Все случайности – не случайны…
С этим в жизни связаны тайны,
Цепь событий и совпадений,
Счастья миг, полоса невезений.

Весна самое обманчивое время года. Как бы прекрасна она не была, как бы сильно мы не желали тепла, в преддверии лета, частенько забывая одеваться по погоде, стремясь таким образом приманить вожделенную оттепель, стоит быть предельно осторожными, чтобы не подхватить простуду в этот сезон. Все кажется, солнышко выглянуло, его лучи там заманчиво-ярки, значит на улице должно быть уже не так холодно. А на деле выходит все совершенно иначе. Это пора нервозного кашля до мигрени, забитого носа и хриплого голоса. Не самые приятные ощущения, особенно для человека, который зарабатывает, так сказать, на жизнь тем же самым голосом.
В нашем случае повествование ведется об одном участнике довольно известной группы «Starish». И нет это не Курусу Се, и даже не Иттоки Отоя. А кто бы вы думали - Синомия Нацуки. Да именно он, со своей неуемной любовью ко всему прекрасному, настолько воодушевился приходом весны, что перестал заботиться о своем здоровье, выбегая на улицу то нараспашку, то без нужного головного убора. Но он был так счастлив в те мгновения, любуясь оживающей после зимы природой, и остальные участники группы, вроде как думая, что парень не расположен к частым болезням (на их памяти он вообще еще ни разу не заболевал), ничего ему и не говорили по этому поводу. Ну все-таки взрослый молодой человек, сам решает, как ему поступать. Дальше бы продолжить, что и сам будет нести ответственность за свои поступки. Да только в этом случае все вышло несколько иначе...
Нацуки действительно подхватил простуду, причем поначалу казалось, что в довольно легкой форме. Он все так же был бодр, весел и игрив, как обычно. Никому не жаловался, продолжая постоянно улыбаться, и со всем оптимизмом заявлять, что все скоро само пройдет. Если честно, остальные ребята были немного удивлены, когда заметили первые признаки болезни у друга. Чтобы именно Нацу и вдруг захворал? Как-то с трудом верилось. Однако день за днем согруппнику становилось все хуже. Стали появляться тени под вечно озорными глазами, вялость на лице, в движениях. Вот тогда не забить тревогу было уже невозможно. Парни вызвали на дом врача, который, осмотрев Синомию, прописал тому постельный режим и еще какие-то лекарства. Вот тебе раз. У группы вот-вот должны были начаться запланированные гастроли, а один из участников при таком раскладе не мог даже присутствовать на концертах. Менеджеры рвали и метали, президент агентства пытался решить этот вопрос. Но в итоге, что они могли тут поделать? Да ничего, со всяким такое могло случиться. А жизнь, как известно, любит по-черному юморнуть, подкинув подлянку: «Получите, распишитесь, называется». Было принято решение, что Нацуки все же останется лечиться, а остальные отправятся гастролировать. Все-таки у группы было достаточно солистов, и несколько концертов они спокойно могли отработать впятером. А там, глядишь, Синомии станет лучше и тогда он бы присоединился к остальным. Самый приемлемый вариант, и все ребята согласились. Но кто ж знал-то, что на этом сюрпризы не закончатся, и на следующее утро еще один из них почувствует себя не очень. Будем угадывать, кто на этот раз? Бессмысленно, все равно промахнетесь с выбором. Вторым заболевшим  стал... Ичиносэ Токия. Как там говорится: «беда не приходит одна», но в данном случае скорее «неожиданность за неожиданностью». Конечно Токия не мог уж похвастать особо отменным здоровьем, он и так несколько раз переболел, уже находясь в составе группы. И ведь последний - был-то буквально недавно, а тут тебе опять, по новому кругу, видимо. Правда, сам Ичиносэ не считал, что случилось что-то уж прям из ряда вон выходящее. Он спокойно, как и всегда, и ко всему в принципе, отнесся к своей простуде, и готов был все равно ехать на гастроли, никому ни о чем не обмолвившись. Однако на одной из репетиций вдруг с ужасом осознал, что голос-то у него «сел» и охрип до неузнаваемости. Вот тут начался целый ажиотаж вокруг уже обоих заболевших. Все концерты стали под угрозой отмены, и как Токия не пытался убедить менеджеров, что справится, что отпоет их, как надо, его никто и слушать не стал. Разрулить проблему опять же вызвался президент агентства. Ну как же без него-то? Ни одно дело не обойдется, ни одна житейская ситуация. Он прям, как «Фигаро тут, Фигаро там» - везде и всегда появляется, причем в самые неожиданные моменты. Так вот «Блесточка», а именно так он себя величал, все равно решил отправить четверых парней из группы на гастроли, а двух заболевших в «лазарет». Ребятки несколько приуныли, но подчинились. А вот Токия никак не хотел слушаться, снова и снова повторяя, что все с ним в порядке, что не так уж он болен. На деле так и было. Легкая форма простуды, всего лишь общее недомогание, да першение в горле. И не столько уж он рвался на эти концерты, хотя, что скрывать, он получал от них незабываемые впечатления, от рукоплескания поклонниц, от радости, что таилась в очах девушек-фанаток, от музыки и песен, которые играли и пели. Но сейчас не в этом дело. Ичиносэ прям чувствовал какой-то подвох, словно по глазам того же «Блистательного» читал, что его самого против воли подписали на роль «сиделки», ухаживающей за особо заболевшим. Раз ходить может, постельный режим не прописан, значит позаботиться о себе и о Нацуки. Ну правильно, зачем Синомию в больницу везти, да? Никто же не хотел, чтобы на следующий день двери клиники атаковали орущие толпы поклонниц, желающие помочь и поддержать любимого кумира. Жизнь звезд на первый взгляд так прекрасна и безоблачна, но на деле выходит иначе - слишком тяжела и изнурительна. На улицу-то, порой, выйти боязно, так сказать, чтобы ненароком не нарваться на очередную фанатку, которая узнает тебя в любом случае, даже если напялишь на себя закрытый камуфляж. А папарацци, а журналисты. Нет, случай с Нацуки должен был остаться без огласки. Поэтому, конечно же, кто как не Токия поможет другу в трудную минуту? Так получается?! Брюнету еще и отдуваться за двоих. Самому, чтобы окончательно не разболеться, да за Синомией ухаживать. Блеск прям.
Ичиносэ провожал остальных парней холодным, непроницаемым взглядом, даже двух слов не выдавив из себя напоследок. Не то чтобы он считал их в чем-то виноватыми, просто такой характер, который упорно не желал меняться, хоть брюнет и пытался вести себя несколько добрее, приветливее. Но в данном случае все хилые потуги к переменам полетели к чертям, и сам Токия от досады стискивал зубы до скрежета. Ну почему именно он?! Почему не Курусу, не Иттоки?! Эта детня малая куда больше беззаботная к своему здоровью, однако не заболели, несмотря на то, что постоянно тоже прогуливались без верхней одежды. Почему, в конце концов, Нацуки подхватил эту простуду, да еще умудрился как-то заразить и Ичиносэ?! Вроде, как захворал, всегда ходил в маске по квартире, чтобы не распространять вирус. И ведь всего-то один раз... Один чертов раз, когда брюнет под вечер застал Синомию на кухне, где тот занимался своим любимым делом — готовил какие-то вкусности. (Кстати, вкусностями то, что он там выпекал, назвать у остальных бы язык не повернулся). Токия тогда просто хотел взять из холодильника минералку, а потом спокойно отправиться восвояси. Да не тут-то было. Конечно же, Нацу решил продегустировать свои кулинарные «шедевры» на Ичиносэ. Но благо тому каким-то чудом удалось удрать, поэтому хорошо еще, что не слег от отравления или же жесткого несварения желудка. Да вот только радоваться особо нечему, как оказалось. Хоть брюнет был спокоен за свое пищеварение, зато тех мгновений явно хватило, чтобы он перенял от Нацу простуду.
Час от часу не легче. Но ничего уж тут не изменишь. Придется отсиживаться дома, пока не выздоровеет. Все бы ничего, но при этом Токии полагалось еще ухаживать за Синомией, именно этим фактом парень и был особо недоволен. Он вообще не знал, что от него требуется, как помочь Нацуки, чтобы облегчить его боль. Да и вот совсем недавно, ко всему прочему, Нацу еще и начал бредить во сне. Мог что-то, сквозь стон, пытаться сказать, кого-то звать. А уж если Се захаживал проведать больного, то вылетал оттуда пулей, едва не снося дверь с петель, при этом громко ругаясь и крича. Что уж такого происходило в комнате Синомии никто из остальных ребят не ведал. И не что чтобы Токия как-то побаивался Нацу. Нет, характер его был совсем другой, чтобы проявлять какие-то слабости. Но, сами посудите, в доме на несколько ближайших дней остались два парня, один из которых, любитель всего миниатюрного и миленького, сильно болен и при этом бредит. Мало ли чего ему там в голову взбрести может? Ладно, не о том речь.
Потерев подушечками пальцев, ноющие от мигрени, виски, Токия, по-прежнему еще находившийся на улице, уже в одиночестве, так как автобус с ребятами уже отбыл на первый концерт, решил все же вернуться в дом. Погода была еще ветреной, да и оделся он слишком легко. Не хватало усугубить свое и так не радужное положение. Парень, первым делом, заглянул в комнату Нацу. Удостоверившись, что блондин крепко спит, Ичиносэ пощупал влажный лоб приятеля, отметив, что температура у того понизилась. Значит особо переживать нечего. Пусть отдыхает, набирается сил.
Токия зашел на кухню, заварив горячего чая с малиной и прихватил ароматную кружку с собой. По пути обернув шею теплым шарфом, снова вернулся бдеть за больным. Усевшись в кресле, неподалеку от постели светловолосого, Ичиносэ зажег настольный светильник, убавив яркости, чтобы ненароком не помешать безмятежному сну друга. На том же чайном столе парень заприметил несколько журналов, без особого энтузиазма взяв один наобум, скучающе перелистывая страницы.
Да уж, для него, походу, начался самый тоскливый момент в жизни, когда попросту не знаешь, чем себя даже занять. И если бы на месте Токии оказался кто-то другой, то же Се, то уж он бы не стал сдерживать эмоции, а обматюгал все и вся, отведя душу. Ичиносэ не таков. К сожалению, или же все-таки к счастью? Единственное, что он мог себе позволить это мысленно чертыхнуться на эту весну, на противную простуду, и на свою незавидную участь «сиделки»...

Отредактировано Ichinose Tokiya (13-04-2013 02:49:11)

Честно сказать, Токия, за то время, что просидел в кресле, бездумно, не рассматривая даже страницы, листая журнал, начинал уже слегка позевывать, чувствуя, как сонливость накатывает все новой волной, отчего глаза парня то и дело слипались. Не слишком удобное положение тоже принесло свой дискомфорт, и в шее брюнета уже отдавалась неприятная ломота. Ему бы следовало, наверное, отправиться к себе, отдохнуть тоже, но он пока не решался оставить Нацуки одного. В принципе, а что такого? Не всю же ночь ему просидеть возле больного. А на утро, что будет тогда с ним самим? Окончательно расклеится и уже помощь будет требоваться им обоим. Тем более, что Синомия вроде как спокойно спит, температура его больше не тревожит, значит, беда почти миновала. Можно вздохнуть спокойно и с чистой совестью идти спать. Правда, лечь лучше все же в гостиной, поближе к комнате Нацу. Мало ли светловолосому чего-то потребуется или же он опять начнет бредить, что не слишком бы хотелось самому Ичиносэ, так как оный совершенно не знал, что в таких случаях нужно будет делать. До этого момента парень особо и не захаживал к Синомии, только безучастно узнавая у остальных, как вообще там больной. Именно они и поведали Токии о том, что у светловолосого и случаются некоторые галлюцинации. Тогда Ичиносэ не придал этому факту никакого значения. Честно говоря, он никогда просто не сталкивался в своей жизни с подобным, поэтому и не особо верил, чтобы человек, вполне себе взрослый и достаточно разумный, вдруг под властью болезни начинает терять контроль над собственным сознанием. Да так, что может ненароком перепутать двух абсолютно разных людей. Это что-то из разряда фантастики, не находите? Так по крайней мере думал сам Токия. И не то, чтобы он уж вообще сомневался в словах остальных ребят, когда они ему рассказывали о случаях с Нацу, просто, как говорится, пока сам воочию не убедишься, не поймешь. А у жизни действительно черный юмор, ведь походу брюнету предстояло пересмотреть свои доводы и не только увидеть, но и почувствовать себя, так сказать, в чужой шкуре...
Токия все-таки решил покинуть комнату больного и отправиться в гостиную, чтобы самому поспать. Он закрыл журнал, положив его обратно на чайный столик, и только было хотел подняться и погасить свет, как услышал шевеление со стороны кровати Нацуки. Казалось, что светловолосый просто меняет положение тела во сне, перевернувшись на другой бок. Однако уже через мгновение тот приоткрыл один глаз, затем второй, посмотрев сразу же на Ичиносэ. Было заметно, что Нацу довольно трудно в полумраке что-либо нормально рассмотреть. Он щурился, поправлял еще слабой рукой очки на переносице. Взгляд, всегда веселых, озорных очей был тускл, что весьма необычно, но объяснимо болезнью и слабостью организма, а так же, скорей всего, и под воздействием всех тех лекарств, которые ему пичкали каждый день не в малых количествах. Конечно же, Токия не ведал ни о том, что за таблетки давали Синомии, и уж тем более - ни о каких противопоказаниях, передозировках. Он даже не знал, кто из парней следил за тем, чтобы Нацу вовремя принял свои пилюли. Ему, естественно, оставили все соответствующие инструкции, даже расписание написали и повесили на кухне, на холодильник, да вот только брюнет его еще пока не читал даже. Планировал сделать это утром, ведь на сегодняшний день больной свой «рацион» уже получил.
Ичиносэ слегка хмурым взором наблюдал за проснувшимся, про себя думая, что если тот уже выспался и больше его не приложишь, то ему самому такого счастья, как здоровый сон, уже не светит всяко сегодня. Ну вот что за несправедливость такая, а? Наконец, проморгавшись, сбросив пелену сонливости, Нацуки снова посмотрел на Токию, наивно и так по-детски удивившись, проговорив:
- Се, почему ты здесь? – Поначалу второй парень решил, что ослышался, но Синомия продолжил поражать дальнейшими высказываниями. И не только, он еще попытался подняться, правда, первый раз неудачно, снова рухнув на краешек постели. - И почему ты на меня так гневно смотришь? Хочешь, я испеку для тебя кексики, которые поднимут тебе настроение? - Со второй попытки Нацуки все же удалось встать на ноги, но он едва ли сделал несколько шагов, мертвой хваткой вцепившись в торшер и, тяжело дыша, видимо старался справиться с головокружением.
- Ты чего делаешь? - Тут же вскинулся на него Токия, правда, не повышая голоса, говоря все это подозрительно-тихо, но с нотками недовольства. Он было подорвался к блондину, про себя поминая чью-то маму и жалея, что они с парнями не воспользовались предложением Курусу, когда тот, в очередной раз вылетев из комнаты Синомии, грязно выражаясь, посоветовал вообще привязать больного к койке, чтобы меньше проблем создавал. То ли до Ичиносэ все никак не доходило, что его явно принимают за кого-то другого, то ли поначалу он не собирался даже обращать внимания на то, что его назвали чужим именем и обращались именно, как к Се-тяну. Ну согласитесь же, нелепо все это. Уж с кем-кем его можно было перепутать, но только не с миловидным низкоросликом. С Масато еще куда ни шло, все-таки что-то общее в чертах и того, и другого присутствовало. Тот же довольно высокий рост, цвет волос. Но чтобы на месте Токии видеть Се — это вообще нечто невообразимое даже.
Может, из-за того, что в комнате было мало освещения, Нацуки спросонья и не мог нормально никого и ничего разглядеть. У него и без того проблемы со зрением, а тут еще напрягать его приходиться. Ичиносэ чуть увеличил яркость настольного светильника, и только тогда, приказав себе мысленно успокоиться, вести себя, как обычно, направился в сторону Нацуки, который все еще держался за торшер обеими руками. Брюнет вознамерился вернуть блондина в кровать, напомнив тому, что у него вообще-то постельный режим прописан, и если ему что-то такого уж хочется, то для этого к нему приставлена «сиделка» в лице самого Ичиносэ. Да не тут-то было... Промямлив что-то про перегрев на солнце и озвучив желание выпить холодной воды, не дав Токии и слова вставить, светловолосый вдруг побрел в сторону шкафа, что-то увлеченно там выискивая. Второй заметно напрягся, снова замерев на месте и, словно в жесте неосознанной защиты, сложил руки на груди, все так же сурово поглядывая на спину Синомии. Поверьте, он даже себе в самых бредовых фантазиях никогда бы не смог вообразить то, что произошло далее...
С милой улыбкой на еще бледном лице, Нацу развернулся обратно, бережно сжимая в руках нечто непонятное — белого оттенка и что самое главное — с ушками! Только когда светловолосый приподнял руки, будто торжественно представляя свое новое творение миру, Токия и смог рассмотреть шляпку в виде панды. И, честно сказать, брюнет опешил. Но лишь на несколько мгновений. Когда Синомия принялся со всем воодушевлением вещать о том, как к нему ночью явилась сама богиня звезд, дабы помочь сотворить это чудо, то Ичиносэ мысленно сосчитал до десяти, начиная подумывать, что над ним просто решили жестко приколоться. (Знал же, знал, что Отоя явно дурно влияет на других). Мало того, что опять назвали именем Курусу, так еще предложили примерить этот чудаковатый головной убор. Нарочно не придумаешь. Нет уж, увольте. Можно было бы предположить, что Синомия уже успел истосковаться по своему «миленькому и маленькому», который последние несколько дней перед отъездом на гастроли, даже не навещал больного, и поэтому-то блондин старший и захотел слегка развлечься, заменив мелкого на Токию. Да вот только сам брюнет не собирался участвовать в подобном фарсе, тут же об этом и заявив, причем весьма недоброжелательным тоном:
- Нацуки, я не знаю, что ты там задумал, но, поверь, мне это не интересно. Прибереги свой подарок для настоящего Се. Твоя шутка может и забавна для кого-то, но явно не для меня. - При этих словах Ичиносэ щелкнул выключатель на стене, и комната наполнилась куда более ярким светом, отчего поначалу даже пощипало глаза, привыкшие к полумраку. Доволен? - Снова глянул на Синомию, который почему-то стал так крадучись подбираться к нему, словно и не слыша того, что говорил брюнет, и не обращая внимания на его предупреждающий взор и хмурость, застывшую на лице с высокими скулами.
Что-то во взгляде напротив заставило не хило насторожиться, и только в этот миг — именно в этот и ни минутой ранее — Токия, наконец, осознал, что его друг явно не в себе.
Это об этом его предупреждали ребята, когда говорили, что Нацу может бредить?! Но позвольте, одно дело, ты во сне там что-то нашептываешь, зовешь кого-то, и совершенно другое, когда ты вроде в сознании находишься, не спишь, и при этом все равно у тебя такие больные галлюцинации, из-за которых ты не способен правильно воспринимать окружающую реальность! Да само по себе же звучит бредово! Разве такое возможно?! Неужели Нацу действительно видит перед собой не Ичиносэ, а мелкого Курусу?! Даже несмотря на уже приличное освещение помещения?!
- Нацуки, это я... Токия, - снова заговорил оный, опять нахмурившись, отчего на гладком лбу пролегла легкая морщинка. - Спокойно, - воскликнул чуть громче обычно Ичиносэ, когда приятель, видимо, не желающий по-прежнему внимать его словам, все приближался, попутно снося все на своем пути. Второй - чисто рефлекторно отступил на пару шагов назад. - Возможно, ты расстроен, что не Се с тобой остался, но так уж получилось. Придется меня потерпеть. - Не хотелось бы признаваться, но когда на тебя смотрят таким отсутствующим, стеклянным взором, волей-неволей, а почувствуешь, как нервишки начинают пошаливать.  Почти так же выглядят лунатики, правда, опять же, Токия с ними не сталкивался — и слава Богу, - поэтому мог судить только по общим представлениям.
- Давай укладывайся опять, я заварю тебе чаю. - Он уже вновь вел себя предельно спокойно, даже чересчур вежливо. Но толку-то... Едва Ичиносэ направился к двери, чтобы действительно сходить на кухню, как, будто почувствовав угрозу со спины, обернулся, вовремя отскочив в сторону от Синомии и его чудной шляпы. 
- Какого черта ты творишь?! - Порой, даже весь из себя непробиваемый, непроницаемый, или как его там называл Отоя иногда - «ледяная глыба», все-таки не мог себя сдержать и срывался. Тоже самое произошло и в этот раз...
И Токия сам не понимал, что этим порывом только еще больше усугубит все положение, ибо в эти мгновения мимолетного выплеска эмоций еще больше стал напоминать Нацуки постоянно взрывного Курусу. Вот уж где пришлось признать и даже посочувствовать юному Се, которому по жизни приходилось постоянно терпеть притязания этого милого, невинного на вид создания, коим казался Синомия. Но только тем, кто еще не знал о его странных и непонятных «заскоках» и потребностях во всем «миленьком и миниатюрном»...

Отредактировано Ichinose Tokiya (14-04-2013 18:39:25)