Девизом Эммы Фрост, с тех самых пор, как она встретила Себастьяна Шоу, были слова «Удиви меня!». Надо отметить, что большая часть тех, кто отваживался, не могли продержаться и получаса. В данный момент, один из претендентов, как раз сходил с дистанции.
Не желая больше тратить свое время, Эмма внушила несостоявшемуся кавалеру неотложные дела на его, несомненно, опасной и трудной службе (хотя, в это время суток, дела на работе могут быть только у заядлых трудоголиков), о которой он хвалился несколько минут назад, и собиралась покинуть немноголюдный московский ресторан, не сумевший развеять её скуку. Но, к счастью, или к сожалению, этого Фрост пока определить не могла, так и не собралась, потому как, успев лишь встать из-за стола, она тут же опустилась обратно. Стеклянная дверь ресторана открылась и Эмма почувствовала такую волну ужаса, обуявшего новоявленного посетителя, будто бы за ним по пятам гнался как минимум Азазель со своими собратьями демонами. Женщина нахмурилась, размышляя, у кого доставало сил так напугать бедолагу. Тем более, что память услужливо подбросила образы двух мутантов, для которых встреча с Эммой Фрост обернулась весьма прискорбно. Возможно, они решили выследить и отомстить той, что сумела обвести их вокруг пальца. Мужчины не забывают тех женщин, которые заставили их почувствовать себя олухами. Именно поэтому, Себастьян Шоу так ревностно следил за тем, чтобы мужское самолюбие всех, с кем он имеет дело, не было уязвлено. Эмма не возражала, тем более, что освоила простенький трюк, который не так давно демонстрировала одному русскому генералу.
Молодой человек, тем временем, успел отдышаться и теперь оглядывался по сторонам. Наконец, обнаружив того, к кому он так торопился с известиями, он стремительно отправился в нужную сторону и довольно шумно устроился за столиком в дальнем углу, попутно наливая себе стакан воды.
Эмма не переживала, что не услышит ни слова. Образы, которые вспыхивали в голове интересующего её паренька, вполне компенсировали это неудобство. Судя по всему, речь шла отнюдь не об одном человеке (да и человеке ли?), а о целой компании. Как только они появились в Москве, в полную готовность были приведены секретные службы, в частности КГБ.
Что ж, если кто-то сумел заинтересовать КГБ, то внимания Эммы Фрост этот кто-то определенно заслуживает, особенно если учесть, что потенциально он может оказаться мутантом.
Когда Эмма извлекла всю необходимую ей информацию, и убедилась, что некто не имеет отношения к двум неудавшимся мстителям, Фрост легким ментальным усилием скользнула по мыслям обитателей ресторанчика, стирая все их воспоминания о женщине со светлыми волосами и задумчивым взглядом.
Оказавшись на свежем воздухе, Эмма рассудила, что следует начать поиски с места, где интересующая женщину личность, была замечена в последний раз. Довольно скоро вышеозначенное место отыскав, Фрост остановилась и сосредоточилась, пытаясь уловить сознание, отличавшееся от обыденных, скучных, и зачастую прямых человеческих извилин, но ничего не обнаружила. Что ж, надо признать, что Эмма была бы даже немного разочарована, если бы она без труда сумела отыскать того, кто в данный момент, был ей нужен. Некоторое время, ничего подозрительно замечено не было. Но, спустя мгновение, мисс Фрост все же нашла ту нить, которая сначала ускользала от неё. Глазами мужчины, которого она искала, Эмма успела заметить не только окружающие его многоэтажные дома, до безобразия похожие друг на друга, но и другие приметы, которые помогли бы ей понять, где этот таинственный мужчина находится. Попытавшись проникнуть в его разум чуть глубже, чтобы иметь возможность отдать мысленный приказ почтить телепатку своим присутствием, Эмма с удивлением обнаружила, что сделать этого не может.
Женщина уже обдумывала, что следует предпринять дальше, учитывая, что она изрядно потратила свои способности на то, чтобы в час пик одна из главных улиц столицы была совершенно пустынна, и все, кто жил в этой части города, внезапно позабыли о ее существовании. Преследовать она, конечно, никого не собиралась: не родился еще тот мужчина, который заставил бы Эмму Фрост проверять на прочность новенькие сапожки, стоившие кругленькую сумму.
Впрочем, знакомство состоялось бы так или иначе, потому что теперь уже знакомое сознание снова чувствовалось. Прямо за её спиной.
–Вы решили принять это своеобразно приглашение, чем весьма меня обязали, – произнесла телепатка, оборачиваясь и, склонив голову к плечу, довольно улыбаясь. – Я – Эмма Фрост.

Отредактировано Emma Frost (19-05-2013 21:16:09)

– Вы правы, я не могу причислить себя к обреченным. По крайней мере, в традиционном понимании этого слова.
Слышится едва слышный треск, такой обычно сопровождает брошенный в бокал с дорогим виски кусок льда. Идеальная алмазная статуя, в которую обратилась Эмма, кажется, не производит хоть какого-то впечатления на её собеседника, по крайней мере, вида он не подает. Впрочем, Фрост известно, что люди предпочитают не демонстрировать своих эмоций. Те, кого к людям отнести можно лишь символически, тоже,  как видно, грешат этим.
– Вы правы так же и в том, что я не прочь заглянуть туда, где меня вовсе не ждут. Всегда приятно увидеть искренние чувства, – иронично произнесла Эмма. – Например, я ни секунды не сомневалась в искренности чувств, которые испытал один из агентов КГБ,  доложив своему непосредственному начальнику о довольно подозрительном иностранце и его, как он выразился, свите. Впрочем, эта информация вряд ли могла ускользнуть от столь внимательного взора.
Еще бы, если бы на Эмму постоянно не смотрели так, как на неё смотрел этот… кем бы он ни был… то Фрост бы уже желала провалиться сквозь землю. Но этот взгляд она ловила на себе слишком часто, а потому успела научиться выдерживать его, к тому же обращая себе на пользу. Всегда полезно знать, какой тебя видят, это помогает оставаться в форме и выглядеть так, словно ты сошла с обложки глянцевого модного журнала. Отвечала на подобного рода взгляды мисс Фрост сообразно ситуации. Правда, определить нынешнюю ситуацию, можно было бы теми наверняка неприличными словами и выражениями на русском и португальском языках, которыми женщину бесперебойно снабжали Риптайд и Азазель [сами об этом не подозревая]. Эмма их, конечно, запомнила, но решила, что Белой Королеве такие выражения, как минимум, не к лицу. Да и не по статусу.
Итак, ей придется импровизировать. Вот только Эмма не может себе позволить играть в кошки мышки, не будучи уверенной, как распределились роли. Она решила, наверное, впервые в жизни, играть честно. Почти. И к тому же говорить правду. Почти всю. Единственное, что могло бы ей помочь в этом – это страховка, которой её ранее обеспечивала алмазная форма. Она создает телепатический щит, который невозможно пробить, но Эмма слишком часто убеждалась в том, что из правил всегда найдутся исключения. Причем в самый неподходящий момент. И тот, кто невозмутимо смотрел на неё, имел неплохие шансы, этим исключением стать.
Не успела Эмма начать вновь говорить, как почувствовала довольно ощутимый толчок в правое плечо. Собеседника, этот факт, кажется, немного растормошил. Эмма обернулась и, скользнув взглядом по пустынной улице, обнаружила в нескольких шагах от себя поблескивающую пулю.
– Убили, – досадливо произнесла Эмма. – Как думаете, стреляют только в меня? Или в нас? – склонив голову набок, интересуется Эмма.

Отредактировано Emma Frost (06-06-2013 20:26:24)

Если было нечто, что Эмма особенно презирала в таких несовершенных созданиях, как люди, то таковым качеством являлась трусость. Выстрел из засады или непостоянство очередного генерала, заявляющегося на борт шикарной яхты с гранатой за пазухой [причем, в буквальном смысле] – проявление этого мерзкого чувства было не столь важно. Имело значение лишь то, что Эмма отказывалась понимать шутки, которые проделывает с киселем, по какой-то странной прихоти именующимся мозгами, пресловутый инстинкт самосохранения. У Фрост были некоторые принципы, касающиеся правил поведения с теми, кого можно назвать союзником или, не приведи Азазель, другом. И правила эти исключали предательство. Если хочешь играть – просто выбирай сторону победителя, если не знаешь, кто одержит верх – лучше не играй вовсе. А потому, мисс Фрост, которой насилие, а уж тем более кровожадность, хоть и не были свойственны, не испытывала ни жалости, ни сочувствия к тем, кого постигала участь того очаровательного снайпера, стрелявшего в неё несколькими секундами ранее. И уж точно не собиралась причитать по поводу его безвременной, скорее всего кончины [коснуться, с позволения сказать, разума, и определить состояние жертвы она не могла, пока пребывала в алмазной форме, а потому не была уверена, что именно за неудача постигла мелкого пакостника], от рук её не менее очаровательного собеседника, пальцы которого сомкнулись на алмазном запястье женщины, увлекая её в темный проулок. Эмма не сопротивлялась, но поспешность, с которой два существа, которым, очевидно, не могут навредить пули, скрылись с места действия, её немного озадачили. Зачем куда-то бежать? Ведь пули вредят только тем глупцам, что их выпустили.
Впрочем, Эмме, пребывающей в алмазной форме, а значит, абсолютно лишенной эмоциональной чувствительности или сострадания, увлекаться было опасно. Промахи, свидетелем которых мог стать незнакомец, грозили последующим малоприятным времяпрепровождением. А Эмма предпочитала проводить время с удовольствием и пользой, и никак иначе. Желательно, без генералов и без КГБ, но как от тех, так и от других, подобных милостей [как и теплого отношения] ждать не стоило.
– Вы можете находиться в таком состоянии долго, Эмма? Или нужны перерывы?
Слегка склонив голову, Фрост раздумывает минуту, прежде чем дать ответ. Вот уж о чем Эмма могла разговаривать долго и с упоением, так это о себе, и о том, благодаря чему она стала особенной. В самом деле, разве исключительная стойкость к повреждениям, а также к холоду и жаре, неограниченная выносливость [так как ее тело не устает и не генерирует никаких вредных токсинов], никакой необходимости в пище, воде и сне, разве все это недостойно детального рассмотрения? Не самая плохая тема для разговора. В самом деле, не покупки же обсуждать. Можно, конечно, бесконечно долго обсуждать мировые проблемы, но они, к слову, очень скоро канут в небытие, как и прежний несовершенный мир.
– Перерывы мне не нужны, – молвила Эмма, – в таком виде я могу пребывать настолько долго, насколько это требуется. Впрочем, это не всегда удобно, ведь пока я такая, у меня нет доступа к моим телепатическим способностям. – В этом можно было признаться, потому что даже не пребывая в алмазной форме, Эмма не смогла бы манипулировать сознанием своего собеседника, в чем успела убедиться. – Зато так я защищена от любого телепатического воздействия. Обойти этот щит могут лишь очень немногие. У Вас, кстати, неплохой шанс пополнить этот список избранных, – никаких заигрываний и лести, Фрост на самом деле так думала. Как же все-таки странно было стоять лицом к лицу с существом, осознавая, что не можешь его контролировать. Почти так же странно, как говорить правду. – Попробуете прочитать мои мысли? – наполовину вопрос, наполовину предложение этакого дружеского соревнования, насколько подобные определения возможны в данной ситуации. – Наверняка Вам будет интересно узнать подробности одного простого, как все гениальное, плана того, как мой друг планирует устроить небольшой Апокалипсис, – произнесла Эмма, позволив себе легкую ухмылку.