта и до горизонта, поэтому дух противостояния постоянно витал в воздухе, когда послы соседних государств оказывались на приёме у местной знати.
- Вы слышали, что произошло в Киркволле? – от мыслей, омрачённый политическим оттенком серой действительности, Айдана отвлёк настороженный шепоток молодой девицы в пышном цветастом платье-абажуре с каёмкой длинных слоистых кружев по подолу и рукавам. – Поговаривают, что местные маги взбунтовались настолько, что подняли мятеж против Ордена и одержали победу!
- Проклятые маги! – с досадой отозвалась её собеседница, одетая ещё более помпезно и вычурно. Её голову украшал высокий тёмный парик, обвитый жемчужной нитью, в руках она сжимала веер, сделанный из белых длинных перьев неизвестной птицы, а платье её походило не на абажур, а на целый купол из шёлка, кружев и шифона. Для Айдана подобная мода была ужасной. – Надеюсь, Создатель не отвернётся от нас и накажет их за все прегрешения. Пускай храмовники станут мечом Всевышнего!
- В Белой Башне тоже неспокойно, - продолжала девушка-абажур, - сегодня я слышала, что там постоянно кого-то убивают, а рыцарь-командор не может разузнать, кто убийца. Маги недовольны тем, что их кто-то уничтожает. Наша безопасность под угрозой! А что, если они подумают поступить так же, как и им подобные в Вольной Марке? Войны тогда не миновать.
Они обе помолчали, как по команде оценивая внешний вид замершего неподалёку от них странного высокого мужчину в нелепом наряде и с не менее нелепой маской, о чём-то поворковали между собой и продолжили диспут, но уже на полтона ниже, от чего Айдану, столь старательно изображавшему всё это время отрешённость, пришлось напрягать слух.
- Здесь Орден гораздо сильнее того, что в Вольной Марке. Вы, вероятно, забыли о том, что в Вал Руайо находится резиденция Верховной Жрицы. Они не допустят никаких бунтов. Скорее, перебьют всех проклятых магов за раз, вот увидите.
- Ах, я бы была очень рада, если бы их наконец приструнили, как следует! Таких людей стоит держать взаперти или даже на привязи, чтобы они не смели поднимать мятеж! – взволнованно отозвалась девушка-абажур, истерично заламывая руки. – Вы ходили к Верховной Жрице на поклон? Думаю, сейчас самое время. Храни её Создатель.
С этими словами она увела под руку свою собеседницу-купол в сторону залы, где восседала Джустиния V в ожидании окончания торжества. Айдан же обратил внимание на ещё одного слушателя этой занимательной беседы. Им была женщина, одетая достаточно скромно, но элегантно даже по местным меркам. Её лицо скрывала маска, но по ней нетрудно было догадаться, что её обладательница пришла сюда вовсе не для участия в Игре или же щегольстве собой перед знатью. Возможно, эта женщина была бардом, о которых столько всего наслушался Кусланд в своё время от Лелианы. А, может быть, какой-нибудь шпионкой, в общем, совсем не такой, как все. Всё это время она стояла поодаль от него с видом стороннего наблюдателя и засобиралась уходить лишь тогда, когда парочка абажур и купол покинули танцевальную залу. Любопытство Айдана взяло своё, и он заспешил следом, щедро подметая пол шлейфом своего плаща. Возможно, ему повезёт поговорить с одним из таинственных бардов! От такой перспективы у него захватывало дух. Что ни говори, а Кусланд так и остался мальчишкой.
- Поговаривают, что Её Величество Селения отправилась на север подавлять бунт в эльфинаже, - начал мужчина, поравнявшись с заинтриговавшей его незнакомкой, - а во время её отсутствия назревает новая буря, но на этот раз в Белой Башне. Как Вам это нравится?
Он резко затормозил, не давая женщине проходу и загораживая своей внушительной фигурой дальнейший путь, и продолжил нарываться на неприятности:
- Ни о чём нельзя узнать заранее. Вот, к примеру, все уповали на то, что Пятый Мор исчерпал себя, толком не начавшись, но есть те, кто уверен в угрозе Шестого Мора. Маги поднимают головы и идут на войну под знамёнами нового вождя. Тевинтер станет для них новым домом, а это значит, что получит новых союзников, а заодно и увеличит свою боевую мощь. Кунари распространяют свои знания по всему Тедасу, начиная победоносный путь от Пар-Воллена и Сегерона, кто знает, может бегущие от несправедливости маги и станут главными фигурами в борьбе магистров с народом Кун?
- «В неопределенности — беспределье возможностей», - наконец подытожил Айдан свою речь старой орлесианской пословицей и стянул перчатку с правой ладони, чтобы протянуть её для рукопожатия. – Прошу прощения, если моя болтовня Вас утомила. Но я порядком заскучал на празднике, а Вы мне показались такой же отрешённой от всего, как и я, поэтому я имел дерзость составить Вам компанию.
Сэр Кусланд всё же надеялся, что ему не придётся долго стоять с протянутой, как на паперти, рукой в ожидании ответного жеста. Он вообще был оптимистом и верил в своё обаяние. Поэтому и улыбался сейчас из-под маски более, чем дружелюбно и уверенно в том, что его ораторские старания не останутся незамеченными.
Отредактировано Aedan Cousland (17-05-2013 03:23:05)